Т. Акимова - Британский музей

В процессе произведенной в 1960-е реконструкции ученые выяснили, что золотая «пелерина» крепилась к одежде при помощи кожаных ремешков и для этого была снабжена специально просверленными отверстиями, а когда они износились, драгоценное оплечье укрепили узкими бронзовыми пластинками. Этот памятник уникален и неповторим, ничего подобного нигде более обнаружено не было. Хотя назначение предмета до конца непонятно, ясно одно — такой громоздкий атрибут одежды не предназначался для длительного ношения, а тем более в повседневной жизни, ибо сильно стеснял бы движения рук и корпуса человека. Скорее всего, золотая «пелерина» использовалась в ритуальных целях и служила знаком отличия жреца очень высокого ранга. Массивное кованое оплечье повсюду украшено чеканкой из чередующихся полос геометрических орнаментов, состоящих из выпуклых овалов, пирамидок и полусфер разного размера, возможно, имитирующих ожерелья или гривны. По характеру орнамента и материала, из которого изготовлен предмет, можно предположить, что он был каким-то образом связан с солнечным культом. Круглые и пирамидальные формы у многих народов ассоциировались с солярными божествами, равно как сияющее золото и теплый светоносный янтарь.

Уникальный кельтский шлем был обнаружен в середине прошлого века на дне Темзы у моста Ватерлоо в Лондоне и передан на временное хранение в Британский музей Комитетом по регулированию судоходства и рыбных промыслов на Темзе в 1868. Рогатые шлемы — важный элемент экипировки кельтских воинов. Сцены, представленные на знаменитом котле из Гундеструпа (Дания), демонстрируют их использование уже около 100 лет до н. э. Однако, несмотря на широкое распространение подобных шлемов, этот — единственный из сохранившихся, возможно, потому, что они чаще изготавливались из кожи, а не из дорогого и редкого тогда металла. Данный же, скорее всего, использовался исключительно как ритуальный предмет. Он не мог служить головным убором воина из-за хрупкой конструкции и ненадежного крепления. Вероятно, эту дорогую и искусно украшенную вещь жрецы принесли в дар морскому божеству, что и объясняет ее нахождение в реке.

Орнамент шлема состоит из пяти бронзовых шляпок с насечкой под красную эмаль и выполненным с оборота на передней и задней сторонах чеканным рисунком так называемого снеттишемского стиля. Это название было дано специфической декорации, впервые обнаруженной на большой гривне из Снеттишема и повторяющейся в других кельтских памятниках. Она представляет собой рельефный орнамент из изогнутых бороздок, окружающих рисунок, с сетчатыми насечками и маленькими сферическими выступами. Орнаменты на большой гривне из Снеттишема и на шлеме из Темзы демонстрируют умение кельтских мастеров приспосабливать одни и те же декоративные элементы к формам разных предметов. Узоры гривны компактны и убористы, рисунки шлема, напротив, расположены свободно, поскольку здесь больше пространства для орнамента. «Рогатый» шлем датируется I веком до н. э. Датировка основана на стиле декорации и подтверждается также «шляпками» с крестообразной насечкой и эмалью, характерными для третьего периода латенской культуры, процветавшей в V–I веках до н. э. в Центральной и Северо-Западной Европе, в том числе и на Британских островах.

Золотая фибула (застежка для плаща) — один из драгоценных предметов, сопровождавших в загробный мир короля Восточной Англии (предполагают, что им мог быть Редвальд, правивший в 616–626, или Этельхер, который погиб в битве в 656). Умерший был погребен по древнегерманской традиции в огромном деревянном корабле внутри высокой земляной насыпи. Богатое захоронение, не имеющее себе равных на Британских островах, обнаружили в 1939 во время раскопок кургана на песчаной пустоши Саттон-Ху на берегу реки Дебен в графстве Суффолк, неподалеку от морского побережья. Гробница короля была полна богатых даров: золотых украшений, серебряной столовой утвари, искусно сделанных оружия и доспехов — вещей, свидетельствующих о высоком социальном статусе и боевых подвигах покойного.

Фибула выполнена в сложной технике перегородчатой эмали, заимствованной германскими племенами во времена Великого переселения народов у жителей Причерноморья. Драгоценную пряжку покрывает узор из припаянных золотых нитей, окаймленных ячейками, заполненными темно-красной и голубой эмалью, в углубления броши вставлены большие отшлифованные гранаты. Из таких же плоских камней выложены и украшающие края фибулы стилизованные фигуры диких кабанов, умело «вплетенные» в излюбленный северными народами раннего Средневековья «звериный орнамент», где одно животное кусает другого.

Подобные предметы, возможно, имели магическое назначение, играя роль амулетов, защищающих своего владельца от злых сил. Когда мир представлялся непрерывно длящейся схваткой зверей, демонов и фантастических сил, воин, украшая свои доспехи изображениями таинственных врагов, уже обезвреженных и покорных, заставлял их охранять себя.

Эта искусно декорированная золотая пряжка для пояса, найденная вместе с другими драгоценными предметами в королевском захоронении в Саттон-Ху, являлась неотъемлемой принадлежностью костюма высшей англосаксонской знати. Массивное украшение из драгоценного металла, с замысловатым «звериным» и «плетенчатым» орнаментом и чернью, было знаком высокого общественного положения владельца. К поясу военные вожди германских племен крепили оружие (кинжал или боевой меч), а иногда и кошель с дорогими вещами и деньгами. Пряжка состоит из двух литых частей, умело соединенных вместе стержнем запора. Орнамент схож с тем, что украшает фибулы и створки кошелька, обнаруженные в этом же кургане, однако переплетения гибких «змееподобных» линий здесь еще сложнее и многообразнее. Богатство пряжки, не имеющей вставок из драгоценных камней, полностью обеспечивает филигранная тонкость изощренных орнаментальных мотивов. В причудливых извивах тонких металлических полос, вырисовывающихся на черненой поверхности фона, угадываются фигуры нескольких фантастических чудищ. На верхней части предмета можно рассмотреть двух таких монстров, которые держат в разинутых пастях маленького, похожего на крошечную собачку зверька. Подобные элементы характерны для декоративно-прикладного искусства северных германских народов и для англосаксонских и кельтских иллюстрированных кодексов VII века.

К лучшим произведениям раннесредневекового искусства Англии принадлежат миниатюры Линдисфарнского Евангелия, созданного около 698 в скриптории монастыря, основанного в VII веке на острове Линдисфарн на побережье Нортумберленда в Англии. В дальнейшем по имени этого островка и получила свое название рукопись. Латинский манускрипт, включающий четыре Евангелия, был написан прекрасным островным «майюскулом» и иллюстрирован узорами из вьющихся спиралей и кельтских плетенок в инициалах и на целых «ковровых страницах». Позднее рукопись обрела драгоценный переплет и хранилась в специальной шкатулке, отделанной золотом и серебром.

В 875 она чудом уцелела, когда монахи, спасаясь от нашествия датчан, забрали ее с собой на отправляющийся в Ирландию корабль. Во время шторма, как повествует предание аббатства, драгоценную книгу смыло за борт, и тогда братья обратились с молитвой к святому Кадбергу, чьи мощи были на борту. Тот велел искать Евангелие на берегу после отлива. Следуя указанию, они вернулись назад и нашли среди дюн ничуть не пострадавшую рукопись.

Первую страница каждого из четырех Евангелий украшают огромные буквы-инициалы, увенчанные причудливыми завершениями, силуэты которых похожи на фантастических животных. Бордюр страницы также заполнен разноцветными, замысловато переплетенными лентами и скручивающимися в диковинные узлы тонкими линиями. Выполненные пером, эти миниатюры отличаются каллиграфическим изяществом рисунка, неистощимым разнообразием орнаментальных мотивов и удивительной красотой цветового решения, напоминающего переливы рубинов, изумрудов, бирюзы и аметистов в ювелирных украшениях того времени. Относясь к букве как к священной реликвии, художник заключает ее в поистине драгоценную оболочку, сотканную из плетенок и узлов — оберегов и звучных красочных пятен.

Каждое Евангелие кодекса из Линдисфарнского монастыря открывается не текстом, а страницей, целиком заполненной замысловатым орнаментом. Этот лист, возможно, воспринимался как своеобразный оберег священного Слова. Кельтские магические плетенки и завитки, скрученные ими фантастические птицы сочетаются здесь с христианской символикой. В прямоугольное обрамление со ступенчатыми выступами по углам вписаны покрытые тончайшей плетенкой геометрические фигуры, составляющие крест. Рядом симметрично размещены «окна», где изломанные под углом линии напоминают античный меандр, и квадраты со свастикой — древним символом солнца. Окружающий их фон соткан из сложнейших завитков, в которые вплетаются фигуры птиц с изящными шеями, изогнутыми клювами, когтистыми лапами и длинными хвостами. Однако при всматривании в изображение эта орнаментальная стихия оказывается подчиненной жесткой структуре, она организованна и упорядочена. «Ковровая страница» выполнена необычайно искусно, здесь каждая крошечная деталь внимательно прописана, а цветовые аккорды насыщенных красных, зеленых, голубых тонов подобны краскам цветных эмалей.