Барон де К. - Блэкджек
На пределе сил он аппарировал в Малфой-мэнор, вытащил из вазочки эдельвейс и создал копию - такую же нежную и живую, как оригинал. И снова вернулся к больнице, в буквальном смысле слова вырвавшись из рук пытавшейся удержать сына Астории.
Уже почти стемнело, и яркие буквы на экранах четко выделялись на фоне неба. Самолетик получился неуклюжим, но вполне летучим. Скорпиус вложил эдельвейс между бумажными крылышками и с силой запустил записку в сторону открывшихся дверей больницы. Теперь оставалось только ждать.
Скорпиус сел на какую-то тумбу и устало опустил голову. Сегодня он сделал все, что мог. Все, что смог придумать. И если опять ничего не выйдет… завтра он попробует что-нибудь еще. В конце концов, рано или поздно Гарри выпишут, и вот тогда…
С силой хлопнула дверь, и Скорпиус поднял тяжелую голову. Напротив, возле каменной стены, стоял Гарри и вглядывался в улицу. Совсем забыв, что разиллюзионное заклятие не позволяет его увидеть, Скорпиус вскочил и бросился через дорогу, чудом не угодив под какой-то автобус. Налетел, обхватил Гарри обеими руками за плечи, прижался всем телом, мелко вздрагивая и забыв все слова, которые хотел сказать.
- Волчок? - неуверенно сказал Поттер и тоже обнял, прижал к себе, с каждым мгновением все крепче, словно никак не мог поверить. - Волчок!
Разиллюзионное заклятие сползало с плеч рваным ненужным плащом, вспышки колдокамер дорвавшихся до сенсации папарацци освещали улицу грозовыми всполохами. Вцепившись в больничную пижаму Гарри, остро пахнущую зельями и заклятиями, Скорпиус мелко и часто дышал, стараясь справиться с подступающими слезами.
Экраны билбордов медленно гасли - видимо, маггловское начальство наконец-то сообразило, что годами отлаженная система наружной рекламы вдруг дала сбой. И только последний щит в конце улицы все еще мигал, высвечивая огромную яркую надпись:
«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!»
