М. Пивень - Национальный художественный музей Мехико

Руфино Тамайо родился в Оахаке в семье индейцев-сапотеков. Еще в молодости он начал изучать искусство доколумбовых культур Америки, в период 1921–1926 работал в Национальном музее археологии. На протяжении многих лет Тамайо собирал произведения древних мастеров и в 1974 подарил свою коллекцию жителям города, открыв музей мексиканского искусства доиспанского периода. Позже на основе его собрания в Мехико был создан Международный музей современного искусства.

Разносторонне одаренный художник, Тамайо проявил свой талант в станковой и монументальной живописи, графике и скульптуре. Он плодотворно работал в США и странах Европы. В произведениях мастера сочетаются образность народного индейского искусства и новаторские изобразительные приемы модернизма. Манера исполнения натюрморта «Часы и телефон» демонстрирует влияние кубизма на его раннее творчество.

Картина написана в селении Сан-Андрес горного района Оахаки, где Франсиско Гойтия провел шесть месяцев, делая зарисовки жизни индейцев. Названием произведения стали слова молитвы, с которой местное население обращалось к Спасителю: «Отец наш Иисус Христос, утоли наши нужды и прости наши грехи!»

Две женщины, оплакивающие умершего соплеменника, сидят на земле, их фигуры максимально приближены к зрителю. Руки одной поднесены ко рту в горестном жесте, другая в отчаянии закрыла лицо. Экспрессия образов не может оставить зрителя равнодушным. Единственный источник света — стоящая на полу свеча, уже наполовину сгоревшая. Ее бледное свечение придает желтоватый оттенок белым одеждам плакальщиц, но не может рассеять густую темноту, заливающую пространство. Рядом со свечой лежат два желтых цветка, традиционно используемых индейцами в погребальных церемониях и ритуальных праздничных приношениях умершим. Лицо героини справа художник закончил писать в День мертвых, когда воспоминания об ушедших близких вызвали у позировавшей женщины неподдельную скорбь. Ее застывшая фигура напомнила ему изваяния древних богинь доколумбовых цивилизаций. За это полотно в 1958 мастер был удостоен награды на Первой межамериканской биеннале в Мехико.

Наследие Франсиско Гойтии составляет чрезвычайно разнообразный художественный материал — от работ революционных лет, сделанных во время его участия в действиях армии Панчо Вильи, до зарисовок, выполненных в разных регионах страны в ходе этнографических и археологических экспедиций. Самобытную манеру его живописи отличает также палитра технических и стилистических приемов. В годы обучения в Академии учителями Гойтии являлись такие непохожие друг на друга корифеи, как Сатурнино Эрран, Хосе Мария Веласко и Хулио Руэлас. Путешествуя по Европе в период между 1904 и 1912, молодой живописец внимательно знакомился с шедеврами Веласкеса, Сурбарана, Эль Греко, мастеров итальянского Возрождения, романтиков и импрессионистов. Большое впечатление на него произвело творчество Гойи: влияние цикла офортов великого художника «Бедствия войны» и тематически близких к ним полотен проявилось в создании ряда работ 1910-х.

Картина «Вид Санта-Моники в лунном свете» имеет параллель — «Вид Санта-Моники при дневном свете». Возможно, идея этих произведений родилась благодаря импрессионистическим опытам Клода Моне, запечатлевавшего один и тот же объект в разное время суток. По-видимому, оба полотна были написаны в дни подготовки персональной выставки Гойтии, прошедшей в Сакатекасе в 1946.

Хулио Кастелланос — живописец, график и сценограф, ученик Сатурнино Эррана, Леандро Исагирре и Мануэля Родригеса Лозаньо. Художник сотрудничал с журналом «Los Contemporaneos» («Современники»), оформлял театральные постановки в Мексике и США.

Портрет скульптора Хермана Куэто (1893–1975), одного из первых в стране творцов-экспериментаторов, обратившихся к абстрактному искусству, относится к раннему периоду деятельности мастера. Кастелланос представил товарища на фоне угла серой блочной стены, с инструментом, показывающим зрителю род деятельности модели. В отличие от более поздних живописных работ краски наложены на холст тонким слоем. Автору удалось передать портретное сходство, несмотря на стилизацию изображения.

Один из первых представителей мексиканского модернизма, талантливый ученик Альфредо Рамоса Мартинеса, Фермин Ревуэльтас следовал поиску нового художественного языка, актуального для эпохи больших городов, техники и прогресса. Беря за основу открытия представителей кубизма, орфизма и других течений нового европейского искусства, он создал ряд урбанистических композиций, в которых осуществил переход от фигуративности к геометрии и абстракции. Образы индустриальной цивилизации подсказывали живописцам свежие методы воздействия на зрителя: показательно введение в композицию картины ее названия (прием, использовавшийся многими мастерами авангарда). Колорит работы основан на сопоставлении пятен ярких, контрастных цветов, а ее ритм определяет разнообразие прямых и волнистых линий.

Рамон Кано Манилья родился в штате Веракрус и в 1920 приехал в Мехико, ведомый желанием стать живописцем. Пройдя обучение в школе под открытым небом, позже он сам был связан с организацией пленэрных художественных школ и возглавлял одну из них в столичном районе Койоакан.

Многофигурная композиция развернута на фоне сельских домов с окружающими их огородами, вдали открывается вид на горный пейзаж со снеговой шапкой знаменитого вулкана Попокатепетль. В центре — большой воздушный шар, раскрашенный в цвета мексиканского флага (запуск воздушных шаров стал для этого народа традиционной частью празднования Дня независимости). Радостная атмосфера объединяет селян разного возраста и достатка. Босоногие ребятишки обступили торговца сладостями. Многие персонажи облачены в национальные костюмы, на нескольких из них можно видеть традиционные пончо и широкополые шляпы — сомбреро. Картину отличает богатство деталей, предназначенных для внимательного рассматривания. Яркий, насыщенный колорит, декоративность работ художника восходят к традициям народного искусства.

Херардо Мурильо, больше известный по взятому в 1902 псевдониму Доктор Атль (на языке науатль это слово означает «вода»), вошел в историю культуры как художник, писатель, ученый и общественный деятель. Первые уроки живописи он получил в родном городе Гвадалахаре, а в 1896 продолжил обучение в столице Мексики. Много лет Мурильо провел в Европе, где познакомился с творчеством старых и современных мастеров, участвовал в выставочной жизни Франции и Германии, побывал в России. Круг его интересов был необыкновенно широк — он посещал лекции и семинары по философии, психологии, теории искусства и естественно-научным дисциплинам, изучал право в Сорбонне. Имя Мурильо непосредственно связано с важнейшим явлением в художественной культуре Мексики — обращением к монументальным формам живописи. Убежденный в необходимости обновления искусства, Мурильо призывал вернуть ему общественную значимость и гражданское содержание, намечал ключевые пути его развития. В число учеников творца в Академии Сан-Карлос входили будущие мастера-монументалисты — Ривера, Сикейрос и Ороско.

Мурильо написал множество пейзажей, создавая свой стиль, основанный на синтезе импрессионизма и традиций народного искусства, экспериментов в области техники живописи. В 1920–1930 он изучал мексиканские вулканы и писал серии горных видов. Низкая линия горизонта позволяет представить панорамный пейзаж с грядой на заднем плане и сделать основным мотивом изображение облака, проплывающего над долиной.

Агустин Лазо собирался последовать примеру отца, избрав профессию архитектора, но любовь к живописи привела его сначала на занятия под открытым небом в Школе Санта-Анита, основанной в 1913 Альфредо Рамосом Мартинесом, а позже в Национальную школу изящных искусств. С 1922 по 1932 Лазо жил в Париже, являвшемся в это время центром художественного авангарда. Вернувшись в Мексику, вместе с Роберто Монтенегро, Хулио Костелланосом и Мануэлем Родригесом он сотрудничал с экспериментальным театром «Улисс» и журналом «Современники», пробовал себя в роли драматурга.