Крупные формы. История популярной музыки в семи жанрах - Санне Келефа
К этим “маленьким девочкам”, превращавшим улыбающихся мальчиков и мужчин в поп-звезд, музыкальная пресса привыкла относиться презрительно. Но в 1984 году проницательные музыкальные критики Сью Стюард и Шерил Гарратт выпустили книгу “Signed, Sealed, and Delivered” (“Подписано, запечатано и доставлено по назначению”) – историю “женщин в поп-музыке”, в фокусе которой были и фанатки, а не только артистки. Гарратт возражала против того, чтобы юных поклонниц поп-музыкантов непременно называли “глупыми визжащими девицами”. По ее мнению, они в действительности были движущей силой поп-музыки – а вовсе не компрометирующим дополнением к ней:
Именно они покупали миллионы пластинок и внесли огромный вклад в раннюю популярность Элвиса, The Beatles, The Rolling Stones, Марка Болана, Майкла Джексона и многих других, кого позже приняли и взрослые и кто превратился в памятники самим себе, а также в обязательные пункты в рок-иерархии. Мальчики, перед тем как снова презрительно скривиться, вспомните, что это их деньги позволяют вам преисполняться пафоса и претензий.
Не менее ярко Гарратт писала и о своем собственном периоде поп-фанатизма, когда она была одержима шотландским рок-н-ролльным бойз-бэндом Bay City Rollers, выпустившим в 1970-е несколько суперхитов в Британии; в Америке их помнят по песне “Saturday Night”, занявшей первое место в чарте в 1976 году. Гарратт утверждала, что до сих пор понимает свои чувства тех лет, хотя и давно их не испытывает:
Возвращаясь сегодня в те времена, я понимаю, что плохо помню концерты, песни или даже то, как выглядели Bay City Rollers. Зато я отлично помню поездки на автобусах <…> групповые танцы на школьных дискотеках, а еще – как мы сидели в спальнях друг у дружки, делились своими фантазиями и заполняли целые альбомы газетными вырезками. На самом деле мы были одержимы самими собой, а мужчины с плакатов не играли в наших жизнях большой роли <…> Одна из важнейших особенностей тин-поп-групп – это то, что все остальные терпеть их не могут. Все, кроме фанаток Bay City Rollers, постоянно поднимали нас на смех, настаивали, что музыканты выглядят по-идиотски и толком не умеют играть. Вообще-то это правда, но для нас это было неважно. Это была ситуация “мы против всего остального мира” – и какое-то время мы побеждали.
Вероятно, это лучшее описание подросткового музыкального фанатизма из тех, что когда-либо были где-либо напечатаны – потому что оно сформулировано изнутри. И все же трудно понять, что нам делать с этой информацией. Гарратт призывает нас уважать бурную страсть этих девочек, но не утверждает, что мы обязаны также уважать и группу, по которой они сохли. Подобное ограниченное уважение, надо думать, самим фанаткам может показаться высокомерным – по крайней мере в реальном времени. Если мы говорим, что тин-поп-ансамбль ничем не примечателен, но его поклонники – искренние приверженцы и оттого вызывают симпатию, то почти ничем не отличаемся от рок-снобов, всегда считавших, что “визжащие девицы” предпочитают эту музыку, потому что опьянены фанатизмом и оторваны от реальности. Другими словами: наверняка они это перерастут.
Споры о поп-музыке, особенно о поп-музыке, ориентированной на подростков, часто сводятся именно к этому: выдержит ли музыка проверку временем. На первый взгляд, это вполне внятный критерий: слава Bay City Rollers потускнела уже к концу 1970-х, группу оставили даже некоторые самые верные поклонники. Однако песня “Saturday Night”, единственный большой американский хит ансамбля, кажется, состарилась не так уж и плохо. Судя по показателям стримов сервиса Spotify, ее по-прежнему часто слушают – чаще, чем, например, “I Write the Songs” Барри Манилоу, возглавившую хит-парад две недели спустя. И значительно чаще, чем “Let’s Do It Again” положительно оцененной критиками госпел– и R&B-группы The Staple Singers, занимавшую верхнюю строчку за неделю до Bay City Rollers.
В альбомный век имело смысл отделять китчевые песни, которые люди иногда рады услышать по радио, от всеми любимых записей, которые всегда будут способствовать продажам альбомов. Критик Чак Клостерман однажды предположил, что это разделение обусловлено гендерно: “Девушки, которые любят Backstreet Boys (или Рика Спрингфилда, или Bon Jovi), любят их с такой страстью, что моя подростковая одержимость Mötley Crüe бледнеет на ее фоне, – написал он в 2001 году. – Однако вот он я, десять лет спустя, и я по-прежнему покупаю каждый новый альбом Mötley Crüe, прекрасно зная, что вряд ли послушаю его больше одного раза. У мужчин есть странное представление о лояльности исполнителям, которых они любят: иногда они считают, что приобретение записей – это их долг”. На самом деле тезис о том, что бифуркация проходит между лояльными поклонниками-мужчинами и ветреными поклонницами-женщинами, не кажется бесспорным – это как минимум не всегда так. Действительно, Рик Спрингфилд, мускулистый актер и певец, в 1980-е продал миллионы пластинок, а потом исчез из поп-чартов. Но и Backstreet Boys, и Bon Jovi никуда не делись, и их музыка продолжала продаваться: группа Bon Jovi возглавила альбомный чарт в 2016 году, а Backstreet Boys – в 2019-м. У Mötley Crüe же не было альбомов на верхней строчке хит-парада с 1989 года.
Так или иначе, в эру стриминга продажи альбомов по старинке не играют большой роли (сегодня альбомный чарт Billboard учитывает не только статистику по физическим и цифровым носителям, но и популярность каждой песни из альбома на разнообразных платформах потокового аудио и видео). После того как у меломанов появилась возможность слушать любую песню, которую они захотят, бесплатно или по подписке, но без дополнительной оплаты, стало ясно, что большинство поп-хитов на протяжении лет сохранили стабильное количество поклонников. Иногда конкретный уровень популярности зависит от внешних, более или менее случайных факторов: не записал ли кавер-версию или не включил ли в свой трек семпл из песни какой-нибудь новый музыкант, не выбрали ли композицию для саундтрека к фильму или рекламному ролику, вплоть до того, насколько яркой жизнью жил (и насколько яркой смертью умер) тот или иной артист. А самыми бессмертными песнями в мире порой оказываются как раз тин-поп-хиты – такие, как “…Baby One More Time”, который ворвался на радиоволны в 1998 году и в целом остается в эфире до сих пор. Некоторые поп-песни действительно резонируют сквозь годы и десятилетия; одна из полезных функций поптимизма – успешно их идентифицировать.
Но есть и другой способ, с помощью которого поптимизм может изменить наши представления о музыке, причем более радикально, – он побуждает нас подвергнуть переоценке сам тезис о том, что любой песне важно остаться в вечности. Большинство людей, размышляя о ценности поп-музыки, наверняка задумываются о том, какие композиции потеряют актуальность, а какие – нет. Идея в том, что время неизбежно проясняет положение дел и позволяет нам отличить хорошие песни от плохих. И нашим представлениям о хорошем и плохом в самом деле свойственно меняться со временем. Однако предполагается, что качественная музыка и качественные артисты не будут забыты следующими поколениями, а некачественные – будут. В случае со старыми записями всегда велик соблазн посмеяться над подслеповатыми меломанами былых времен, которые иногда не могли распознать то, что сегодня кажется нам очевидным. Мы можем поражаться, что в 1970-е годы слушатели не оценили мечтательный ритм-энд-блюз Шагги Отиса, предпочтя ему творчество дуэта Captain & Tennille. Но, когда дело доходит до новой музыки, мы обычно оказываемся далеко не так уверены в себе. Рассчитывая и надеясь, что наши любимые современные пластинки выдержат проверку временем, мы ищем валидацию своих вкусов у будущих поколений – мы мечтаем, чтобы они подтвердили нашу правоту. Когда нам по-настоящему нравится альбом, мы называемым его “классическим” или “вневременным” – эпитетами, увязывающими качество и износостойкость. Что со старыми песнями, что с новыми – допущение одно и то же: оценка музыки становится более точной с течением времени.
