В одном из сказочных измерений (СИ) - "Yukhari Rakhag"
- Скажи, что этого с тобой не произошло, и я попрошу маму отменить слушанье, - она смотрела в зелёные глаза лучшего друга и не могла соврать, как и не могла уже спрятать слёзы. Она молила Гарри не делать этого, но тот буркнул, что слизеринского гада нужно наказать.
Следующая встреча с Малфоем была резкой и неожиданной.
Гермиона шла по коридору, опустив голову, так было проще, чтоб не видеть их, не видеть того, как жизнь, которая резко застыла в статике для неё, била динамичным ключом для остальных.
Внезапно за поворотом девушка врезалась в кого-то, и этот кто-то тут же схватил её за локоть, не давая завалиться назад. В ноздри сразу ударил знакомый запах, вызывающий приступ удушающего ужаса, что тугим комом связал все её внутренности.
Грейнджер подняла взгляд и встретилась с теми же серыми глазами, которые снились ей в ночных кошмарах.
Малфой.
- Отпусти меня, Малфой! – голос предательски дрожал, а в мозгу судорожно плескались мысли о том, как убежать. Его хватка чувствовалась особенно сильно.
- Гр… Грейнджер, подожди. Нам надо поговорить! – такое странное выражение лица было у него, растерянное что ли.
Это новое изощрённое издевательство? Что ей ожидать в этот раз? Но ждать она точно не будет.
Девушка с силой пнула парня ногой между ног, и как только пальцы отпустили её, она отпрянула.
- Ещё раз ко мне подойдёшь ближе, чем на метр, я использую на тебе непростительное! – Как будто бы голос мог передать всю горечь и весь гнев. И что можно было ещё сказать? Обозвать? Как можно было словами хоть немного уколоть его, перенести ему хоть сотую долю той боли, что он причинил ей?
Решение убежать показалось самым логичным.
Каким же мерзким человеком он был! Сломал её, да ещё и насмехается!
Она его боялась. Он чудился ей в каждом угле. С его насмешкой на губах и этим долбанным обещанием повторить.
Её друзья видели, что с девушкой творится что-то не то. Она ловила их сочувствующие взгляды, и от этого становилось ещё хуже. Они напоминали ей, стопорили в долбанных попытках забыть.
И единственным местом, где можно было от всех спрятаться, была библиотека.
Но и тут был он, как чёртов завоеватель, сжигающий деревни. Он сжёг её последний приют.
Как только Гермиона завидела его ненавистные волосы, она сразу же развернулась и направилась обратно, молясь, чтоб Малфой её не увидел.
- Грейнджер… Стой! Грейнджер! – Бежать, бежать, бежать! Заткнуть свой страх за пояс и бежать. Рукой нащупать древко палочки. Вспомнить про себя защитные заклинания, заклинания атаки.
- Гермиона! – кощунственно, как же это было кощунственно – её имя в его поганых губах.
Девушка резко остановилась, развернулась и направила на Малфоя палочку. Гнев и обида вскипали в её душе.
- Не смей! – на её глазах выступили злые слёзы.
«Не смей меня так называть! Мерзкий! Мерзкий!…» - мозг не хотел вырабатывать какое-то оскорбление, он хотел уйти, спрятаться, забыться в тишине.
- Подожди! – Малфой поднял руки вверх в жесте «я сдаюсь». – Давай поговорим! Смотри, я уважаю твою дистанцию в один метр, - он сделал шаг назад.
«Это шутка такая? Он смеет ещё шутить?»
- Нам с тобой не о чем разговаривать! Я вообще не понимаю, почему не могу заклясть тебя чем-то плохим! – слёзы текли по её щекам. Обида, обида… Боль… Дамбу прорвало, она ненавидела его, хотела ему смерти, так тогда почему её рука так предательски дрожала?
- Прости меня! Я сожалею! – Его слова звучали искренне, и будь на его месте кто-то другой, возможно бы в душе Гермионы зародился червячок сомнения, но нет, его поведение было слишком неестественным, чтоб Грейнджер поверила такому Малфою. – Скажи… я… правда сделал это?
- Это что, очередная издёвка?! Ты чертов ублюдок, Малфой! – закричала Гермиона, размахивая трясущейся палочкой у него перед лицом. – Как же я тебя ненавижу…
Как он смел? Как смел этот напыщенный аристократ ещё и насмехаться над ней? Он сделал это с неё и теперь не помнил?
- Почему ты не сдала меня? – как гром среди ясного неба.
Весь этот, с позволения сказать, диалог, оставлял в себе послевкусие чего-то неправильного, почти карикатурного, но её губы сами по себе шевелились, отвечая на этот вопрос, что-то про то, что он бы всё равно не получил наказания, а её бы заклеймили званием той, которую трахнул Малфой. На последней фразе её голос вздрогнул, сломался, как была сломанной сама девушка.
Но потом её насильник начал нести что-то про другие измерения, что это не он вообще, и что-то в этом духе. Это только усугубило ситуацию. Грейнджер чувствовала, как злость подступает комом к горлу – пусть лучше гнев, чем боль и страх.
Если он так переживает, что Гермиона его сдаст, она не сдаст, пусть знает это и оставит её в покое!
- Я не… Что? Я не буду… Подожди! Ты ведь умная, ты наверняка читала о теориях других измерений. У нас их довёл до ума некий Идати. Я умер у себя в измерении и почему-то попал сюда.
Идачи… Да, она слышала эту фамилию где-то, но сейчас её мозг отказывался работать в другом русле, кроме как попытки сохранить контроль над ситуацией, хоть какой-то, хоть его долбанную иллюзию на фоне общей усталости.
Когда она вообще в последний раз нормально спала? Зелья сна не помогали.
Усталость. Принятие. И почти мольба оставить её в покое, если у него в душе сохранилось хоть что-то от человека, если он, прости Мерлин за такую доверчивость, и правда хоть немного сожалеет.
А потом, обняв себя за локоть, она развернулась и направилась прочь по коридору, стараясь не думать, не анализировать, не искать предательски в его словах нотки возможной правды, которая бы освободила её от напряжённого ожидания очередного нападения.
Все возможные сомнения разбились в пух и прах, как только глаза наткнулись на угрожающую фразу на стене… И как она могла даже задуматься о том, чтоб поверить в его чушь?
***
Она сидела в библиотеке, пытаясь забыться, пытаясь не дать сомнениям просочиться в голову.
Зачем Малфою так издеваться над ней? Ломать комедию?
И только один ответ приходил на ум самой умной девушке курса – просто потому что это Малфой.
Буквы разбегались и не хотели вкладываться в слова.
- Привет, - прозвучал знакомый до ужаса голос над головой у Гермионы. Резкая дрожь пробила её тело, и девушка тут же повернулась к парню. Её рука на автомате дёрнулась к палочке, которая лежала рядом на столе. Ей было страшно в его присутствии. Казалось, вся его энергетика заполняла собой помещение, давя на неё, суля страдания и унижение.
