Проклятье Волчицы (СИ) - Вейла Елена

Но с Грейнджер всё складывалось по-другому.

Непонятно. Дико. Странно…

В обед Гермиона вновь спустилась в столовую. Порадовала всех своим присутствием, как сказал Люциус. Драко почти не участвовал в разговоре. Он наблюдал за ней. Немного удивляло то, как резко она изменилась. Из дикарки с повадками животного вдруг преобразилась в аккуратную, воспитанную женщину и вела себя за столом как леди. Драко не сводил глаз с Гермионы, пока она общалась с отцом или Скорпиусом. От неё не исходило той пылающей сексуальной энергии, но то, как она стала изящно и нежно управляться с едой и приборами, заводило его не меньше. Драко забывал дышать, когда Гермиона плавно касалась вилки ртом, облизывала губы и глотала пищу. Он и сам в этом момент сглатывал слюну, наполнявшую рот. Гермиона вызывала дикий аппетит, и ему было трудно сдержать свои фантазии. Она сидела так прямо, что её грудь, спрятанная в целомудренном голубом платье, казалось, так и просилась на волю. В его ладони.

Но как только ведьма обращала на него своё внимание, Драко делал вид, что занят едой.

Мерлин, он сходил с ума…

Позже, пока он занимался делами в конюшне и теплице, Гермиона предложила помочь с ужином.

Доделав всё, что планировал, Драко зашёл на кухню ближе к вечеру. Ведьма к этому времени приготовила зайчатину в сливках, с овощами и рисом. Ароматы еды приятно радовали обоняние.

— Гермиона Грейнджер умеет готовить? — ухмыльнулся он, воруя кусочек тушеного мяса из кастрюли.

Было очень вкусно, можно сказать, таяло во рту. Драко не ожидал от неё такого мастерства.

Гермиона в его длинном чёрном фартуке в пол смотрелась как малышка, надевшая мамину одежду. Драко облизал пальцы, тихо посмеиваясь над её новым образом маленькой поварихи. Ведьма смахнула влажные пряди с лица и сердито прищурилась:

— Никогда не сомневайся во мне, Драко Малфой!

— Не сомневаюсь, мне это даже нравится… — произнес он и приподнял бровь. — Ты божественно готовишь. Очень нежный… заяц…

Его комплимент заставил её вновь покраснеть.

— Не подлизывайся, — хихикнула Гермиона.

Драко еле сдержался от пошлой шутки. Поддерживая её игривое настроение, он склонился к Грейнджер и заодно взял стакан с водой со стола за её спиной.

— Это правда вкусно, — проговорил Малфой тихо, добавив в свой голос соблазнительные нотки. — Я ведь могу привыкнуть…

Гермиона напряглась и замерла, старательно глядя на кастрюлю. А потом повернулась к нему и проговорила так, что её губы чуть не задели его:

— Тебе… не мешало бы сходить в душ, — Грейнджер отклонилась от него и сморщила нос, легкая задиристая улыбка появилась на её лице.

Маленькая стерва…

Почему-то ему в ответ захотелось схватить вредную ведьму и обнять так крепко, чтобы она вся пропахла им, чтобы кричала и брыкалась, естественно в шутку, со смехом, но он понимал, что если прикоснется к Гермионе, то уже не отпустит. И Драко, согласно кивнув, выпил воды и молча ушёл. В душ. Думать о ней. Вспоминать её дикие ласки. Её нежные губы. Ее ладони… Стоны… Шепот…

На следующее утро Гермиона не пришла. Как и обещала.

Драко, несмотря ни на что, всё-таки ждал её. Он беспокойно проворочался в кровати до утра и когда понял, что уже не уснет, пошёл проверить, всё ли с Грейнджер в порядке. Осторожно открыл дверь в её спальню и удивленно замер на пороге — Гермиона лежала скукожившись на полу, голая, привязанная за руку к ножке своей кровати.

Додумалась же…

Драко бросился к Грейнджер, развязал тугую веревку и поднял её, обнажённую и замёрзшую с пола. Уложил под одеяло, чтобы согреть глупую женщину: сквозь крепкий сон она стучала зубами так, словно за окном барабанит дождь.

Мерлин, она даже привязала себя, лишь бы не оказаться с ним в одной постели! Но, если судить по увиденному, всё равно рвалась к нему. Эта потребность приходить к нему каждую ночь под утро, выглядела странно. Либо Гермиона действительно заразилась от Скорпа лунатизмом, либо… Драко не знал, что и думать. Он улегся рядом со спящей ведьмой поверх одеяла, чтобы подождать её пробуждения и обсудить этот вопрос.

И, наблюдая за её умиротворённым лицом, не заметил, как сам погрузился в спокойный крепкий сон.

Проснувшись, Драко обнаружил, что лежит один, в комнате стояла звенящая тишина, а за окном сияло солнце. Он взглянул на часы над камином и понял, что проспал готовку завтрака. А это значило, что отец, который вставал всегда очень рано, сейчас ворчит и вспоминает все его грехи где-то в столовой. Чертыхнувшись, Малфой поспешил скорее вниз.

В коридоре у кухни он остановился. И чуть не рассмеялся, услышав знакомые голоса и смех. Драко охватило странное чувство дежавю, когда он вошёл и увидел неразлучную троицу снова вместе. Своего отца в белой рубашке и чёрном фартуке с кофейником в руке, Скорпиуса с блинами на тарелке и счастливо улыбающуюся Гермиону между ними.

— Встал, соня? — усмехнулась она.

На ней сегодня было розовое платье чуть ниже колена с короткими рукавами и аккуратным вырезом на груди, которое Астория носила лет в семнадцать. Гермиона выглядела в нем очень юной и нежной. Драко почувствовал, как сердце его дрогнуло, и не мог отвести от неё глаз, пока Скорпиус и отец что-то говорили ему.

— Привет, папа! А мы хотели сделать тебе сюрприз! — широко улыбнулся Скорп и дёрнул бровью. — Блины моего собственного производства!

— Доброе утро, сын! — проговорил Люциус, поднимая кофейник выше, и кивнул в сторону кудрявой ведьмы. — Наша гостья совершенно невыносима! Заставила нас всё это делать без магии!

— Я хотела научить вас хоть что-то делать своими руками, — хмыкнула она и открыла им дверь мановением палочки. — А теперь несите это в столовую, мои эльфы.

Те рассмеялись, и Драко с удивлённо поднятой бровью пронаблюдал за своими родственниками, послушно исчезнувшими в проходе. Она попыталась следовать за ними, но Драко преградил ей путь.

— Подожди, ведьма! Что ты сделала с моим отцом? Сын-то ладно, он у меня всегда за любую шалость, но отец!

— Ему было скучно, и он жутко хотел кофе! — бодро ответила Гермиона. — Я научила его готовить этот напиток богов. Вот только мне показалось, что он всё умел, хитрец… Так, мне ещё нужно это…

Гермиона деловито махнула палочкой и подхватила магией чистый сервиз, но Драко не дал ему далеко улететь. Схватил его в воздухе, поставил поднос с посудой на стол и твёрдо произнёс:

— Я хотел поговорить с тобой…

— Может сначала позавтракаем? — она вцепилась в другой край подноса.

— Ты привязала себя к кровати, — проговорил он, голос его был строгим и даже немного обвиняющим. — Может объяснишь, что происходит.

Гермиона отвела взгляд. Пока она не смотрела на него прямо, Драко голодным взглядом исследовал её тонкую шею, тёмные кудри, щекочущие её щёки, веснушки, задорный точёный носик и губы, пухлые, небольшие, аккуратные. Он вдохнул носом кофейно-цветочный аромат, исходящий от её волос, и только тогда увидел, что большие карие глаза наблюдают за ним.

— Я не знаю, что происходит, Драко… Я в таком же замешательстве, что и ты… Помню, что ночью возникло сильное желание идти к тебе… — она покраснела. — Я была в полусне, но не смогла отвязать верёвку в таком состоянии… И… Ты сам пришел ко мне, так ведь?

Драко вспомнил, что у него сердце тоже было не на месте всю ночь и он не мог заснуть, пока не лег рядом с ней. Могло ли это что-то значить или было стечением обстоятельств, он тоже не знал.

— Что же нам делать? — спросил Малфой, почему-то на слове «нам», она покраснела, как маков цвет.

Гермиона пожала плечами:

— Может быть, у тебя есть какие-то книги…

— У меня нет книг под названием «Почему она приходит к нему в постель под утро», — ответил Драко, открыто ухмыляясь.

— Драко… — зашипела Гермиона, красная до невозможности. — Пойдем есть… Поговорим позже…

— Хорошо, поговорим, — он взял поднос. — Как твоя нога, кстати?

Она кинула ему через плечо:

— Всё хорошо заживает, целовать не надо… — что вызвало его громкий смех.