Потерянное дитя (СИ) - Кир Валери "Найтари"

Вария — не просто отряд убийц под патронажем Королевской мафиозной Семьи, а вполне себе официальная организация наемников любых специализаций, услугами которых пользовались многие, хватало бы денег. И подготовку там проводили соответствующую, как и поиск кадров.

Стрелок выглядел серьезно, зайдя в комнату, профессионально окинул ту взглядом и только после этого кивнул в приветствии сидевшим на диванах мужчинам. В бытность службы в Варии Михаил был командиром ударной группы, а такие привычки даже спустя пятнадцать лет на гражданке не стирались. Хотя первые несколько лет на родине мужчина продолжал жить в напряжении, прежде чем расслабиться и завести семью, а после открыть свой бизнес, используя связи там и тут, и вот он уже владелец спортивной школы олимпийского уровня подготовки.

Михаил сел в кресло между двух диванов.

— С наступающими праздниками, — про вежливость никто не забывал, как и Стрелок, начав разговор с традиционной фразы и на итальянском языке. — Ну, и о чем вы, босс, хотели поговорить?

Хоть голос бывшего убийцы звучал легко и открыто, но язык тела выдавал максимальную собранность и серьезность.

— О ребенке, — коротко произнес Занзас, наблюдая за собеседником.

Когда-то он хотел доверить этому человеку звание офицера отряда Грозы, положившись на характеристики и успешные миссии, но Михаил вежливо отказался, попеняв на возраст и написал заявление на выход на пенсию, «уступая дорогу молодым».

Стрелка уважали в отряде, и несмотря на открытость и душевность русского, он держал всех в жесткой дисциплине и старательно гонял молодняк. Тогда Занзас думал, что было бы неплохим вариантом вместе со званием офицера дать ему и полномочия инструктора Варии, чтобы он занимался подготовкой новичков.

Но, к сожалению, не срослось.

В Варии редко кто задерживался до тридцати пяти лет — частое использование Пламени сказывалось на здоровье, а боец всегда должен быть в подходящей форме, чтобы безупречно выполнить задание и вернуться домой, поэтому и существовало такое понятие, как «выход на пенсию», когда боец уже не тянул стандарты.

Да и рисковые миссии нередко заканчивались разного рода травмами, после которых человек не мог продолжать службу. Так что социальная поддержка была даже у таких, как думали в Альянсе, отпетых и безумных убийц. И за здоровьем своих людей Медицинский Отдел Варии смотрел строго, как физическим, так и психическим. Не зря их считали лучшими в своем деле.

На просьбу Занзаса Михаил усмехнулся и задумался.

— Вика нам привел Сергей, когда ребенку было всего одиннадцать, — начал рассказ Гроза. — Сам Сергей давно ходил на фехтование, а одним весенним днем оказался у нас на пороге с Виком, которого тащил за руку. Вообще мальчишка часто втравливал и втягивал Вика в разные переделки и места, явно желая растрясти своего младшего друга. Солнце, что с него взять, — хмыкнул Михаил. — Когда я увидел ребенка в галерее, сидевшего и наблюдавшего за другими, я не поверил своим глазам. Маленькое Небо. Цепко и внимательно следило за всеми, взглядом ловя и впитывая каждое движение. Я подошел познакомиться и… выругался. На болезненно-бледном лице ярко выделялись черные глаза, посмотревшие на меня с таким подозрением, что даже я начал в себе сомневаться. Но не это зацепило, а фамильное сходство, — насмешливо глянул на Занзаса Михаил.

— Почему ты сразу не сообщил о ребенке? — с каплей угрозы спросил босс Варии.

Стрелок вскинул руку, предупреждая.

— Не все так просто, босс. Как бы вы отреагировали, если бы вам позвонили и сказали, что тут вот ребенок лет одиннадцати, в России, в Питере, очень на вас похож. Может, приедете и глянете?

Занзас нахмурился и промолчал.

Как бы он отреагировал? Послал бы нахуй с такими предложениями. И если бы не забыл за чередой дел, то и группу зачистки, чтобы неповадно было такой клеветой раскидываться. Сравнивая возраст ребенка, и чем он сам занимался в те года — сидел в Колыбели, — легко было прийти к выводу, что то — ложь. Уточнение, что ребенок был зачат за пару месяцев до Колыбели, ничего бы не дало. В то время он бы не разбирался в таких мелочах — своих проблем хватало, чтобы еще и тут что-то узнавать. После разморозки и Конфликта Колец не один год Варии приходилось разгребать последствия, как и работать над репутацией. И новость о свалившемся невесть откуда ребенке упала бы явно не на благодатную почву.

Гадать о том, как бы повела себя интуиция, даже не хотелось.

— Поэтому нам приходилось держать свои мысли при себе и делать работу — подтягивать ребенка до стандартов. А там бы Вик сам решил, что делать и как жить, — развел руками Михаил. — Плюс закон четырнадцати лет. Мы бы Вику так и так все рассказали после дня рождения, все-таки Небо у ребенка сильно и активно, того гляди заплясало бы на пальцах, оставался маленький толчок. Но нас обскакали, — с досадой цыкнул мужчина. — Вик пропал за пару недель до своего дня рождения. А потом выяснилось, что его прибрала к рукам Лебедева. Ее люди приходили к нам и крайне вежливо просили не вмешиваться в будущее Вика, так как он теперь в Семье Джиг. Ну, а что было потом — все и так в курсе.

Занзас прикрыл глаза и потер переносицу.

Понимание, что, если бы ситуация сложилась по-другому, он бы намного раньше узнал о Вике, либо же никогда и не узнал бы из-за недальновидности, пробуждало в душе неясную тупую тоску.

Столько времени упущено.

— Я тебя понял, — еле заметно кивнул Занзас, принимая ответ Стрелка.

Позиция Михаила была вполне логична. Он бы на самом деле обучил ребенка до конца, потом бы все рассказал и направил по адресу.

Встреча состоялась бы все равно.

Рано или поздно.

И мысленно Занзас был рад, что встреча состоялась сейчас, а не когда бы к нему пришла взрослая дочь, если бы пришла, а не рванула бы куда-нибудь в другую сторону, если судить по ее характеру и их первой встрече у Лебедевой, когда ребенок не придал никакого значения тому факту, что перед ним сидел родной отец.

И если бы не железные доказательства и знание того, что Джиг бы завладели его ребенком, он бы не почесался с удочерением. Отдавать дочь, которая унаследовала его Пламя, — расточительство.

А забрал бы он дочь, если бы у нее не было его Пламени?..

Реборн уже упоминал, как Вик относится к мафии и где ту видел.

Ирония.

Он пытался с юных лет получить в руки Вонголу. Учился, боролся, шел к этому половину жизни, а в итоге заработал лишь плевок в лицо и восемь лет заточения, а потом нескончаемый поток позора и презрения.

И его ребенок, которому мафия на хрен не сдалась, и вот Кольцо Неба Вонголы нарекает Вика наследником.

Реборн тогда насмешливо заметил, что, чтобы стать боссом, надо не хотеть быть боссом.

Михаил уже давно ушел, Скуало тоже оставил Занзаса в одиночестве в его комнате, где мужчина и ушел в мысли, не заметив, как за окнами потемнело, а помещение наполнилось тьмой — лишь фонари на улице слегка разгоняли мрак линиями света на стенах.

Горничная приносила обед в номер, а потом, когда забирала посуду, — графин с виски из бара и бокал. Занзас так и не притронулся к алкоголю.

В дверь раздался стук. Легкий и еле слышный, будто с надеждой, что не заметят.

Мужчина вздохнул, отмечая, что варийцев бы закрытая дверь не остановила и те бы беспардонно ее открыли, работники гостиницы звонят на телефон в комнате прежде чем прийти, и поднялся с дивана, распахивая дверь.

На пороге стоял Вик, настороженно смотря на отца. В верхней одежде, лишь шапку стащил, взъерошивая волосы, да на плече висел тяжелый по виду рюкзак.

— Мне сказали, что ты просил зайти, — нахмурившись, проговорил ребенок.

Занзас кивнул и посторонился, пропуская Вика в комнату.

Подросток огляделся, удивленно отметив царящую темноту, и осторожно прошел к дивану, скидывая на него рюкзак, верхнюю одежду, а потом садясь сам. Мужчина неторопливо прошелся по комнате — включил торшер у дивана, закрыл окна занавесками и достал из ящика прямоугольную коробку из цельного черного дерева, покрытую лаком.