Хроники старого мага (СИ) - Величко Андрей Феликсович

— Хедин! — вновь послышался голос капитана.

Хедин достал из кошеля ещё две монеты и отдал их женщине.

— Хедин, я всё вижу и обо всём узнаю, — сказал напоследок капитан и отвёл глаз.

Воины снова закрыли капитана. В столовой вновь появился шум, послышался смех и разговоры ни о чём. Казалось, что все забыли об этом инциденте. Никто не смотрел на меня. Воин и женщина медленно покинули столовую. Что на меня нашло? Мне было немного стыдно от того, что я не сдержался и вёл себя грубо. Я придвинул к себе кружку чая и стал пить мелкими глотками, пытаясь вернуть себе спокойствие.

— А ты ничего! — обратилась ко мне нянечка. — Кто был твой наставник?

Я слегка опешил от неожиданного обращения и ответил раньше, чем успел обдумать ответ.

— Х… Хаттон.

— Это такой не высокий, бритый налысо, жилистый мужичок с небольшой бородкой?

— Ну… да. Только он теперь старый, и борода у него длиннее. Вы его знали?

— Да.

Взгляд нянечки стал задумчивым и романтичным, слегка погруженным в себя. Было видно, что она на мгновение погрузилась в воспоминания.

— Мы встречались во времена «Великих Войн». Служили в одном отряде. Славный был маг. Сильный и быстрый. После его ударов сквайрам оставалось лишь добить выживших. Когда враги узнавали о приближении нашего отряда, то всегда старались сбежать с поля боя. Славные были времена, — она осмотрела свои руки — И мы были моложе.

Немного помолчав, она продолжила.

— Страшные были времена. Враги шли со всех сторон. Вырезали целые города. Люди голодали. А бароны стали воевать друг с другом, разрывая страну на части, вместо того чтобы сплотиться и изгнать захватчиков. Эмри Амбрисельский был единственным, кто думал не о личной выгоде, а о защите Империи. Он объединил вокруг себя много сторонников и повел войну на освобождение земель Империи. Наш отряд тогда был много больше. Мы постоянно двигались, каждую ночь спали на новом месте. Каждый день были битвы, а иногда и по две за день.

Она снова взяла кружку и отпила из неё чай. Я слушал затаив дыхание. Раннее я и не знал, что у моего наставника было боевое прошлое. Мне казалось, что он всегда сидел в замке Академии и издевался над учениками. Тем временем нянечка продолжила.

— Сколько было убитых! Мы не успевали их хоронить. Тогда Хаттон предложил сжигать, чтобы пресечь распространение болезней и проклятий. На многих убитых маги демонов и нежити накладывали заклятия. По мере разложения трупа, земля вокруг пропитывалась ядом и умирала. Ничего не росло. После войны волшебникам пришлось сильно постараться, чтобы вернуть этой земле способность к плодородию. Сожжённые трупы болезней и проклятий не распространяли. Мы заворачивали трупы в мешковину, обливали маслом и поджигали. Многие старые воины и сейчас хотят, чтобы после смерти их подвергли огненному погребению. А в то время погребальные костры горели день и ночь. Дым застилал небеса. Много было горя.

Она вновь отпила чай из стакана.

— Сколько было раненых! После каждого боя над лагерями стоял стон. Невозможно было пройти. Не хватало кроватей, раненых клали прямо на землю. Иногда даже без всякой подкладки. Раненые постоянно мучились и часто умирали от ран, потери крови, от ожогов, от яда в ранах и проклятий. Каждый маг, способный лечить, был на вес золота. И всё равно, магов не хватало. А Хаттон. Как он лечил. Виртуоз. Он вытаскивал людей из самых безнадёжных ситуаций. Бойцы нашего отряда, даже умирая, до последнего момента звали Хаттона. Такова была их вера в него. Это часто продлевало их агонию, и Хаттон успевал их спасти. Наш капитан был тогда совсем мальчишкой, ещё моложе тех сквайров, что прибыли сегодня. Он обязан Хаттону жизнью.

Я оглянулся. В просвет между плечами воинов виднелась русая голова капитана.

— Капитану на сборном пункте «сватали» другого мага. Из благородных. Но узнав, что у них есть воспитанник Хаттона, он выбрал тебя. Хотя у него теперь будут проблемы со старшими офицерами.

Мои брови поползли вверх.

— Это что, такое выгодное место в плане карьеры? — спросил я и пальцем обвёл вокруг, подразумевая пограничную крепость.

— Ну, для тебя возможно нет. А вот для мага из благородного семейства очень даже да. Лет пять в пограничной крепости дадут ему определённый боевой опыт. А потом можно и в столицу поехать, делать карьеру.

Она улыбнулась. Я задумался. До этого момента я никогда не задумывался об этом. Как-то времени не хватало. Ну, конечно. Маги, имеющие боевой опыт, делали карьеру при дворе значительно быстрее, чем те, кого сразу после школы родственники пристроили на «тёплые места». У меня богатых и влиятельных родственников не было. Поэтому, если я здесь приживусь, для меня это станет вершиной моей карьеры. А вот для мага из благородных…

— Мой город разорили, дом сожгли. — Меж тем продолжила нянечка. — И это сделали не нежить или демоны, а бароны в борьбе за власть. Муж погиб, из детей лишь один сын остался, да соседского мальчишку-сироту забрала. Прибилась к отряду Хаттона. За ранеными ходила. Мальчишки при обозе помогали. Только здесь безопасно и было. Однажды мои мальчишки заболели, подхватили чуму от демонов. Думала, что всё, не будет больше детей. Сгорали как свечки. Хаттон тогда долго думал, смотрел, ходил взад-вперёд. А потом сварил зелье и заговорил его. Заставил всех пить, и сам отпил, чтобы пример подать. Те, кто это зелье пил, после излечились. И мальчишки поднялись. А потом их ни один яд, ни одна болячка больше взять не смогла. А без болячек они и вымахали. — Она мотнула головой и взглядом указала на двух красавцев, которые сегодня помогали мне во время операций. — При Хаттоне они и первый боевой опыт получили.

Она вновь отпила чай из кружки. Какое-то время молчала. Потом взглянула на меня.

— Ты тоже хорошо лечишь. Он хорошо тебя учил.

Я вздрогнул. Мои мысли невольно унесли меня в моё прошлое.

***

Это произошло четыре года назад. Мне тогда было тринадцать. За спиной было три года непрерывного обучения и труда. Отдых давали только по выходным. Часто мы использовали выходной для того, чтобы отоспаться. От постоянной зубрёжки и тренировок ребята просто валились с ног. Разного рода энергетики и усилители памяти были очень популярны. При этом их нельзя было купить, только изготовить. Наставники всячески поощряли изготовление этих веществ самостоятельно, и при этом наказывали, если ты использовал чужое зелье. Длинная череда беспробудных серых будней. Неудивительно, что мы баловали всевозможную живность, прижившуюся в нашем замке.

Ученики учились с разной степенью способностей. Но наставники требовали знаний и способностей по всем изучаемым дисциплинам. Я легко осваивал географию (мечтал путешествовать), анатомию людей и животных, хирургию, психологию, философию, нумерологию, руны, травологию, зельеварение, демонологию, нежитиведение, фехтование посохом, ясновидение, заклинания. Но были для меня предметы очень трудные. Такими стали трансфигурация и расслоение реальности, без которых невозможно лечение с проникновением в плоть пациента. Несмотря на усиленные тренировки и помощь наставника, результатов не было. Между тем неотвратимо приближались проходные экзамены. Мы знали, что тот, кто не сможет сдать эти экзамены, будет отчислен и навсегда покинет нас. Только маги из благородных семейств могли рассчитывать остаться на ещё один год, для повторного обучения. Для меня это было недоступно. Наша группа за время обучения с момента своего создания уменьшилась на треть. Быть чудиком в мире людей и стать магом — вещи не всегда совместимые. Я старался изо всех сил, но чем дальше шло время, тем сильнее меня захватывало отчаяние. Временами хотелось выть и плакать от отчаяния, лечь на землю и умереть, чтобы не видеть своего поражения. В тот момент казалось, что выхода нет.

Именно в этот самый тяжкий для меня момент я и нашёл его. Маленький, живой комочек меха. Видимо он потерял мать. Он жалобно скулил, лёжа на земле под крыльцом входа в библиотеку. Он был также одинок и несчастен, как и я. Я подобрал его. Маленький щенок неизвестной породы. Я назвал его Шарик. Он вполне оправдывал это имя. Какое-то время своей жизни я делил с ним свой скудный паёк. Он был моим другом, а я его. Он давал мне ласку и стал радостным лучиком в моей жизни. Отчаяние всё глубже поглощало меня. Мечты стать магом с каждым днём становились всё призрачнее. Я мечтал путешествовать, и как только осознал, что буду изгнан, мечты о дороге стали всё чаще посещать меня. Я представлял, как буду идти по дороге вместе с моим другом-собакой. Как увижу новые земли, новые лица. Посмотрю города и замки, которые видел только на картинках. В один из таких моментов мои мечтания были прерваны появлением наставника.