Петр Голубовский - История Северской земли
Князья двинулись к Киеву. Святополк хотел бежать, но киевляне его не пустили и отправили послов к Владимиру просить о прекращении междоусобия. Князья согласились и потребовали только, чтобы Святополк лично отправился наказать Давида Игоревича305.
Мы не будем говорить о тех междоусобиях, которые последовали за этим: они прошли без всякого влияния на историческую жизнь Северской земли. Новгород-Северский князь, Олег, совершенно не принимал в них участия, и только Давид Святославич сначала участвовал сам, а потом посылал своего сына, Николая Святошу, с ополчением в помощь Святополку306. Только в конце 1097 г. и в начале 1098 г. Олег принял участие в двух сеймах, где был заключен окончательный мир307, хотя наказание Давида Игоревича совершилось только в 1100 г. на сейме в Уветичах. Наступил, наконец, давно необходимый мир. Половцы, узнавши о согласии князей, явились с просьбою заключить общий мирный договор. Их князья и русские, – Олег, Давид, Владимир, – съехались в 1101 г. у Сакова, и 15 сентября с обеих сторон были взяты заложники для обеспечения заключенного договора308. Явившись на общий мир с половцами, Олег Святославич этим начал свою прежнюю политику. В это время Мономах задумал свои знаменитые походы в глубь степей. Значение их мы уже видели, а потому нам вполне будет ясно, почему Олег не принимал в них участия. Наша летопись, никогда не пропускающая ни одного нападения половцев, в промежуток времени между 1101 и 1103 гг. не говорит о них вовсе, следовательно, нарушать мира с половцами не было никакой необходимости.
Когда Мономах отправил посла к Святославичам с приглашением участвовать в походе, «не здоровлю», – отвечал Олег309 и остался охранять только свою область. Давид не посмел отказать и послал свои ополчения. Мы не будем распространяться ни об этом первом походе, ни о последующих: они общеизвестны, а о последствиях их мы уже знаем. Почти ни в одном из них Олег не участвовал. Только в 1107 г. он с прочими князьями двинулся к Лубнам, и они прогнали половцев до Хорола. Старый хан половецкий, Шарукань, едва успел спастись бегством, хан Сугра был взят в плен.
Припомним, что именем этих двух ханов назывались два городка в области Донца. Может быть, этот поход Олега имеет связь с делами донецкого населения. Мы видим, что Олег не принимает участия в походе 1111 г., потому что он направлялся в область этих городков, и что население их не особенно дружелюбно встречает князей. Явившиеся затем бродники, как мы знаем, в 1147 г. становятся на сторону сына Олега, Святослава. Кроме того, этот поход имел другой результат. Владимир и Олег женили своих сыновей на половецких княжнах. Первый за Юрия взял Осеневу внучку, второй за
Святослава – Григреневу внучку. Впоследствии мы видим у северских князей крепкую связь с половецкими родственниками: Святослав Ольгович признает своих половецких дядей тогда даже, когда сам сделался новгород-северским князем. А так как половцы делились на много племен, то иметь между ними друзей было очень важно. Ни одно нападение половцев не проходило без наказания со стороны северских князей. Так, когда половцы в 1113 г. явились у Выря, Олег тотчас же соединился с Владимиром, и половцы были прогнаны310.
Этим заканчивается деятельность Олега. В 1115 г. он еще участвовал в перенесении мощей св. Бориса и Глеба, а в августе этого года он умер и был похоронен в Чернигове, в Спасском соборе, рядом с своим отцом, Святославом311.
С его смертью не было ни одного князя, который бы мог стать против Мономаха. Сделавшись великим князем киевским, он теперь свободно управляет князьями по своему усмотрению. Идея великого князя как старшего брата-руководителя должна была уже давно исчезнуть; Мономах начал осуществлять новую идею великокняжеской власти в духе московского периода, когда все князья были не более как подручники одного, не идею федерации, а централизации. Действительно, кто были московские князья, как не преемники суздальских; а последние по крови – внуки и правнуки Мономаха.
Только одни чернигово-северские князья могли бы бороться с Мономахом, но Давид, не выказавший себя энергичным при Олеге, тем более не в состоянии был действовать один, лично. Его слабохарактерности обязан был Олег потерей Новгорода. Татищев прямо говорит, что Давид позволил Мономаху вывести себя из Новгорода и посадить в Смоленске и опомнился уже тогда, когда в Новгороде явился Мстислав312. В то же время он отдельно от Олега заключил с Владимиром мир. После разделения на два княжества он выказал еще более свою простоту, допустив Мономаха построить на Десне город Остер313 и тем окончательно закрепить за Киевом нижнее течение этой главной в Северской области реки.
Вся его внешняя деятельность проходит в подчинении Мономаху и в исполнении его приказаний. Он то ходит с ним на полоцкого князя, Глеба314, то посылает сына на половцев315. Если в последнем факте является еще общерусский интерес, то его нет в первом: Глеб был не более как такой же враг личным стремлениям Мономаха, как и Олег.
Сделавшись черниговским князем, Давид обратился к набожности, памятником которой остался нам Борисо-Глебский собор, построенный им незадолго до смерти316. Один из проповедников того времени оставил нам характеристику этого князя, которая вполне объясняет всю его историческую деятельность: «Давид Святославич ни с кем не заводил вражды, всякую вражду останавливал, несправедливости по отношению к себе переносил; не изменял слову, никого не обижал, никому не делал зла»317.
Он умер в 1123 г. Место его занял муромский князь, Ярослав Святославич318.
Смертью Давида закончилась эпоха борьбы Северской земли за свою независимость. Явились новые двигатели, вытекшие из только что рассказанных событий, которые дали характер новой эпохи.
Глава VII
Всеволод Ольгович (1127–1146)
Весь предыдущий период нашей истории был периодом торжества Киева над Черниговом: черниговский князь Олег призывался на суд Киева; он был побежден Мономахом, которого цель была возвести Киев на высоту главного города всей Руси. Черниговские князья повинуются Мономаху беспрекословно и имеют вид подручников. В пользу Киева урезывается северянская территория, отнимается Новгород. Осуществляя свои личные интересы, Мономах соединял их с интересами Киева. Самым сильным соперником Киева был Чернигов, интересы которого защищал Олег. Преемники Олега являлись также энергическими защитниками Северской земли против притязаний Киева. Вот почему с этого периода для киевлянина черниговцы и Ольговичи сделались одинаково ненавистными синонимами.
Когда умер Святополк, киевляне призвали Мономаха. Иначе и быть не могло. Еще при жизни Святополка Изяславича всеми делами Руси заправлял Мономах, а Изяславичи занимались только грабежом и насилием народа. Поэтому они потеряли любовь киевлян. Ольговичи не могли быть в Киеве, потому что это значило подчинить опять Киев влиянию Чернигова. Остался один Мономах. Между киевскими боярами были сторонники Ольговичей, между которыми известен Путята319; но под влиянием недавней борьбы с Черниговом партия, противная ему, была гораздо сильнее. Она ограбила двор Путяты320 и призвала Мономаха.
Вслед за этим периодом торжества Киева необходимо должно было последовать стремление Чернигова унизить Киев; Ольговичи, личные враги Мономаховичей, могли быть орудием этого стремления. Этим характеризуется время княжения Всеволода Ольговича.
Когда в 1123 г. Ярослав Святославич занял после брата черниговский престол, то Муромская земля была отдана сыновьям Давида, из которых старший, Всеволод Давидович, и княжил в Муроме321.
Но Ярослав Святославич, не любимый черниговцами как человек неэнергичный, бывший причиной поражения Олега, не мог надеяться на прочность своей власти. Не имея сил сам лично обезопасить себя на черниговском столе, он вошел в сношение с Мстиславом Владимировичем, сыном Мономаха, который был тогда великим князем, и заключил с ним условие помогать ему в случае опасности322. Вероятно, этот договор не остался тайным для черниговцев, которые еще более должны были сделаться враждебными своему князю. Все это повело к тому, что в 1128 г. Всеволод Ольгович неожиданно явился в Чернигове, перебил дружину Ярослава, а самого его захватил в свои руки323. «Такая удача Всеволода, – говорит г. Лашнюков, – объясняется сочувствием к нему черниговских граждан, которые, может быть, тяготились княжением невоинственного Ярослава»324.
Согласно уговору, Мстислав с братом, Ярополком, двинулись к Чернигову. Узнав об этом, Всеволод Ольгович послал за половцами. Они не замедлили явиться, остановились на границе Северской области, у Выря, и послали к Всеволоду послов. Но они не успели достигнуть своей цели и были перехвачены Ярополком. Как видно, последний успел уже захватить Курск и все Посемье325. Половцы бежали назад. Тогда Мстислав осадил Чернигов и стал настойчиво требовать возвращения стола Ярославу. Всеволод отпустил его в Муром и стал вести переговоры, льстя Мстиславу, посылая подарки его боярам. Благодаря этому дело протянулось все лето. Тогда Ярослав явился сам к Мстиславу и напомнил о договоре. «Ты мне крест целовал», – говорил он Мстиславу. Но и Всеволод удвоил свои искательства326. Между тем Мстиславу самому было необходимо оставить Всеволода на черниговском столе. Дело объясняется просто.
