От «Акиры» до «Ходячего замка». Как японская анимация перевернула мировой кинематограф - Сюзан Нейпир
Хотя Лэйн можно интерпретировать как прообраз изоляции и недовольства современной японской молодежи, оказавшейся в нечеловеческом технологическом мире, на сериал также интересно взглянуть с точки зрения воплощения сёдзё. Во многих смыслах Лэйн – квинтэссенция символического сёдзё. Она повсеместно появляется в области визуальных технологий (мы видим множество снимков ее лица на экранах телевизоров, компьютерных мониторах и даже сотовых телефонах), но все же ее нет на самом деле. Она – бесплотный дух, который следует за остальной частью японского населения. Таким образом, сёдзё, представленная Лэйн, становится не столько моделью для японских девушек, сколько критикой всего культа сёдзё.
Если «Лэйн» в какой-то степени можно интерпретировать как лукавую критику повсеместного распространения сёдзё, то следующая работа, «Унесенные призраками» Хаяо Миядзаки, представляет собой явную критику потребительского образа жизни, который создал феномен сёдзё. Фактически, Миядзаки сказал, что он сознательно сделал «Унесенных призраками» так, чтобы дать несколько полезных уроков десятилетним девочкам, которых он знал. Нельзя отрицать, что фильм продолжает своеобразную программу студии «Гибли» по продвижению определенного мировоззрения и системы ценностей.
Однако следует подчеркнуть, что «Унесенные призраками», давая определенные моральные уроки, никогда не бывает откровенно поучительным. Скорее этот фильм – демонстрация великолепных образов, запоминающихся персонажей и увлекательных поворотов сюжета. Это самый оригинальный и самый захватывающий фильм Миядзаки, и в то же время он имеет самый мрачный подтекст из всех его фильмов (кроме, пожалуй, «Навсикаи»), включая отказ от родителей, зарождающийся хаос и культурное загрязнение. Хотя «Унесенные призраками» заканчиваются на оптимистичной ноте, как и принято в фильмах Миядзаки, большая часть повествования заставляет чувствовать себя неуютно.
В ходе увлекательной беседы вскоре после выхода фильма интервьюер поделился с Миядзаки мнением о том, что «вместе с фантазиями на поверхность вышло много нечистого». В ответ Миядзаки немного лукавит: «На самом деле я просто хотел, чтобы мир [фильма] был современной Японией, так что не думаю, что моя цель заключалась в этом. В процессе создания фэнтези вы неизбежно открываете дверцу к тем частям своего мозга, которые обычно остаются закрытыми»[219]. На самом деле одним из наиболее важных аспектов фильма является то, что он «о современной Японии», а не снят в фантастических или исторических декорациях, как большинство других работ Миядзаки. Фильм начинается во вполне реальном мире, когда семья едет по дороге на блестящей Audi. Вскоре мы узнаем, что семья переезжает в новый дом. Тем, кто знаком с творчеством студии «Гибли», это может напомнить начало «Тоторо», когда отец и две дочери переезжают в деревню на старом грузовике, загруженном вещами. В определенном смысле «Унесенные призраками» – это современная модификация «Тоторо», хотя очевидно, что современный мир первого фильма и его обитателей далек от пасторального видения второго. Наиболее ярким контрастом является Тихиро, десятилетняя девочка, единственный ребенок (что типично для современного японского общества), которая кажется капризной, угрюмой и самовлюбленной. (Она жалуется, что отец подарил ей «одну-единственную розу» в день рождения.) Родители также заметно отличаются от милых и любящих родителей в «Тоторо». Кажется, что они отдалились друг от друга, от дочери и от своего окружения.
Выбирая короткий путь, отец теряет верное направление, и они оказываются у входа в странную, похожую на туннель постройку, и отец настаивает на ее обследовании. Несмотря на явную нервозность (опять же отличающуюся от пытливых и восторженных маленьких девочек из «Тоторо»), Тихиро неохотно следует за своими родителями через туннель, и на другой стороне они обнаруживают нечто похожее на заброшенный парк аттракционов. Несмотря на заброшенный вид городка, чудесные запахи, доносящиеся из пустого ресторана, привлекают родителей, и они настаивают на том, чтобы присесть и поесть.
Когда Тихиро умоляет их уйти оттуда, отец отвечает ей: «Все в порядке. У меня есть кредитка»[220].
Встревоженная Тихиро удаляется и осматривает несколько странных достопримечательностей, в том числе гигантское красное здание с вырывающимся из него паром, которое оказывается волшебной баней. Затем она встречает странного мальчика (Хаку, ученика-слугу Юбабы, ведьмы и хозяйки бань), который приказывает ей уйти как можно скорее. Вернувшись в ресторан, Тихиро с ужасом обнаруживает, что ее родители превратились в огромных свиней, которые хрюкают на нее и совершенно не узнают. Слепо бегая по парку аттракционов, который теперь внезапно заполнился призрачными фигурами, Тихиро чуть не падает в реку и в ужасе понимает, что она буквально начала исчезать. В тот момент, когда ее тело почти полностью исчезает, снова появляется Хаку и заставляет ее съесть неприятную на вкус, но эффективную магическую пищу, которая снова делает ее плотной. Все еще шокированная Тихиро следует совету Хаку просить работу в купальнях, так как он говорит ей, что это единственный способ спасти родителей. С большим трудом Тихиро заставляет Юбабу дать ей место, но взамен она должна отказаться от своего имени, после чего ее начали называть Сэн.
Как упоминалось в главе 8, большинство повествований Миядзаки начинаются с растворения мира, и это в буквальном смысле имеет место в «Унесенных призраками». Мало того что Тихиро теряет своих родителей, она теряет их самым ужасающим образом, который только можно представить: из-за собственной жадности и безответственности они подпадают под магическое проклятье. В отличие от практически всех других фильмов Миядзаки, родители в «Унесенных призраками» представлены в очень негативном свете. В противоположность родителям из таких фильмов, как «Мой сосед Тоторо», «Ведьмина служба доставки», «Навсикая из Долины ветров» или даже матери-волчице в «Принцессе Мононоке», они не любящие (отец дарит Тихиро только одну розу на ее день рождения), не поддерживают ее (мать говорит Тихиро, чтобы она не висла на ней, пока они проходят через туннель) и зациклены на материальном – буквально и символически зависят от культуры потребления (символизируемой их безумным обжорством в волшебном ресторане и их верой в то, что кредитные карты все решают).
Но растворенный мир – это не просто личные обстоятельства Тихиро. Также в нем косвенно отражено японское общество, обозначенное заброшенным тематическим парком, где Тихиро и ее семья находят волшебный ресторан.
Весьма интересно, что отец Тихиро предполагает, что парк был построен во времена «мыльного пузыря». С развалом экономики парки аттракционов не смогли остаться на плаву и превратились в заброшенные руины. Точно так же японская социальная материя, раздутая в годы пузыря до пика поверхностного материализма, начала распадаться во время рецессии, оставив после себя психическое запустение, выраженное призрачными структурами, по которым бродят Тихиро и ее родители. Тот факт, что это опустошенное место изначально было тематическим парком, намекает на то, что Миядзаки представляет Японию периода пузыря и постпузыря как обширный симулякр – место,
