Олег Меньшиков - Лындина Эльга
Саша появится на экране еще дважды. Эти фрагменты появились в картине по идее Олега Меньшикова, в сценарии их не было. Возможно, некоторым они кажутся чужеродными в жесткой, вроде бы сугубо реалистической ленте. На мой же взгляд, актер точно уловил, что кадрами гибели Александра фильм, вернее, история его героя, не должна заканчиваться.
Он возникает в видениях живого Ивана, томящегося в грязной яме после казни Саши. Александр стоит над ним - красивый, в новой форме, снова, как в начале, лихо заломлен его берет. Светло улыбается: "Я мертвый... А мне нравится..." Говорит тихо, мягко - никогда так не говорил с Иваном. Он улыбчиво ясен, покоен, но без леденящего могильного холода. Оттого его приход - оттуда! - не гимн смерти. Александр слишком исполнен участия к Жилину, что исключает хвалу небытию. Сашка сейчас такой, каким стал для Жилина в последние их реальные дни и часы. Воспоминания всегда окрашены нашим личным отношением к прошлому, возвращаемому памятью, чувствами, не ушедшими со смертью человека, тем более близкого. Стало быть, добрым, исполненным света запомнился Слай, Сашка, Александр Ивану Жилину. То есть успевшим прийти к себе - лучшему. И еще Александр пошутит: "Я опять забыл, как тебя зовут-то?" Он произносил эту фразу раза два тогда, в начале их плена: зло, нахально, подчеркивая своей интонацией всю малость, ничтожность дурачка Жилина... Теперь он улыбается - шучу, шучу, не забыл я тебя, Иван...
Второй раз покажется Сашка Ивану, когда Абдул Мурад поведет Жилина на плато. Это самая тяжелая минута для Ивана: он уверен, что ведет его старик на расстрел, не зря в руках у Абдул Мурада ружье. Жилин стоит, ожидая выстрела в спину. И снова он тут - Сашка! Насмешливый, сильный, добрый: "Ваня, ну чего ты? Оглянись!" Именно Саша заставляет Ивана оглянуться и увидеть, что Абдул Мурад отпускает его на волю.
Эти короткие, минутные, в общем, фрагменты действительно придали "Кавказскому пленнику" новое дыхание. Еще одно сближение с Толстым, с высоким, спокойным небом Аустерлица, которое видел истекающий кровью Андрей Болконский. От временных констант авторы уходят к вечным, открывая героя в другом измерении. Обыденность переходит в величие почти незаметно, во многом благодаря умению Меньшикова сохранить немало от былого, живого Слая, и открыть чистоту или стремление к ней, заложенное в природе людей. По крайней мере большинства из них.
Меньшиков всегда уходит от откровенной позы и акцентированных моментов. И в "Кавказском пленнике" он как бы не склонен ориентироваться на мистический оттенок последних эпизодов с участием его героя, на излишнюю идеализацию Сашки-Слая. Ирреальность у Меньшикова близка реальности, отделенная от нее тонкой чертой. Он прост - как никогда не был прост подлинный, живой Сашка. Вот и все...
Прием точный. Простота актера - ядро, сама субстанция бытия. Живая глубинная сердцевина стихийной силы, которой хотел бы существовать российский солдат с американским прозвищем Слай, только жизнь ему того долго не позволяла... И в смерти обнаружил подлинное свое естество...
У малоизвестного, но хорошего, талантливого поэта Аркадия Штейнберга есть такие строки:
Но эта жизнь была не хуже
Любой другой, она была
Мелькнувшей в темноте и стуже
Частицей света и тепла.
Чего же требовать иного
В последний из прощальных дней?
Какая, в сущности, основа
Упреков, обращенных к ней?
Кто спросит у нее ответа
В конце дороги, у черты,
Что, мол, за то-то и за это
С людьми не расплатилась ты?
Она ни в чем не виновата
И ни полушки не должна;
Одна-единственная плата
За жизнь - всегда она сама...
"К НАМ АЛЕКСАНДР АНДРЕИЧ ЧАЦКИЙ..."
Фильм об Александре Сергеевиче Грибоедове Никита Сергеевич Михалков пока не снял. Задумал его в середине 80-х с Олегом Меньшиковым в главной роли. Был написан сценарий, начался подготовительный период. Уже назывались имена других исполнителей: Олег Борисов, Олег Янковский, Ирина Купченко. И все оборвалось. Михалков от этого замысла будто бы до сих пор не отказался. Какое-то время назад, году в 2000-м, снова стали бродить слухи вернулся-де Никита Сергеевич к этому проекту. Но нет. И молва затихла.
Что касается Олега Меньшикова, то бег времени все больше и больше отдаляет его от роли Грибоедова, умаляя надежды. Сценарий рассказывал о жизни Грибоедова начиная с молодых лет, с его бесшабашных проделок, заканчиваясь гибелью в Тегеране. Будь фильм сегодня вновь запущен, актеру пришлось бы снова изображать дерзкую юность, почти как в "Сибирском цирюльнике". Но с каждым годом все труднее переламывать себя, отбрасывать прожитое и пережитое, зачеркивать накопленный опыт встречи с жизнью. Меньшиков, кажется, это осознает, понемногу прощаясь с несвершившимся. В телеинтервью он сказал, что мысли о Грибоедове пришли к нему еще в девятнадцать-двадцать лет. "Ничего просто так в жизни не бывает",- говорит он и приводит в пример Раневскую с ее постоянной мыслью о Пушкине. Фаина Георгиевна так рассказывала об этом. "Как ты мне надоела, старая дура!" будто воскликнул Александр Сергеевич, обращаясь к Раневской... Словом, Меньшиков как бы настаивает, что Грибоедов, его великая пьеса были чем-то вроде навязчивой идеи.
Уже воплотив ее в спектакле, он чуть театрально воскликнул с телеэкрана: "А может, зря?" - имея в виду свою постановку. Тогда же сделал еще одно признание: "Вдруг что-то ничего не бывает, на мой взгляд... Идешь какой-то дорогой, что-то будет появляться всегда. А в этом прелесть этих шагов: когда ты ступаешь на совершенно какой-то новый виток".
...Роль Сашки-Слая в "Кавказском пленнике" принесла Меньшикову немало престижных наград. Он получил первую в его жизни "Нику" - премию Союза кинематографистов России; премию за лучшую мужскую роль на Открытом Российском кинофестивале "Кинотавр" в Сочи; премию в Прибалтике на фестивале "Балтийская жемчужина" и т. д. На него обратили внимание и за рубежом режиссеры, узнавшие его после триумфального шествия на мировом экране "Утомленных солнцем". Кстати, "Кавказский пленник" был номинирован на "Оскара" в 1997 году, таким образом американцы имели возможность еще раз встретиться с российским артистом в одной из его лучших ролей.
Голливудский продюсер Мими Ледер долго добивалась согласия Меньшикова сниматься в ее картине "Миротворец", к этой работе его подталкивал Сергей Бодров-старший, полагая, что она даст возможность Меньшикову активно заявить о себе за океаном. Но, к удивлению своих коллег, Олег от предложения Мими Ледер категорически отказался, хотя знающим актера людям удивляться этому не приходится: взыскательный и требовательный к драматургии Меньшиков не мог иначе отнестись к предложенному ему сценарию, типичной голливудской продукции - однодневке средней руки, сюжетно связанной со стратегическим оружием, которым торгует "нехороший" русский генерал, прилично на этом зарабатывая, а хорошие американские ребята, мужчина и женщина (их сыграли Джордж Клуни и Николь Кидман), разоблачают подлого предателя и торгаша.
В ожидании новой работы в кино Меньшиков занялся театральной режиссурой - пока, на первых порах, поисками пьесы. Еще в 1995 году он организовал "Театральное Товарищество 814", рассчитанное на работу с молодыми актерами; акция чрезвычайно существенная в наши дни растущей безработицы в актерском цехе. Поначалу Олег намеревался поставить "Безотцовщину" Чехова. Вернувшись после съемок "Сибирского цирюльника", решается на постановку "Горя от ума". Принцип в работе остался изначальным - поддержка молодых, неименитых и незнаменитых. Начинающих и неизвестных - им протянуло руку "Товарищество 814".
Еще во время работы в Центральном театре Советской Армии вместе с режиссером Галиной Дубовской Меньшиков помогал молодому актеру, своему ровеснику, подготовить для показа сцену Молчалина и Чацкого. Как вспоминает Галина Дубовская, Олег тогда сказал ей, что хотелось бы ему сыграть не Молчалина, а Чацкого, возможно, и самому поставить "Горе от ума"... Все это вернулось зимой 1998 года, когда начались репетиции спектакля в режиссуре Олега Меньшикова. Репетировали в Болгарском культурном центре, предоставившем для этого свой зал. Усердно просилась на репетиции пресса. Разумеется, получала отказ. У входа в зал стоял суровый охранник. Охотники до светских новостей, в том числе и ими самими выдуманных, еще раз скоблили и точили перья, надеясь на расплату со строптивым Меньшиковым.
