Не дыши! - Найяд Диана

На протяжении этого лета у главного наблюдателя Стива Мунэтоунса наша экспедиция являлась приоритетной. Но сейчас он должен быть в Японии, и у него не получится найти для нас замену. Стив посоветовал вести точное наблюдение и сверяться с его журналом от моего первого гребка и до финала. Для этого с нами на борту будут независимые наблюдатели – Джанет Хинкл и Роджер Макевю. Стив говорит, что иногда наблюдателями становятся даже члены семьи пловца, и все складывается хорошо, если внимательно вносить записи в журнал. Двое моих наблюдателей, которые не являются ни членами команды, ни моими родственниками, будут находиться: один – на Voyager, а другая – на корабле-носителе. Во время плавания они будут сменять друг друга. Все суда придут из Ки-Уэста 29 августа, в четверг, до наступления темноты. После этого понадобится приблизительно 15 часов, чтобы добраться до Кубы.

На рассвете мы с Бонни летим из Ки-Уэста в Майами в четырехместном частном самолете одного парня. Там мы пересядем на чартер до Гаваны. Я смотрю на освещенную кроваво-красным цепь островов, окруженную водой, напоминающей зияющую чернотой бездну. Приближаясь к до боли знакомым местам, я снова чувствую, как растекается в моих жилах адреналин и все вокруг становится нереальным.

В Марину Хемингуэй мы прибываем на четыре часа раньше, чем наши лодки. Видя, как они идут по каналу, я замечаю на одной из палуб Кэндис и ее развевающиеся серебристые волосы. Мы кричим. Да, это она. Работа Кэндис заключается в медиаподдержке нашего марафона. Но главное, что Кэндис в любое время прибудет на Voyager, чтобы поддержать меня. Бонни знает, что Кэндис – моя личная успокоительная пилюля. С 1978 года, когда мы были молодыми и еще более сумасшедшими, чем сейчас, я не меняла в кубинском плане только одно: приближаясь к Флоридскому берегу, Кэндис будет петь что есть мочи: When you wish upon a star…

Итак, последний командный сбор, затем короткая пресс-конференция. В этот раз ни одно из национальных информационных агентств (CNN, The New York Times, Good Morning America, The Washington Post), которые все прошедшие годы пристально следили за мной, не прислали своих репортеров. Если я доберусь до противоположного берега, то тогда они превратят это в сенсацию века. Что ж, отлично. В конце концов, я была готова к тому, чтобы на том берегу меня встретили пять человек. Со мной также не поплывет мой талантливый документалист Тим. Я скучаю по племяннику. И еще мне не хватает Марка. Но я вспоминаю все, что я прочла о таких грандиозных экспедициях. Бывает, что достижение цели может занять годы. Силы природы огромны, и те, кто рискует бороться с ними, на самом деле ничтожно слабы. Но все же, если чокнутый мечтатель достигает заветной цели, он с благодарностью вспоминает всех, кто преодолевал этот путь вместе с ним.

Число тех, кто все еще верит в наш успех, заметно сократилось. Но местные все еще заинтересованы во мне. Мы давно знакомы с Associated Press Havana, CNN Havana. Они спрашивают: благоприятны ли ветер и подводные токи на этот раз? Многие возвращаются к теме американско-кубинских отношений, некоторые просят описать плюсы и минусы жизни 63-летнего спортсмена. Они не смогли забыть Хлои, которая на этой самой пристани стала для них настоящим открытием. Репортеры хотят знать, что защитит меня от кубомедуз во время предстоящего марафона?

С представителями прессы я свободно объясняюсь на испанском. Я стараюсь балансировать между двумя крайностями: философией «Никогда не сдавайся» и достойным принятием того факта, что для каждого у Вселенной есть свой план и, возможно, все ее силы будут направлены на разрушение моей главной мечты. Я объясняю журналистам, что сегодня мне трудно сохранять это равновесие, но пока я не собираюсь «принимать тот факт», по-прежнему борясь и веря в себя.

Вместе с Командой мы обсуждаем предстоящую Экспедицию. Все проходит энергично, но не так весело, как раньше. Мы больше не срываем голоса. Бартлетт обращается ко всем. Он говорит уверенно, у него оптимистичный прогноз относительно ветра и течений, которые он наблюдал по пути из Ки-Уэста в Гавану. Я пристально слежу за его мимикой, полным решимости взглядом, его пальцами, которые играют на видимом только Бартлетту инструменте. Джон – хранитель нашего успеха. Он ведет нас к нему. Бартлетт играет свою роль с объяснимой многозначительностью.

Мы решаем, что заплыв начнется в девять утра. Все обнимаются и расходятся каждый по своим делам. Для меня дела заключаются в проверке своих очков и сотого по счету перебирания моего спортивного багажа. Энджел встречается с Бонни и советует ей, после того как завтра утром меня намажут ланолином, еще и смазать мои самые уязвимые места ее гелем прежде, чем я надену костюм. Лично я считаю, что нужно быть большим дураком, чтобы поплыть в логово кубомедуз без Энджел на борту.

Перед сном мне хочется съесть тарелку пасты. Кажется, у меня ангина и начинается глазная инфекция. Я крайне обеспокоена этим, ведь за все четыре года мой организм ни разу не подал ни одного сигнала о болезни. Я забыла, что значит недомогание. Бонни убежала перепроверять наши суда и миграционные разрешения. Зато ко мне пришла Кэндис, и ее усыпляющий массаж отправил меня в кровать в восемь вечера.

Бонни поднимает меня в пять утра, надо начинать пить, есть, разминаться. Меня больше не мучает озноб. Я ощущаю себя на миллион баксов! Все происходит точно так, как и в предыдущие четыре попытки. Невроз тоже входит в этот особенный распорядок дня. Я делаю дыхательную гимнастику, чтобы снизить бешеное биение сердца.

Тем не менее адреналин зашкаливает. Я как никто другой знаю, что ожидает меня в дальнейшем: смертельно опасные жала медуз, хищные акулы, водовороты, непредсказуемые подводные токи, застигающий врасплох шторм и ветры в 50 узлов, тропический дождь, молния, от которой не укрыться и не спастись. Я чувствую страх, надежду и дух нашей Команды. Я вспоминаю все предыдущие провалы; все попытки; людей, которые, несмотря ни на что, были рядом, забывая о своих собственных жизнях и семьях. Я пропускаю все это через себя. Суббота, 31 августа, – мой день. Признаюсь в том, что я немного сдаю: нервы на пределе, а тело напряжено. Меня охватывает паника.

Я забираюсь на скалы у входа на пристань. Кубинские репортеры спрашивают, есть ли у меня ощущение, что сегодня именно тот день, когда я пройду свой путь до конца. В ответ я говорю, что перед началом всех предыдущих четырех заплывов я чувствовала то же самое каждой клеточкой своего тела. И каждый раз неудача шокировала меня. Но, смотря сегодня на горизонт, я действительно чувствовала странную легкость в теле, присутствовало полное ощущение реальности происходящего. Я будто тверже стояла на ногах и меньше волновалась.

Воздух взрывают аплодисменты моей Команды. Я надеваю шапочку, очки, меня мажут жиром. Бонни обнимает меня за плечи и, не отводя глаз, произносит: «Давай же найдем путь!» И я прыгаю.

Глава 32

Дорога, вымощенная желтым кирпичом

Море неспокойно, но волны не бросают меня из стороны в сторону, обходя стороной откуда-то из-за спины. Я вполне счастлива. Пятьсот раз я повторяю The Letter Джо Коккера. И слышу этот ритм.

Солнце играет бриллиантовыми бликами, Бонни и Полин стоят на платформе Помощника. Бартлетт внизу: изучает диаграммы, контролирует курс. Ди – у штурвала, Джонбэрри настраивает радиоволну. Нико стоит на самом верху со скрещенными на груди руками и вглядывается в морскую даль. Главные байдарочники – Дон Маккамбер и Буко Пэнтелис – немного в стороне, позади меня. Мне нравится, когда каяки быстро идут в строю. Тот, что справа от меня, через три часа снижает скорость и остается позади, а тот, который до этого замыкал нашу цепочку, возвращается к главному кораблю. Рядом со мной занимает место отдохнувший гребец. Когда мне срочно нужен глоток воды и я не хочу плыть 21 фут до Voyager, человек с ближней лодки протягивает мне бутылку с питьем.