Я пришёл (СИ) - Соболь Артём
Интересно, а если… Если… Если я начну раздавать всем симбионты, не влюбятся ли в меня все? Вопрос… Хотя… Эх, когда Фугаку узнает, он с меня не слезет…
****
Вечер. Поздний вечер. Гружёный подарками, букетами и прочим, возвращаюсь домой. Заваливаюсь внутрь, кое-как разуваюсь и топаю к столу.
— Ты что задумал? — встаёт от такого Цунаде. — Джирайя, не надо. Если не хочешь, я уйду. Ты совсем спятил?! Ладно я, их ты как бросишь? Ты…
— Принёс цветы моим любимым женщинам, — улыбаясь раздаю охреневшим девушкам букеты. — В знак извинения. Ну и примирения. В общем, просто так.
— Ты заболел! — бросается ко мне Цунаде. — У тебя температура.
— Да нет у меня ничего, — поцеловав её в лоб, отодвигаю и сажусь на стул.
С визгом из комнаты вылетают дети. Хватают подарки и тряся коробки улетают обратно. Пытающегося уползти о них Нагато, хватают за ноги и затаскивают в комнату.
— Так значит ты решился? — спрашивает Мей.
— Да. Я не…
— Ты понял что другого выхода нет? — спрашивает Конан.
— Другой выход, Конан, есть всегда. Даже когда тебя съели, то их как минимум два. Вы для меня не наказание. Не каторга. Конечно, я всё ещё не могу принять вас. Тебя, Цунаде, и тебя, Конан. Я не могу обещать что с ходу отдам вам всего себя и начну играть в озабоченного подростка. Но, я буду стараться. Если по моей вине, вы стали такими, я готов нести полную ответственность.
— Тебе сложно… — вздыхает Мей.
— Да, мне сложно. Скажу больше, я этого не хочу. Но вместе с этим я понимаю, что теперь не хочу жить без вас. Давайте не будем спешить. Давайте всё будет идти плавно, спокойно и без ненужных потрясений. Я, в свою очередь попытаюсь перешагнуть через себя. Уверен мне понравится… Уверен. Да. Я уверен.
— Прости, Джирайя, мы заставляем тебя нервничать, — отводя взгляд шепчет Конан. — Мы виноваты.
— Нет, в том что я дурак, вы нисколько не винаты. А я дурак. Не обращайте внимания.
— Тогда давайте мы уйдём, — встаёт Цунаде. — А ты подумаешь в спокойной обстановке. Мы подождём.
— Мама! — вылетает из комнаты Наруто. — Мам, смотри! Это я нарисовал. Правда здорово?
Подходя к каждой по очереди, мой маленький человечек показывает им рисунок. А там мы все. Да, рисунок всё ещё схематичный, но не узнать нас…
В центре композиции я, на спине у меня Конан, по бокам Мей и Цунаде. Дети и Нагато впереди. Справа Анко и Какаши. Слева большое оранжевое пятно, то есть Курама.
Получив похвалу и поцелуи от каждой, довольный Наруто, умыкнув со стола тарелку сладостей уносится обратно в комнату.
— Уйдёте? — вздохнув спрашиваю женщин. — А им я что скажу? Что мамы ушли чтобы дать папе подумать? Они всё чувствуют, не так как вы, по-другому. Скрыть от них что-либо не получится. То есть получится, но не надолго. Если будем вот так чудить, они начнут задавать вопросы. Вы готовы отвечать?
— Но что нам делать?
— Для начала, накормить меня. А то я пришёл и кроме разговоров ничего не получил. А потом, когда спасём Нагато и уложим детей спать, уляжемся сами. Вместе.
— А ты приставать будешь, — выдаёт Цунаде. Понимая что ляпнула немного не в строчку закрывает рот руками и извиняется.
— Пока нет. Пока не буду.
****
Ночь, женщины спят. Лёжа на спине смотрю в потолок и думаю. Сам не знаю о чём, потому как описать своё состояние не могу. Такого раньше не было. Да и вообще, такого не могло случиться. Как так?
Ну ладно, допустим. Допустим когда я съел нервную систему настоящего Джирайи, я каким-то образом… А каким образом я научился вырабатывать чакру? Её, чакры, два вида. Телесная из очага и духовная из разума. Я что, такой весь из себя крутой, что мимоходом научился усваивать и потом вырабатывать незнакомые, неведомые мне энергии? Или я усвоил Джирайю на другом уровне? Или это он усвоил меня? Или мы нашли друг друга и взаимодополнили?
Нихрена не понимаю. Всё это похоже на чей-то дурацкий замысел, сценарий с прописанными поворотами и роялями в кустах. В некоторых случаях, в кустах целые симфонические оркестры или я просто снова загоняюсь. Скорее всего последнее. Да и вопросы… Кто ищет откуда ноги растут, чаще всего там и оказывается. Поэтому… Ай, да в задницу всё это…
Вздохнув закрываю глаза, проваливаюсь в медитацию и созерцая себя как будто со стороны, приступаю к делу. Нет, не наращиваю мышцы, не укрепляю кости и суставы, даже выработку чакры не увеличиваю. Сегодня работаю над своей внешностью. Сгоняю возраст, до двадцати. Красные полоски на роже делаю, короткие, как в молодости. Ну и, всё же не сдержавшись, наращиваю грудные мышцы. Потому как женщинам нравится. Всем. Да и поможет это. Кунай, например остановит.
Кого я обманываю? Мне просто хочется порадовать их. Получить их внимание. И… И ничего ещё не кончено. Расслабляться совсем не стоит. Враги… Враги? А что если завтра мне навестить Хирузена? Поговорить, дать ему симбионта. Старикан в любом случае скоро коньки отбросит. А мне учителя жалко, да и сильный он. Он в случае приближающейся катастрофы поможет. Да, никакие возможности упускать нельзя. Никакие… Ни одной из них.
Глава 40
Утро. Почему-то приятное. То есть я знаю почему оно приятное, но не понимаю почему так. Как-то радостно, тепло и вот неожиданность спокойно.
Возможно, всё это вызывает спящая на мне Мей. Или быть может дрыхнущая на спине Цунаде, ночная рубашка которой задралась до шеи и открывает ничего себе такую грудь. А может виной тому Конан, которая сегодня ночной одеждой не обременена, сопит рядом и обнимает мою руку ладонь которой на её животе.
А может быть я просто успокоился? А чего вообще я нервничал? Почему…
Оторвать взгляд от груди Цунаде не получается. Что не остаётся незамеченным. Конан недовольно ворча разворачивается спиной ко мне. Мей, делая вид что не проснулась, пальцем тычет меня в бок. Цунаде довольно улыбается, потягивается…
— И не стыдно тебе вот так на неё пялится? — бормочет Конан. — Чего такого ты там увидел?
— Сиськи, — ворчит Мей.
— Которых у тебя нет, — садится Цунаде.
Ехидно улыбается, не удосуживаясь вернуть рубашку на место потягивается… Получает подушкой в нос, падает с кровати…
— А я вот захочу, — столкнув Мей садится на меня Конан. — И выращу себе такие же. Или даже больше.
— Не надо.
— Почему?
— Перевешивать будет, — столкнув её хихикает Мей.
Забирается на меня сама, задирает свою рубашку, подняв руками грудь показывает Конан язык и тут же с визгом улетает.
— Дилетанты, — забираясь на меня качает головой обнажённая Цунаде.
— А они у тебя не настоящие, — бесится Конан. — Ты их медтехниками вырастила.
— И чо? А ты не завидуй, календарь. Слушай, бумажная, а тебя заводит когда кто-нибудь облизывая пальцы страницы книги переворачивает?
— Сучка! Замочу.
На кровати начинается битва подушками. Мей и Конан смеясь хлещут Цунаде. Сенджу вяло отбивается, пытаясь поймать Мей хватает её за рубашку, тянет и срывает одежду.
— Ах так! — восклицает Мей. — Ну держись.
Побоище перерастает в борьбу. Три обнажённые женщины, пытаясь забороть друг друга возятся на кровати. Как вдруг резко замирают, медленно поворачиваются ко мне.
— Джирайя, — синхронно произносят они. — А ты…
— Мне пора, — кутаясь в одеяло киваю. — Ага… Позже увидимся.
— Стоять!
— Нет-нет, мне и правда пора. Я…
Пока ничего не вышло, то есть пока что-нибудь куда-нибудь не вошло, ломлюсь к двери. Тяну руку…
У двери из бумаги собирается Конан. Расправив бумажные крылья закидывает руки за голову и начинает кривляться.
— Дай пройти.
— Попробуй, — упираясь рукой в дверь томно вздыхает она.
Прыжок назад, сальто в воздухе. Встав на ноги, помахав Конан рукой, прыгаю в окно… Полёт заканчивается столкновением. Столкновением моего лица с грудью Цунаде, которая опередила меня и закрыла выход… Нет, не пятым, а уже шестым своим размером.
— Попался! — мёртвой хваткой вжимая моё лицо в свою грудь хихикает Цунаде. — Ох…
