Дайсё-ян. Книга первая. - Лер
Разглядываю свою «искусительницу», в надежде узреть её рожки, и если повезёт, хвост. Ни того ни другого не обнаруживаю, но бесы тянут за язык:
– Маша, булавка хоть стерильна?
С удовольствием смотрю на вытянувшееся от удивления лицо девушки.
– Зачем тебе булавка?
– Как, зачем? А чем ещё палец прокалывать, чтобы нацедить немного крови, для подписания договора?
Мария звонко и задорно смеётся. Я же, стараюсь сохранять невозмутимое лицо, хотя, улыбка то и дело предательски проступает, сквозь сжатые губы. Отсмеявшись, девушка аккуратно, тыльной стороной ладони прикасается к коже под глазами, промакивая выступившие слёзы.
– Серёж, – произносит она, наконец, успокоившись, – Я не буду требовать твою душу, как и проливать твою кровь. Надеюсь, обойдётся без этого. Если ты переживаешь насчет условий сделки, то напрасно. Условий нет, никаких. От слова «совсем».
Она делает паузу.
– Ты попал в беду. Мне этого достаточно, чтобы протянуть руку помощи. Бескорыстно.
Мария вздыхает, а затем, видя моё растерянное выражение на лице, продолжает:
– Я не люблю, когда хорошие люди попадают в беду.
Девушка берет мою ладонь в свои руки, а у меня перехватывает дыхание от её нежного прикосновения.
– Особенно, такие неординарные. Как ты.
Чувствую, как подкатывает к горлу комок, и увлажняются глаза. – «Блин, мне только разрыдаться сейчас не хватало!» Судорожно, со всхлипом, втягиваю в себя воздух. Усилием сдерживаю натиск эмоций. Дышу. Просто, дышу, закрыв глаза. А немного успокоившись, открываю их. Передо мной её сапфировые глаза. Бездна глаз.
Пауза затягивается.
За окном вечер.
Лежу, прихожу в себя, после визита Марии. Нельзя так со мной. Не в том состоянии моя шкурка, чтобы легко эмоции переваривать. Слабость не только во всех телесах, но и душевная, присутствует. Ещё больной я. В общем.
Ну, никак не ожидал от молодой девушки подобных разговоров. А тем более, предложения о помощи. Не укладывается это в парадигму моего мировоззрения. Обычно, наоборот – я девушкам помогал, ещё в своём прежнем теле, по мере своих скромных возможностей. А тут, целая богачка нарисовалась. Надо признать, «скромная» богачка. Настолько, что не пожалеет двадцать лямов на выплату моих долгов. И ведь хочется ей верить! Как, в детстве, в красивую сказку.
Статья на «вики» какая–то странная. Скомканная, что ли? Я её не дочитал до конца, но в процессе ознакомления сложилось впечатление, что большая часть фактов, о Марии, удалена или отредактирована. Опять же, эти её «способности», насколько это достоверно? И зачем вообще их туда вписывать?
Если верить тексту, она, получается, – генетический мутант. Родители перестарались? Или, наоборот, так и задумывалось? Мне, правда, больше импонирует «божественная» версия её происхождения. Сам через это прошёл. И хочется, хочется новых мемберов в «клуб по интересам» принять. Чтобы было о чём, между нами, девочками, посплетничать.
Такое ведь «одиночество» не каждому по зубам. На себе ощущаю. Как, всё чаще ищу повод выложить правду–матку первому встречному. И плевать на последствия!
Я ведь обратил внимание, как легко, в присутствии Марии, перешёл на привычный для себя род. Как девушка, без труда воспринимала меня не как ЮнМи, но как Сергея. И обращалась соответствующе. За что ей огромное спасибо! Надо признаться, было чертовски приятно с ней общаться. Как будто, камень с души.
А объяснение моим заморочкам элементарное – внутренний конфликт. В обычной жизни, чаще всего, мы сами с собой ужиться не можем. Или, не любим себя, или не принимаем такими, какие есть. Или, самая распространенная причина, – ложь. Мы постоянно врём сами себе. Многие этого не замечают, им так удобнее жить. Но, удобство ложное. Это тоже конфликт, и он может всю жизнь длиться. Попробуй, разберись! А меня, не достигшего гармонии в своём теле, сохранив сознание, запихнули в новое, чужое для моего восприятия, тело. Двойной конфликт. Отсюда и желание – перестать «загружаться» сверх меры и побыть собой.
Есть, конечно, вариант. К психологу обратиться. Под вымышленным соусом подать свою историю, мол: После амнезии, всё чаще меня терзают смутные сомнения в своей принадлежности к прекрасной половине человечества. По–моему, раньше, в другой жизни, я была мальчиком. И, на фоне глубокой депрессии, вызванной перенесённой травмой и последующими «катаклизмами» желаю этими, навязчивыми, мыслями поделиться... Но, результат всё равно будет один: «Лечиться вам матушка надо!» Мде.
Да и где я в тюрьме нормального психолога возьму? «Штатный» выслушает, да повелит вкатить мне лошадиную дозу галоперидола, или что там у них в роли антипсихотика используется? Так, для профилактики.
Мария надолго не задержалась. После её откровений, насчёт неординарного меня, я совсем расчувствовался. Точнее, это у ЮнМи окончательно крышу от нашей гостьи снесло. Поплакал немного, Маша поделилась салфеткой, помогла со слезами справиться.
Неожиданно, в палату заглянул охранник. Обычно, он не утруждает себя такой мелочью, как проверка заключённой, но в этот раз любопытство победило. Увидев посетительницу в новом амплуа и зарёванную ЮнМи, он подвис, видимо, соображая, как такое может быть и что тут вообще происходит. А когда Маша, на его глазах «перекрасилась» обратно, в рыжий цвет, чуть не грохнулся в обморок. Пришлось объяснять ему, что «это такая «умная краска», а слёзы – от слабости телесной.
«Синеглазой блондинкой, Маше, больше идёт» – мысленно решаю я несложную дилемму, когда с охранником было «покончено», и тот, выдворенный из девчачьей палаты, занял своё законное место. За дверью – «Рыжий не её цвет, хотя, тоже прикольно смотрится»
Вслух же, произношу совсем другое:
– Когда ты планируешь заняться мною?
Мария задумывается.
– Мне необходимо решить несколько срочных задач, возникших сегодня утром, буквально, из воздуха. Требуется моё присутствие. В Париже. Тридцать часов в оба конца, плюс, часов двенадцать на сами проблемы. Думаю, максимум, через двое суток, вернусь в Сеул. Скорее всего, в сопровождении своих юристов.
– Понятно. Ты только маляву с воли пришли. Намекни в ней, что это будет: напильник в батоне или отмычка в сервелате. Чтобы мне лишнего не съесть.
Смеёмся.
– Маша, а почему именно США? Если, ты меня вывезешь туда, с таким же успехом они могут и обратно вернуть. Что ты задумала?
– Я задумала сделать из тебя «политического». – совершенно серьёзно говорит девушка.
– Преступникам не дают политическое убежище, – озвучиваю очевидную мысль.
– Только, в случае тяжких преступлений.
– Моё – тяжкое, – возражаю ей.
– Твоё – абсурдное. На раз–два опровергаемое в международном суде, – отвечает девушка на мою попытку возразить.
«Ну да,
