Анна Герман - Мы долгое эхо
Когда Анна по окончании записи, очень радостная, вошла в аппаратную, все бросились поздравлять ее с таким успехом, целовали и благодарили ее. Особенно тепло приветствовал ее режиссер фильма Евгений Матвеев. Он изначально был уверен, что эту песню должна петь только Анна Герман.
С предвкушением радости услышать необычайное, пошла однажды со мной на концерт Анны Герман Анастасия Ивановна Цветаева. По моим рассказам она уже познакомилась с Анной. Но не слышала еще ее голос.
И вот произошла ее первая встреча с той, которую она приняла всем сердцем, всей душой.
…Выступления Анны Герман в России продолжались. В ее репертуаре стало появляться больше русских песен и романсов. Многие композиторы, оценившие ее уникальные вокальные возможности, писали песни для нее. Исполнялось благое желание Анастасии Ивановны, которая хотела, чтобы Анна не ограничивала себя эстрадой, а становилась бы камерной певицей.
Однажды после концерта в Лужниках в короткой беседе с Анной Герман Анастасия Ивановна поведала ей свою мечту, попросила ее петь романсы. Анна шутливо ответила: «Когда постарею».
Анна пела романс «Гори, гори, моя звезда», лермонтовское «Выхожу один я на дорогу…», спела из шаляпинского репертуара песню «Из-за острова на стрежень».
Звезда для Анны – это не она сама, хотя ее и называли звездой мировой эстрады. И в 2003 году перед концертным залом «Россия» на Площади Звезд была заложена звезда в ее честь. На это торжество была приглашена вся семья Анны Герман: муж, сын и мать. При жизни Анны астрономы одну из вновь открытых звезд назвали «Анна Герман». Она знала об этом.
Но Анна всю жизнь тянулась к другой звезде, Той, ради которой волхвы отправились в свое далекое путешествие в Вифлеем.
В голосе Анны было некое томление. Это – томление по Богу, и оно разрешилось встречей с Ним в конце ее земной жизни.
На свой последний концерт в Москву в 1980 году она приехала уже больная. Опухла нога.
Мы с сестрой Раисой встретили ее у гостиницы «Россия» перед поездкой на концерт. Как легко, словно белая птица, выпорхнула и села в машину болгарская певица Лили Иванова, и с каким трудом, прихрамывая, шла к этой же машине Анна.
На концерте в Лужниках перед ее выходом на сцену гасили свет. В полутьме она проходила между стульями музыкантов на свое место. Загорался свет. Анна начинала петь. В ее пении была такая сила жизни, что зритель и не подозревал, какие страдания ей приходится переносить.
По окончании пения свет гас, и Анна незаметно уходила за кулисы.
Анна была неизлечимо больна. Я стал получать из Варшавы от ее матери Ирмы грустные письма. «Как тяжело видеть страдание своего ребенка, – писала она, – если бы можно было все взять на себя».
Но так уж определено. Каждый человек несет свой крест и испивает свою чашу страданий. Страдание, если человек его принимает, не ропщет, проходит через него, завершается Радостью, Радостью неземной.
Каждому человеку очень важно когда-нибудь оказаться, как Матерь Божия, у Креста. Там некуда уйти. Божия Матерь не мечется, не суетится. Так и человек, испивая чашу страданий до дна, наполняется неземным светом.
Дочь одной умершей женщины поведала мне, что незадолго до смерти мать призналась ей: «Ты меня поймешь: откровенно говоря, я не хотела бы выздороветь, я боюсь потерять то, что Господь открыл мне во время болезни».
Небо открылось Анне. Она лично встретилась с Богом в глубине своего страдания на одре болезни. Рак съедал ее тело, оно уже отказывалось жить, а дух ликовал. Все ее мысли были заняты Богом. Все житейское отступило перед вечностью.
Анна принимает Святое Крещение 23 мая 1982 года. На следующий день она пишет Анне Качалиной: «Дорогая моя Аничка, я уже несколько раз должна была ехать (плыть) на тот берег, но этот скряга Харон без денег не хочет везти в своей лодке… в подземное царство Хадес. А откуда я ему возьму эту денюшку… когда я не работаю?! И еще долго пролентяйничаю… Хочу тебе сказать самое важное. Вчера я приняла Крещение – это вера моей бабушки, и я очень счастлива. Как мне хотелось бы посидеть рядом с тобой и все рассказать!! Вите скажи – я никому больше не могу писать – сил нет. Ты уж скажи кому надо сама… За окном чудесная весна, у нас сирень есть, но я уже очень давно лежу в больницах и теперь дома уже месяц – не встаю пока совсем. Но все это теперь неважно стало. Все будет… Твоя Аня».
Последняя песнь Анны – молитва. Когда ей было физически очень тяжело, она садилась за рояль и пела псалмы и молитвы, мелодии к которым рождались в ее душе. Она пела «Отче наш», псалом 23-й «Господь – Пастырь мой» и «Гимн о любви» из Первого послания к коринфянам апостола Павла: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит (1 Кор 13:4–7).
Недавно я получил от мужа Анны из Варшавы уникальную запись этих песнопений. «В них слышно больше, чем во всем ее творчестве», – пишет Збигнев.
Слушая последнее пение Анны, ощущаешь, как сказала Анастасия Ивановна Цветаева в одном из своих стихотворений, жажду ее души напиться бессмертия живой воды, а потом «из мрака тела – в дух, где тихо и светло».
Друг, посетивший Анну за два дня до ее смерти, свидетельствовал: «Я увидел человека очень больного, терпящего, но полного спокойствия и надежды. С такой Анной мы и простились».
Настал час души Анны. Это было 25 августа 1982 года в одном из госпиталей Варшавы.
Анну похоронили на старинном варшавском кладбище костела евангелистов-реформаторов, находящемся на улице Житня, где лежит и ее любимая бабушка, Анна Фризен (на это же кладбище похоронена и мама Анны Герман. – Ред.).
Мне не удалось быть не ее погребении. Но спустя много лет на пути домой из Парижа была длительная остановка в аэропорту Варшавы, и я смог посетить ее могилу. На кладбище мне встретился его смотритель – Янек. Он живет в доме при кладбище с семьей. Сказал, что сам рыл могилу для Анны. Проводил меня к ней. На плите из серого полированного камня надпись: «Анна Герман-Тухольска 1936–1982», и внизу нотная строка – последняя песнь Анны: 23-й псалом Давида, его первая строка – «Господь – Пастырь мой».
Я положил на плиту маленький образ Владимирской иконы Божией Матери и попросил Янека поставить негасимую свечу.
Одну из своих концертных программ в конце 70-х годов она назвала «Песни о любви». Анна любила людей, и они платили ей взаимностью. Страдания, которые она перенесла, еще более углубили ее как личность: ведь чем глубже копаешь колодец, тем чище вода.
После каждого своего концерта она отыскивала работников сцены, пожарников, осветителей и дарила им все, что ей подарили: цветы, конфеты, сувениры. Такая у нее была душевная потребность.
Помню, как перед ее концертом в саду «Эрмитаж» буфетчица, оставив ждать длинную очередь, понесла Анне в артистическую комнату стакан хорошо заваренного чая с лимоном и бутерброд с черной икрой.
Во время гастролей весной 1977 года, узнав о болезни Анастасии Ивановны Цветаевой, Анна нашла время навестить больную. Из-за отсутствия мест в палате Анастасия Ивановна лежала в коридоре. Радостно было смотреть, как тепло общались они друг с другом, словно любящие мать и дочь. Анна подарила ей фиалку в горшочке, сказав: «Я желаю Вам так скоро поправиться, как скоро расцвели эти цветы».
Еще в 1974 году Анна получила подарок от Анастасии Ивановны – ее «Воспоминания». Она прочитала книгу и все время к ней возвращалась, особенно в сказочный мир детства, где она и себя нашла, несмотря на то, что детство ее было очень трудное.
«Просто чудо, – писала мне Анна в январе 1975 года, – теперь уже почти никто так не пишет». «Когда ты опять встретишься с Анастасией Ивановной, – писала Анна в ноябре 1975 года, – передай ей самый горячий привет от меня. Я, конечно, сама напишу – чуть позже. Я счастлива, что Анастасии Ивановне приятно иногда послушать «моего» Скарлатти. И я также счастлива, что она нашла время и захотела прийти на наш концерт. Таких людей мало».
В 2003 году у меня и у всех прихожан нашего храма была большая радость: позвонил из Варшавы сын Анны Герман, тоже, как ее муж, Збигнев, по-домашнему Збышек, и попросил моего благословения на приезд в Латвию, в Карсаву.
Я ему сказал о моем знакомстве с ним, когда он был еще во чреве матери. В очередной приезд на гастроли в Москву в лифте гостиницы «Россия» Анна поделилась своей новостью – ждет ребенка. Я сказал, что это большая радость не только для нее, но и для всех. Дети – это дар Божий. Знала ли Анна, что ее имя в переводе с еврейского означает «благодать»?
Эта благодать снизошла на нее. Збышек появился на свет 27 ноября 1975 года.
И вот мы встретились с ним через 28 лет. Он приехал к нам вместе с Анной Николаевной Качалиной, которая для него, по его словам, как родная.
