И. Кравченко - Музей Тиссена-Борнемисы Мадрид

Под раскидистым деревом собралась большая группа людей, среди солдат с ружьями сидит раненый воин, у которого забинтованы голова и рука. Здесь же видны мать с ребенком и две нарядно одетые женщины, одна из них приподняла верхнюю юбку, чтобы не испачкать ее в грязи. Красавицы словно явились из другого мира, где нет военных походов и сражений, — мира грезы, улыбки, игры, который любил изображать художник. Модницы, как ни странно, оказались главными в картине на военную тему, второе место отведено солдатам, и уже на заднем плане разворачиваются сцены из суровой походной жизни: там видны повозки с провизией, выгружающие ее люди и котел с варящейся едой над огнем. Композиция вписана в овал, излюбленную форму барочных, а вслед за ними и рокайльных мастеров, у последних она служила большей декоративности изображения.

Любовь к театру Ватто привили учителя — живописцы Клод Жилло и Клод Одран, и волшебный мир актерской игры стал для художника родным. Он часто изображал на своих картинах персонажей снискавшей большую популярность во Франции итальянской комедии дель арте или французского народного театра. В данном случае Ватто поместил в центр композиции Пьеро, точнее, актера, исполняющего эту роль, а по сторонам от вечно несчастного влюбленного сидят две дамы, одна из них услаждает его слух игрой на гитаре. Очарованный звуками инструмента, слева слегка подался вперед и замер Меццетен.

Сценка разворачивается в уголке парка, среди густой листвы видна статуя шутливого римского бога Пана. Гравюра, выполненная с полотна в XVIII веке, показывает, что изначально оно было вытянутым по горизонтали (холст обрезали в следующем столетии), и на нем виднелись еще двое персонажей — Скарамуш и Арлекин, подглядывавшие из-за деревьев. Но сейчас эти фигуры почти не заметны из-за того, что красочный слой справа потемнел. Герои Ватто погружены в состояние светлой грусти, легкой меланхолии, определяющей настроение его работ. Лейтмотивом картины является мелодия, извлекаемая пальчиками красавицы из гитарных струн, но мелодичность здесь заключена и в колорите: тонко подобранные цвета звучат подобно музыкальной пьесе.

Мастер венецианской ведуты Антонио Каналь, прозванный Каналетто, часто обращался к одним и тем же видам, стремясь запечатлеть «лицо» родного города, и каждый раз оно наделено у него новым выражением. Постоянно возникавший в живописи художника мотив — площадь Сан-Марко — появился еще в ранний период творчества, к которому относится данная картина.

Перспектива площади, распахнутой навстречу зрителю, уводит взгляд к собору Сан-Марко и виднеющемуся справа Дворцу дожей. Вертикаль кампанилы уравновешивается горизонталью замыкающих с двух сторон огромное пространство зданий Прокураций, создающих своего рода кулисы: театральный эффект всегда присутствует в живописи Каналетто. Эта ранняя работа уже отмечена особенностями, которые характеризуют зрелый период творчества: высокая точка зрения, позволяющая развернуть панораму городского пейзажа, присутствие людей, играющих роль стаффажа и оживляющих композицию, ее четкое и разумное построение, стремление передать ощущение световоздушной среды. Каналетто изображает архитектуру так, чтобы наиболее выгодно подать ее и вызвать у зрителя восхищение плодами человеческого труда.

Каналетто по многу раз писал одни и те же места своей любимой Венеции, увиденные им с разных точек. В данном случае он изобразил Большой канал оттуда, где на него выходят площадь Сан-Вио и палаццо Барбариго. Обозревая окрестности сверху и создавая отчасти панорамный вид, художник одновременно поместил на первом плане несколько фигур занятых своими делами людей: несколько человек сидят и стоят у воды, женщина выглядывает с балкона дома, а на крыше работает трубочист. Как в большинстве классицистических пейзажей, эти персонажи «вводят» зрителя в картину, а направление его взгляду здесь указывает небольшое судно, готовящееся покинуть причал. Уходящему к горизонту каналу, испещренному темными силуэтами лодок, вторит небесная гладь с бегущими по ней облаками. Обе перспективы, чья устремленность вдаль подчеркнута двумя линиями смотрящих на канал зданий, сходятся на дальней набережной.

Виртуозное умение передать глубину пространства и выстроить его так, чтобы оно раскрывалось по воле художника, в точности передать мельчайшие особенности городского ландшафта и одновременно окинуть его единым взглядом — все эти особенности делают Каналетто одним из лучших пейзажистов классицизма. Но способность отобразить на холсте цвет воздуха, тяжесть воды, игру солнечного света, скользящего по стенам зданий, и, наконец, дать почувствовать душу города выводило творчество художника далеко за рамки стиля.

Каналетто писал не только панорамные виды, но и «портреты» отдельных зданий, например, этого, принадлежащего Большой скуоле Сан-Марко (Святого Марка).

Один из лучших образцов венецианского зодчества, с интересным асимметричным фасадом, был возведен в XV веке. Художник запечатлел только наиболее высокую часть постройки, отчего сооружение приобрело устремленность ввысь и стало напоминать церковь. На фоне пронзительно голубого неба с пеленой белых облаков выделяется легкое и величественное строение. Окружающий его город лишь намечен — показаны мост, канал и палаццо вдали. Мягкие закатные лучи золотят стены и арочные фронтоны Скуолы, а также уголок площади перед ней, где изображены занятые своими делами люди: они разговаривают, играют, торгуют. Их присутствие подчеркивает возвышенную красоту здания и в то же время показывает, насколько оно связано со своим городом. В подобных картинах Каналетто ощущается психологизм, проявившийся в «описании» не человека, а творений его рук.

Посвятивший свое творчество написанию бытовых сцен и натюрмортов, Шарден в данной картине соединил оба жанра. На крюке висят две рыбины, на столе стоит ступка с пестиком, лежит белая луковица, свисают со столешницы стрелки зеленого лука, на медном блюде красуется большой кусок лосося. Его перламутровая кожа и влажный срез мякоти словно источают запах свежей рыбы. Привлеченный им, на стол прыгнул кот, изображение которого вносит динамичность в композицию. Животное выгнуло спину и хвост, навострило уши, его глаза горят страхом и желанием попробовать обнаруженную еду: Шарден проявил себя как талантливый анималист. Типичный для полотен художника нейтральный фон, простая деревянная поверхность стола позволяют сосредоточиться на основном изображении, в то же время поглощая свет, делая его мягким и рассеянным. Колорит работы образуют излюбленные мастером приглушенные тона, и светло-красное мясо лосося и зелень лука вносят яркие ноты в сдержанную цветовую гамму.

Эскизов, сделанных Шарденом к его картинам, сохранилось немного: он любил работать, постоянно сверяясь с натурой. Творческий метод живописца показывает, насколько он стремился постичь изображаемое, ставя во главу угла не собственное восприятие действительности, а реалистическое отображение окружающего мира.

Полотна Шардена, обращавшегося в своей живописи к быту обычных людей, позволяют вообразить жизнь тогдашнего среднего класса. Композиции его натюрмортов незатейливы, в них нередко изображены переходящие из картины в картину предметы, должно быть, находившиеся в повседневном обиходе у самого художника. Несмотря на использование мастером привычных мотивов, его работы стоили дорого: простота соединилась в них с удивительным магизмом. Шарден умел в малом и привычном глазу увидеть непреходящее, его не интересовала символика натюрмортов, но завораживали вещи как они есть.

В данной картине живописец в очередной раз обратился к кухонной теме, изобразив ступку с пестиком, кувшин, котелок, глиняную миску, связку лука, картофелины, перышки зеленого лука, яйца и разместив их на нейтральном фоне, отчего «персонажи заговорили» и начали жить своей жизнью. Художник подбирал утварь и овощи сдержанных цветов, большое внимание уделяя тональным переходам и фактуре, он любил вещи из простых материалов — дерева, меди, глины, стекла, льна. Создается впечатление, будто неяркий, мягкий свет исходит изнутри предметов. Глубина композиции, как на полотнах голландских мастеров предыдущего, XVII, столетия, подчеркнута тем, что на первом плане свисает со стола небрежно наброшенная на него скатерть.