Путеводитель: ГТГ Русское искусство второй половины XIX века - Т. М. Коваленская
В обращении салонно-академического художника к крестьянской жизни нельзя не увидеть воздействия передвижнического искусства. Однако оно было достаточно поверхностным. Крестьянская тема интересовала передвижников в связи с коренными вопросами русской жизни. Поэтому она выступала в их творчестве как социально-бытовая тема. У Беклемишева она имеет этнографически-бытовую окраску. Взяв в основу произведения лирический сюжет, он употребил главные усилия на воспроизведение бытовых подробностей.
Таковой была общая картина русской скульптуры во второй половине XIX века. На этом фоне особо выделялась одна фигура, стоявшая вровень с крупнейшими представителями русской живописи того времени.
АНТОКОЛЬСКИЙ М. М.
1843 - 1902
Этой фигурой являлся Марк Матвеевич Антокольский (1843 - 1902). Он был не только крупнейшим русским скульптором второй половины XIX века, но и одним из наиболее выдающихся представителей европейской скульптуры этой эпохи в целом. Антокольский не состоял членом Товарищества передвижных художественных выставок, но был тесно связан с передвижничеством, точнее, с той его линией, которая была представлена Ге и Крамским. Подобно Крамскому, Антокольский остро чувствовал утверждение в общественной жизни волчьих законов капитализма, торжество трезвого расчета и соображений выгоды над всеми благородными стремлениями людей. Действительность представлялась ему полной противоречивых стремлений и драматической борьбы. Но так же, как Ге и Крамской, Антокольский не видел в этой борьбе ее конкретно-исторического содержания и истолковывал ее как вечную драму, содержанием которой является столкновение самых высоких, идеальных стремлений человека с самыми темными и низкими. «Мой род искусства есть драма», - писал Антокольский Стасову.
Антокольский отчетливо понимал невозможность выразить свои художественные замыслы в формах скульптурной классики. Он писал: «Стал смотреть на античное искусство более сознательно, любовался его величавым спокойствием, простотою, пластической шириною, одним словом, всем его внешним совершенством; но я любовался всем этим только глазами, я не мог испытать того духовного наслаждения, которое греки испытывали, и не мог просто потому, что это были их идеалы, их йоги, а не мои». Антокольский родился в г. Вильно (ныне Вильнюс), где существовала давняя ремесленная традиция скульптурной резьбы. Один из подобных резчиков был первым учителем будущего скульптора. Ранние произведения Антокольского по своей форме еще очень близки к скульптурной резьбе. Это выполненные в дереве и кости горельефы «Еврей - портной» (1864) и «Еврей - скупой» (1865). Оба произведения находятся вне галереи, но упоминание о них необходимо для понимания творчества Антокольского в целом. Уже в этих первых работах искание красоты пластической формы уступило место исканию психологической характерности. В дальнейшем Антокольский неоднократно говорил, что целью его искусства было раскрытие внутреннего, духовного содержания явлений.
Следующим, а по существу первым значительным произведением Антокольского является статуя «Иван Грозный» (1871), исполненная скульптором в бронзе, а в 1875 году повторенная в мраморе. Мраморное повторение статуи находится в Третьяковской галерее.
Русское искусство второй половины XIX века неоднократно, как мы видели, обращалось к фигуре Ивана Грозного. Антокольский изображает Ивана Грозного в минуту покаяния. Он сидит в кресле, одетый в «смиренную» одежду и монашеский клобук, левая рука его опутана четками, на колене лежит развернутая книга священного писания. Но мысли далеки от благочестивых строк, лицо выражает упрямое сопротивление голосу раскаяния. Пользуясь словами самого Антокольского, Грозный стремится «найти себе оправдание… в поступках людей его окружающих». И вот «подозрения сменяются обвинениями», в Грозном вновь закипает ярость, губы сжимаются в гневной гримасе, рука впивается в подлокотник, он делает движение ногой для того, чтобы вскочить, священная книга скользит с его колена. Но он не вскакивает, а как бы еще глубже уходит в кресло, крепко прижимая руку с четками к подлокотнику. И вновь начинается мучительный круговорот его мыслей от сомнения и раскаяния к вспышкам гнева и ярости. Доведенное до крайности раздвоение личности между злыми и добрыми стремлениями - таково внутреннее содержание образа Грозного, созданного Антокольским. Выдвигая на первый план внутреннюю противоречивость фигуры Грозного, Антокольский тем самым стремился к объективности его характеристики. Он был чужд стремлению просто осудить Грозного, ибо чувствовал в нем величие духа, сообщающее ему трагический пафос. В этом ответ на вопросы, которые Антокольский поставил перед собой, закончив работу над статуей: «Он мучил и сам страдал. Таков Иван Грозный. Но вот вопрос: почему он остался у народа таким легендарным? Почему воспевают его? Почему его лик до сих пор заманчив для нас? Почему мое изображение его так понравилось и приковало всех?» Именно потому, что внутренняя драма Грозного представлена скульптором не как личная драма, обусловленная качествами данного характера, но как отражение в этой личной драме трагических противоречий русской жизни. Отсюда монументальное величие образа Грозного в статуе Антокольского.
Следующей большой работой Антокольского явилась его статуя «Петр I» (1872). По характеру образа она резко отличается от «Ивана Грозного». Тем не менее сам Антокольский находил внутреннюю связь между этими двумя фигурами. Он говорил: «Мне казалось, что эти столь чуждые один другому образы в истории дополняют друг друга и составляют нечто целое».
По мысли Антокольского, образ Петра должен был дополнять образ Ивана Грозного, как воплощение положительных сторон исторического деятеля. Он изображен художником во весь рост, гордо выпрямившимся, с поднятой головой и взглядом, устремленным вперед. Вместо душного воздуха царского терема, окружавшего фигуру Грозного, фигура Петра как бы омывается свежим морским ветром. Сами грандиозные масштабы статуи Петра должны были, по мысли скульптора, выразить идею о нем как о человеке-великане. «Необыкновенный во всех отношениях, это был не один человек, а «отливок» из нескольких вместе; у него все было необыкновенно: рост необыкновенный, сила необыкновенная, ум необыкновенный. Как администратор, как полководец, он тоже был из ряду вон. И страсти, и жестокость его были необыкновенны…» Таким образом, Петр по замыслу Антокольского должен был выступать как идеал государственного деятеля, как рыцарь своей родины, стоящий на страже ее интересов, готовый защищать ее от всех предстоящих опасностей.
Такое отношение к Петру, включающее в себя элемент идеализации, было общим у Антокольского с просветителями, видевшими в Петре представителя исторического прогресса, врага средневековой тьмы. В трактовке этого образа Антокольский близок к Ге, создателю картины «Петр и Алексей», появившейся на год раньше статуи Антокольского.
Однако статуя
