Каллгира. Дорога праха (СИ) - Рут Хартц

— Но я делаю это, чтобы не осталось конфликтов и недосказанностей. Вот, держи.

Казимира приняла подарок и расправила его. Серый дорожный плащ с красным подбоем.

— В Коригре сейчас холоднее, тебе пригодится. Убийца на службе князя должен носить такой, — сказал Вегард и указал на руну, вышитую на серой ткани красной нитью. Ту же, что и на перстне Ариана.

Убийца на службе князя. В эту фразу закралось что-то скользкое, склизское, выскальзывающее из рук и оставлявшее мерзкие ощущения. Каз против воли сжала кулаки. Она не могла пересилить себя, не могла перестать рассматривать красную руну. Гаже этой должности было только то, с какой гордостью о ней говорил Вег.

Он помрачнел.

— Что? — переспросил Вегард. — Что не так?

— Нет, всё в порядке, — ответила Каз, возвращая плащ и делая шаг назад. Дистанцироваться, ощетиниться, защититься. — Мне не потребуется. Я же с вами временно.

— Уверен, Ариан предложит тебе служить ему и в Каллгире.

Вегард помолчал несколько секунд, изучая её лицо и хмурясь.

— Но тебе это неинтересно. — Голос зазвучал глуше. — И я был прав. Ты уже сейчас хочешь уйти.

Каз запрокинула назад голову, собираясь отрицать и отшучиваться, но так ничего и не сказала.

— Прощальные подарки? — Вег указал в сторону лестницы.

Плащ он сжимал в левой руке, а правой упёрся в стену. Гнев в голосе нарастал, желваки напрягались, но Каз слышала, что он себя сдерживал.

— А ты пытаешься подкупить меня тряпками. — Она махнула на серый плащ.

Вегард сморщился в ответ на этот укор, мотнул головой. Вот так, Каз, добивай, заставь его злиться, заставь его уйти.

— Это не подкуп, — твердо и тихо ответил Вегард. Лицо его разгладилось от злости и раздражения. — Ты ведь не из-за денег уходишь. — Он снова рассматривал её, но Каз только уставилась на свои ботинки со скучающим видом. — Если бы проблема была в жаловании, ты бы раньше нас послала. И не стала бы тратиться. — Он споткнулся на этих словах, буркнул что-то и развёл руками. — Я нихера не понимаю. Зачем это вообще было?

Да не было никакого разумного объяснения, но так стало легче решиться. Она не выполнила условия контракта, и хоть как-то должна отплатить за еду, кров, топливо, защиту. За помощь. Должна. Должна хоть что-то хорошее оставить о себе в их памяти.

— Ты ответишь? — Вег наклонил голову вперёд, заглядывая Каз в лицо.

— Не-а.

Он шумно выдохнул. Давай же, проваливай. Я не облегчу тебе жизнь.

Вег продолжил несколько секунд спустя, когда Казимира уже готова была вслух послать его, лишь бы скрыться в своей комнате:

— Я не для того мирил вас с Арианом. Всё ведь наладилось, нет? В чём проблема? До столицы осталось несколько дней, там мы всё разрешим, найдём деньги, наймём людей... Каз, оставайся. Мы не хотим, чтобы ты уходила. Ариан не хочет. С Дакином только ты нашла общий язык, зафери вас знает как.

Вегард опустил обе руки, перекладывая в напряжённых ладонях мягкую ткань. До боли Казимира сжала правое предплечье бионическими пальцами, чтобы не поддаться, не взять его за руку, не успокоить.

Один вопрос жёг Казимире язык. Паршивый вопрос, неуместный, но он вытеснил все остальные. «А когда Ариан сядет на свой трон и расставит вокруг верных воинов, что сделаешь ты? Когда ты сможешь сказать, что твоя служба окончена?». У Каз заныло плечо от того, с какой силой она вжималась в дверной косяк.

— Ничего, — хрипло проговорила она, — в столице вы без труда найдёте ассасина, который будет выполнять ровно то, что от него потребуется.

Вег провёл ладонью по лицу и буркнул едва слышно:

— Зафери со столицей. Я. — Он поднял взгляд. Мягкий, может, даже уязвимый. Вегард говорил тихо и доверительно, хотелось зажать уши, чтобы не услышать чего-то лишнего. Чего-то, что заставит Каз поддаться. — Я не хочу, чтобы ты уходила. Ты умеешь всё испортить, но ты нужна мне здесь.

А ты нужен мне там. Где-нибудь в сотнях миль от Ариана Валлета и его проблем. Но ты ведь никогда не уйдёшь со мной.

Нарочито издевательски Казимира хохотнула и убрала руки в карманы камзола, чтобы не было видно, как трясутся пальцы.

— Я стараюсь поумнеть. — Каз выпрямилась, заговорила быстро, чтобы он не перебил. — И самое умное, что я сейчас могу сделать, чтобы ничего не испортить — уйти.

Пальцы, сжимавшие серую ткань, побелели, губы Вегарда сжались. Не осталось ни мягкости, ни улыбок, ни заботы во взгляде. Только раздражение.

Каз развернулась к лестнице, бросила на ходу:

— Я присмотрю сегодня за княже.

— Да как скажешь, — глухо прозвучал голос Вегарда.

[1] (крийский) Болван.

[2] (гастинский) Достаточно, с меня хватит.

[3] (крийский) Лёгкое ругательство сродни «чёрт».

22

Каждую ночь Фелике выходила на берег,

вонзала меч в снег и тихо пела:

— Заботься о нём, Гретта. Жди его, Гретта. Люби его, Гретта [1] ».

Отрывок из крийской сказки «Гретта и Фелике».

Когда Казимира вернулась за стол, никто ни о чём не спросил, а Ариан лишь молча протянул новую, ещё не открытую бутылку вина.

Бокал за бокалом — остаток вечера протекал незаметно. В какой-то момент пропала Клаудия, чуть позже и Дакин с Ясминой. Каз смутно вспомнила — он что-то говорил перед уходом. Кажется, собирался проводить Яс до её съёмного жилья.

К часу ночи зал опустел, только в плохо освещённых углах ещё сидели по двое-трое. Казимира не видела их, но слышала шепотки, звон бокалов и приглушённые голоса. Может, там обсуждают переворот при дворе верховного князя, может, ограбление, а может, лучших куколок Мехшеда. Не насрать ли ей?

На столе перед Каз и Арианом стояли три пустые бутылки красного коригранского. Официантки уже перестали подходить, тарелки давно унесли. Казимира не планировала напиваться, ей ещё за Валлетом присматривать, она ведь пообещала.

— Сядем там? — Бутылкой Ариан указал на два кресла у камина. Со спинки одного свисал оторванный край красно-синего пледа.

Казимира пожала плечами, сгребла со стола свой пустой бокал и поплелась вслед за княже к камину. Поленья никто не разжигал, должно быть, несколько месяцев. Две масляные лампы стояли на разных концах каминной полки, но светили слабо, сохраняя таинственный полумрак. Может, поэтому Ана сюда потянуло.

Кресла оказались старыми и продавленными, обивка истёрлась и лохматилась на подлокотниках, щекотнула Казимире руку. Ариан опустился на край своего кресла, попытался придвинуть его ближе к камину, но махина не сдвинулась с места. Тогда Ан сам подался вперёд. Свет ламп играл на волнах каштановых волос и в чёрных глазах. Опять зрение играло с Казимирой злую шутку.

Они просидели так минут пять, кажется, за весь вечер толком не разговаривали, только молча чокались бутылками.

— Эй, Каз, — позвал Ариан. Может, не заметил, что она сидела на расстоянии вытянутой руки. В своём глубоком кресле она утонула, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. — А в ордене убийц детям рассказывают сказки?

Казимира оглянулась к столику, за которым они сидели прежде. Оба камзола — и её, новенький, и княжий, потёртый, висели на спинках стульев. Не забыть бы. Тыльной стороной ладони Каз утёрла щёку и губы и поставила бокал на пол рядом с собой.

Она пьяна? Ещё нет. Она хочет помнить этот вечер? Точно нет. Ага, у этих проблем одно решение.

Каз махнула рукой над головой, подзывая официантку.

— Ну же, — протянул Ариан, который ответа так и не дождался. Он поставил руку на подлокотник и уткнулся носом в кулак. — Такие вечера созданы для сказок.

Засранец. Будто что-то знает. Будто сам сидел в четвёртой девчачьей казарме и слушал Элке.

— Ты и начинай, — пригласила Казимира, пока расшнуровывала ботинки. Босые ноги она поджала под себя, а когда появилась заспанная официантка, Каз заказала медовуху.