Себастьян Даншен - Элвис Пресли: Реванш Юга
Другим событием 1977 года стало подписание с телеканалом Си-би-эс контракта о часовой телепередаче. Впервые с тех пор, как он занялся делами Элвиса, Том Паркер не скрывал своего скепсиса; тем, кто поздравлял его с этим подвигом, удивляясь, с чего бы это такая компания, как Си-би-эс, заинтересовалась Пресли в момент его творческой агонии, он признавался, что первый поразился, когда запрошенную им страшную сумму согласились уплатить.
Запись наметили на период июньских гастролей. Съемочную группу Си-би-эс в большей степени интересовало шоу в Рапид-Сити в Южной Дакоте. Элвис еще ни разу не выступал в этом городе с населением в сорок тысяч жителей, и вряд ли его концерт вызовет разочарование.
Было решено начать съемки двумя днями раньше в Омахе, штат Небраска, но концерт вышел таким жалким, что режиссеры передачи даже растерялись, увидев, как певец с трудом поднялся по нескольким ступенькам, ведущим на сцену, и поставил себя в нелепое положение, попытавшись вильнуть бедрами. Понимая, как удручающе он выглядит, Элвис решил не есть двое суток, до самого выступления в Рапид-Сити. «Накрутив» себя лошадиной дозой возбуждающих средств, вечером 21 июня он предстал перед очень восприимчивой аудиторией. Подстегиваемый мыслью о том, что его снимают для телевидения, он сумел сохранить лицо и выдержал это испытание, совершенно обессилев, а ему еще предстояло дать пять концертов перед возвращением в Грейсленд.
Смерть окутала романтической аурой его последние появления на сцене. Самое последнее шоу некоторые из близких к нему людей считали одним из лучших его выступлений за истекшие месяцы. В воскресенье 26 июня Элвис прибыл в Индианаполис на борту «Лайзы Марии» вместе с Джинджер, и было около девяти часов вечера, когда он вышел на сцену. Усталость, накопившаяся за последние дни, проявлялась во всем его облике, лицо опухло, но он пел песню за песней почти полтора часа — перспектива полутора месяцев отдыха в Мемфисе придавала ему энергии.
Он исполнял «классику»: «Тюремный рок», «Плюшевого медвежонка», «Не будь жестокой», «Дворнягу», беседовал с публикой по поводу песни «У меня есть женщина» Рея Чарлза, выдал пронзительное прочтение «Моста через мутные воды» — эталонного образца из репертуара Саймона и Гарфункеля, всегда нравившегося ему своим мистическим порывом, раздавал платочки ярких цветов горстке поклонниц, которые вопили от радости, и долго представлял каждого из членов своего оркестра, а потом вызвал на сцену Джинджер, ее мать, сестру, доктора Ника и нескольких кузенов, а также порозовевшего от удовольствия Вернона Пресли, робко приветствовавшего толпу широким жестом руки. «Я хотел бы поблагодарить вас всех <…> и сказать, что о лучшей публике невозможно и мечтать», — заявил Элвис восемнадцати тысячам зрителей, которые устроили ему овацию, а потом блестяще исполнил «Не могу не влюбиться в тебя» и исчез, предоставив одному из певцов «Стампс» напомнить о киоске с сувенирами, следуя рекомендациям полковника, который отмечал в тот день свой 68-й день рождения.
Концерт, бесспорно, прошел лучше, чем обычно. И тем не менее шоу Пресли уже не имели ничего общего с бодрыми выступлениями начала десятилетия, хотя его ближайшее окружение и отказывалось смотреть правде в глаза, упорствуя в отрицании очевидного. Мирна Смит, одна из певиц из «Свит Инспирейшнс», поняла, как печально заканчивалось его царствование, только посмотрев «Элвис на концерте» по каналу Си-би-эс три месяца спустя: «Когда я увидела эту передачу, то расплакалась, поняв, как же мы все были слепы».
Прозрение пришло, когда Элвис покинул сцену. Уже никто из его близких не строил иллюзий по поводу его психического здоровья. Накануне концерта в Индианаполисе, увидев, что кондиционер в его номере работает плохо, он внезапно решил подыскать себе другой отель, никого не предупредив. По счастью, Дэвид Стэнли, один из пасынков Вернона, увидел, как он уходит, и предупредил телохранителей и полковника. Шедшие мимо граждане Цинциннати с удивлением увидели взмокшего, отдувающегося Элвиса в огромных солнечных очках на пол-лица, который с упрямым видом вышагивал прямо по проезжей части, а за ним гнался его менеджер.
Не меньшее удивление испытали двумя днями раньше ночной заправщик на АЗС в Де-Муане и два молодых налетчика, пытавшихся обчистить его кассу, когда Элвис, случайно увидев эту сцену из окна своего лимузина, увозившего его после концерта, попросил шофера остановить машину. Бросившись на помощь заправщику, он продемонстрировал несколько приемов карате, а потом сфотографировался со всеми действующими лицами этой странной трагикомедии. Пресли уже не в первый раз разыгрывал из себя героя, страстно веруя в закон и порядок. Годом раньше он остановился на обочине, чтобы оказать помощь жертвам ДТП, и гордо показал им жетон, подаренный Ричардом Никсоном. Эта новость быстро облетела все газеты.
В начале его последнего лета имя Элвиса Пресли еще изредка мелькало в новостях только благодаря пластинкам. Фелтон Джарвис с великим трудом набрал десять песен, необходимых для альбома «Moody Blue», соединив несколько концертных записей, сделанных весной, и фрагменты сеансов в Грейсленде. Только напористость маркетинговой службы Ар-си-эй могла обеспечить успех этому сборнику и соответствующей «сорокапятке» — «Way Down» («Падение»), По совету полковника, отдававшего предпочтение форме перед содержанием, «Moody Blue» отпечатали ограниченным тиражом на синем прозрачном виниле — эта уловка позволила преодолеть порог в двести — триста тысяч экземпляров, раскупленных самыми верными поклонниками.
Элвиса хозяйственные вопросы не интересовали. Запершись в Грейсленде, он целыми днями отдыхал, надеясь восстановиться после полугодия, отнявшего у него последние силы. Самое главное, он хотел прийти в форму перед приездом Лайзы Марии, которая собиралась провести вместе с ним первые две недели августа. Он подарит дочери пони и отвезет ее однажды ночью в Либертиленд — тематический парк развлечений, который откроют ради нее вечером 7 августа. За исключением нескольких других выходов в свет — на сей раз в кино, чтобы посмотреть последний фильм о Джеймсе Бонде — «Шпион, который меня любил», — ничто не напоминало о буйствах того времени, когда Элвис и «мафия» «зажигали» по ночам в Мемфисе.
Грейсленд погрузился в мрачную атмосферу, Короля окружали немногие самые верные ему люди. Помимо доктора Ника, необходимого как никогда, двор короля рок-н-ролла ограничивался его кузеном Билли Смитом, камердинером Аль-Страда, верными друзьями Джо Эспозито и Чарли Ходжем, а также сыновьями его мачехи Ди Стэнли. В начале августа вышла в свет книга его бывших телохранителей «Элвис: что случилось?», еще более омрачив настроение Короля и его окружения. Рыжий и Санни Уэсты рассказывали о его зависимости от медикаментов и склонности к молоденьким девушкам, не забыв подробно описать тот вечер, когда Пресли попросил их лишить жизни спутника Присциллы. Хотя все это было правдой, рассказ походил на сведение счетов.
Предательство близких людей доставило Элвису ужасные страдания, он часами говорил об этой книге со своим окружением. Вспышки гнева сменялись покорностью судьбе, то он говорил, что убьет Рыжего и Санни, а то заявлял, что эта книга — Божий знак, указывающий на глубину его грехов, то все отрицал, а то представал перед журналистами с веревкой на шее, а в конце концов неизбежно заявлял, что его страшит не столько мнение широкой общественности, сколько то, что подумает Лайза Мария, когда будет достаточно взрослой, чтобы прочесть этот пасквиль.
Время проходило в чередовании периодов апатии и проблесков сознания, в зависимости от приема лекарств и от капризов Джинджер, невероятно тяготившейся жизнью в Грейсленде. По мере того как приближались годовщина смерти Глэдис, отъезд Лайзы Марии и возобновление концертов, Элвис погружался в меланхолию. Отход Короля ко сну походил на укачивание ребенка: не в силах отделаться от кошмара одиночества и покинутости, мучившего его пятнадцать лет, он требовал, чтобы какая-нибудь добрая душа говорила с ним, держа за руку, пока он не уснет, оглушенный коктейлем, который готовил ему лично доктор Ник.
Новые гастроли, шестые за год, начинались 17 августа в Портленде, штат Орегон, и Лайза Мария должна была вернуться к матери в Лос-Анджелес накануне. Вечером 15 августа Элвис записался к своему дантисту на половину одиннадцатого; вооружившись двумя пистолетами 45-го калибра, заткнутыми за пояс спортивного костюма с инициалами Федерального бюро по борьбе с наркотиками, он отправился к врачу вместе с Джинджер, которую хотел представить доктору Хофману в перспективе грядущего брака. Вернувшись в Грейсленд, он вместе с Чарли Ходжем занялся хозяйственными проблемами, связанными с новым ангажементом, но сильная зубная боль мешала сосредоточиться, и он позвал доктора Ника, который прописал ему дилодил.
