Каллгира. Дорога праха (СИ) - Рут Хартц

— У меня тоже есть... был счёт в этом банке, — ответила она.

Ан вернулся к ним, остановился послушать.

— Нужно решить пару дел, — продолжала Каз. Голос был твёрдый, уверенный, но взгляд неспокойно переходил с Ариана на Вегарда. Будто ждала, что они её раскусят. — Документы заказать.

— Откуда у беглой преступницы счёт в банке? — спросил Ариан. Вег знал этот тон. Ану неинтересно, он просто ищет повод... поспорить.

Каз склонила голову на бок. Прядь упала на левый глаз. Может, Казимира этого и не замечала?

— Этот счёт я заводила не под своим именем.

— Много? — Слово вырвалось у Вега прежде, чем он понял, что сказал.

Какое твоё дело.

Каз смотрела ему в глаза, не мигая.

— На мои нужды достаточно.

Вегард всё ещё злился. На обоих, конечно, но от неё-то ждал большего благоразумия. Злился из-за удара, из-за узколобости, из-за того, что спорить ей было проще, чем выслушать. Ведёт себя так, будто ей есть, куда податься, будто одолжение им делает.

— Я бы и не взял твоих денег, — ответил Ариан едким тоном. Вег едва удержался, чтобы не дать ему подзатыльник. Уж лучше сам, чем нарушится их шаткое перемирие.

Вегард положил ладонь Ану на плечо и сказал вполголоса:

— Зайди пока в Храм. — Он указал на белые ступени, ведущие к белым дверям.

Без Клаудии по храмам они не разгуливали — даже не вспомнить, когда молились в последний раз. Ариан уставился в недоумении.

— Я сейчас подойду, — с нажимом сказал Вегард.

Они с Казимирой проследили взглядами за Арианом. На худом плече камзол болтался, как на слишком большой и несуразной вешалке.

— Тот наш разговор, — начал Вегард, но Каз перебила скучающим тоном:

— Всё в порядке. — Смотрела куда-то ему за плечо, морщилась от приближающегося гомона. Вег обернулся и уступил дорогу скрипучей повозке, загруженной клетками с домашней птицей.

— Я так и думал. — Вег кивнул. — Вернёшься?

Он прикусил губу. Стоило продумать, что говорить, но забот и без Казимиры хватало. Проследи за Аном, проследи за деньгами, проследи, чтобы группа не переубивала друг друга, проследи за тем, что кому и как говоришь.

Каз резко глянула на него. Опять какое-нибудь слово не понравится.

Она вся колючая — взгляд, черты лица, костлявые плечи и локти. Мертвецки бледная, щёки впалые, под глазами вечные синяки. Как только ноги её держат. Любой сквозняк — и равновесие потеряет.

— Вы всё ещё на мели, и это повод для меня свалить? — спросила Казимира беззлобно. Ситуация будто смешила её, и Вега это только раздражало. Сейчас не до шуток, все планы идут под откос, никто не знает, что выдумает Мелин. Тут не знаешь, к чему готовиться, а она веселится. Хотя чего ей грустить, она-то не знает масштаба проблемы.

Каз чуть склонила голову на бок. Пряди снова скрыли синий глаз. Пялиться было бы невежеством, но временами Вегард не мог не рассматривать странную синюю кляксу на белке её глаза. Будто синяк. Зелёная радужка, чёрный зрачок — всё обычное, а вокруг синева. Поражение так близко к мозгу... Может как раз эта область и отвечает за страх или разумные решения? Это бы многое объяснило.

— Заказчик, который не держит слово, — начал Вегард с глубоким вдохом, — не заслуживает доверия. Ты имеешь право уйти. — Вег сам себя осёк: Не подсказывай ей, дунн [1].

— Не собиралась. — Она выдавила улыбку. Вег не поверил.

Он глянул поверх её головы на гогочащий, визжащий, дребезжащий вонючий город. Дорожная пыль, машинное масло, свиньи, кони, люди, тухнущая на жаре рыба. Каждый новый день в Гастине будто кто-то подкручивал регулятор температуры. Вегард считал, что привык к зною в Коригре, но с местной погодкой та не шла ни в какое сравнение.

Вег свёл лопатки вместе, чтобы чуть унять ноющую спину. Рубаха мерзко липла к коже, ноги прели в высоких ботинках. Надо скорее здесь заканчивать и идти в гостиницу. Да, сейчас, только...

— И в лесу, ночью, вдали от лагеря ты не собиралась уходить? — спросил Вегард. Старался, чтобы в голосе не прозвучали обвинения или претензии. Сам сказал, она имеет право уйти.

— Я же объясняла. — Каз скрестила руки и пожала плечами. — Тренировалась. — Она передразнила кого-то, должно быть, Клаудию: — Хиловата я для убийцы.

— Хорошо. — Вегард кивнул. Раз, другой. Будто уверял себя. — Мы тебя ждём. — Он шагнул на белую ступень, но вспомнил что-то и обернулся: — Купи одежду с капюшоном, чтобы...

— Не учи меня, — протянула она.

Да, он слишком привык к Ариану, которому всегда и везде нужно напоминание, совет, подсказка и подзатыльник для верности.

И если Каз о себе не заботится, кто-то должен.

* * *

Казимира прошла мимо уже седьмого храма Синей Длани. Эти никогда не строили большие церкви, где под сводами собрался бы весь Великий Пантеон. Синие Друиды теснились в небольших часовнях или храмах, посвящённых одному-двум богами. Ведь десяток под одной крышей не поселить, не вызвав чьего-то гнева. Так жертвенник пакранского Дийва никогда не соседствует с очагом его первой жены, Ивиб. Ходила легенда, что в один храм, где бывших супругов пытались примирить, изо дня в день била молния, пока камня на камне не осталось. Кто-то говорил, что это сам Дийв прогневался, кто-то — что младшая из его жён, чародейка Весара.

Каз всегда путалась в этих семейных перипетиях Пакрана и Лауки, куда им было до вечной связи Алги и Алаян.

На синих ступенях задержалась девушка-друид, встретив взгляд Казимиры. Приглашающим жестом указала на распахнутые двери, но Каз выдавила улыбку и мотнула головой. Синие для любого открывали двери, объятия и сердца. Когда-то даже для Дэума возводили алтари, но Белый железный кулак разгромил это богохульство.

На ставнях очередного Синего Храма Каз заметила сложный узор, выведенный медной краской. В лучах полуденного солнца тот переливался и слепил. Казимира спешно отвела взгляд, но место запомнила — ага, тут осели крийцы. Если всё пройдёт как задумано, нужно будет зайти.

Капюшон прикрывал лицо и спасал глаза от палящих лучей. Документы на имя Киры Кайрите уже лежали в сумке, что стучала Казимиру по бедру. Купленный в Ярмарке ржавый меч кузнец придирчиво рассмотрел, но всё же забрал. Переплавит на что-нибудь или продаст за медяк. Всяко больше толка, чем у Каз на поясе.

По пути из кузницы, она свернула к порту, нашла корабль, который через два дня должен был отплывать в Кугу, город к северу от столичного острова. Оттуда Каз направится в Намайи или Геле и рукой подать до Зурити.

Когда на континенте ещё было разрешено рабство, Сол Мелин выпустил «Закон Ласточки». Любой раб, который бы сумел добраться до Зурити, обретал свободу. На Зурити рабочей силы не хватало, после Катастрофы остров и его население сильно пострадали. Любые руки были там нужны, а работящие так и подавно. Скольких рабов в пути ловили, скольких вешали в назидание остальным, сколько утонули в море или заблудились в лесах, сгинули в лаукинийских болотах. Не счесть. Но те, кто достигал цели, освобождались.

Всякий раз, когда на горизонте маячили трудности, когда жизнь шла под откос, Казимира обещала себе, что уплывёт на Зурити, на остров Ласточки.

У Ариана всегда будут проблемы. Наёмники, банкротство, стычки с князьями, длинный язык и преступно малое количество мозгов. Его неприятности, как грязь из лужи, окатывают всех, кто оказывается рядом. Всё мироустройство орёт на него: «Поворачивай назад, ты выбрал паршивый путь! Эти трудности не для того, чтобы закалить тебя, а для того, чтобы вразумить».

Может, Ариан Валлет со своего пути и не свернёт, но меня за собой не утащит. Всё. Содар  [2].

Даже Вег заметил её сомнения, но причину увидел не в том. Всего лишь ещё один кирпичик.

У Казимиры осталось немного денег, документы и билет на корабль жгли карман. Осталась последняя деталь, последний вечер.

Четыре часа спустя она стояла перед входом в «Гретту и Фелике».