Наталья Коралевских - Я - Хюррем! (СИ)
-Сулейман… — еле слышно, будто через силу выдохнула я, чуть приоткрыв глаза. — Мой Падишах…
-Да, моя Роза?! — на султана было страшно смотреть.
-Не уходи, Сулейман… — «слепо» зашарив рукой в поисках его ладони, прохрипела я, внутренне давясь от смеха.
-Побудь со мной немного…
-Я никуда не уйду, Хюррем! — пылко пообещал Сулик. А мне только того и надо!
-Обещай мне… (здесь был страдальческий надрывный кашель) … Обещай, что позаботишься о нашем сыне-э… — мне бы еще для достоверности скупую слезу пустить, да по заказу что-то не получается. Гадство. Вместо этого я опять «утомленно» зажмурилась, чтобы по ехидному блеску глаз меня раньше времени не вычислили.
-Да что ты такое говоришь, Хюррем?! Ты не умираешь! Ты завтра уже будешь на ногах, и возьмешь на руки нашего Мехмеда! —, а сам на лекаршу вытаращенным глазом косит, я подсмотрела. Та развела руками и с белым лицом грустно покачала головой.
Гюль-ага мигнул мне еще пару раз, почему-то только левым глазом. Все ясно. Лекарше в кармашек перекочевал нехилый бакшиш, и теперь она будет петь ровно то
, что от нее требуется.
А нам большего и не надо!
-Я сейчас, Хюррем, — осторожно положив мою потную ладошку на мое же пузо, султан отошел с лекаршей в уголок и наклонил к ней ухо. Видимо, чтобы не пугать «бедную султаншу» раньше времени. Но у меня же слух упыриный…
-Госпожа очень плоха, Повелитель… Как бы ей сегодня-завтра не отправиться в райские сады Аллаха…
«Не дождетесь! , — мысленно показала я язык и султану, и всему гарему, да и османской династии в целом. — Я еще вас переживу!»
-Из-за чего это?! —, а сам чуть в халат ей не вцепился, чтобы потрясти, как грушу. И шипит этак заговорщически.
-У госпожи слабое сердце, Повелитель… Ей нельзя рожать так часто, нельзя волноваться… Недавние роды и новая беременность истощили ее организм…
И он поверит в этот бред?! Чтобы шестнадцатилетняя девица «истощилась» от каких-то родов?! Да я здорова, как стадо коров разом, тело-то нормальной деревенской девушки досталось, на парном молочке да домашних яичках выросшей!
Но султан скушал, будто так и надо. Аж глаза от слез заблестели. Отослав Разие взмахом руки, поднял меня с пола, заботливо уложил на кровать и руки на животе сложил. Еще бы глаза прикрыл ладошкой — и было бы просто идеально. Готовый вам труп султанши, нате, пожалуйста — только простыночкой сверху еще задернуть надо, чтобы простые люди на такую ужасть тухлую не смотрели.
Я старательно соответствовала своей роли «трупа», внутренне угорая.
-Моя милая султанша, госпожа моего сердца… —, а сам чуть в край своего же халата не сморкается. Еще бы в голос бы заревел для полноты картины и достоверности образа.
Гюль-ага неслышно подкрался и спрятался за балдахином, наблюдая за нами.
-Сулейма-ан… -прохрипела я, цепляясь за его ладонь, как только что восставший вампир за пойманную девственницу. — Что со мной?
-Ты всего лишь устала, -врет и не краснеет, а врать нехорошо! Аллах покарает, сурово и беспощадно. Впрочем, сама хороша. — Уже завтра тебе станет лучше.
Еще и «завтраками» кормит.
-Обещай мне, что ты не казнишь Ибрагима, — неожиданно ляпнула я. — Хотя бы пока Хатидже Султан не родит. Не оставляй детей без отца, мой Падишах…
-Хюррем, не думай об этом, — отмахнулся вредный Сулик. — Мы найдем Хатидже нового мужа.
-Она и этого любит… — я чуть не вышла из образа, и не начала упоенно спорить с султаном. — Они ведь так недолго были счастливы вместе…
-Он собирался отравить меня, Хюррем!
-Это не доказано…
-Хюррем!!! –раненым бизоном взревел выведенный из себя Сулейман. –Хватит рассуждать об Ибрагиме! Его участь уже решена!!
Ну, решена — так решена. А вот за эти вопли раненого вепря я сейчас тебя самого задолбаю!
Застонав, я снова схватилась за сердце и закатила глазки. Гюль-ага немедленно выпрыгнул из своего укрытия и, охая и причитая, заметался вокруг меня, пока падишах мой недалекий хлопал глазами и ужасался тому, что натворил своей неконтролируемой вспышкой ярости. А вот ибо не…уй!
-Хюррем! — не выдержав, сдался Сулейман. — Если ты так из-за этого переживаешь, я не буду его казнить. Пусть Хатидже сама решает, как поступить с Ибрагимом, он ей изменил с обычной калфой! Но обратно в Диван он не войдет!
И не надо. Я моментально открыла глаза и улыбнулась мужу нежной и приветливой улыбкой. Оттяжку по времени я получила, теперь бы еще придумать — выгодно ли мне прощение грека влюбленной султаншей, или все-таки убрать его… От греха подальше, как говорится.
Мои размышления прервало появление калфы, искавшей Сулеймана.
-Повелитель… шах Тахмасп прислал Вам подарок… — бледнея и краснея, прошептала она. — Куда нам ее разместить?!
Ее разместить?!!!
Глава 51, в которой у Хюррем новые неприятности
Скорость, с которой Сулейман вымелся из моих покоев, оставила какой-то неприятный осадок в душе. Нет, я понимаю, что ему очень интересно: какой подарок ему мог прислать заклятый враг Тахмасп, но все-таки… Бедную больную беременную султаншу бросил, гад. Османы, варвары средневековые…
-Гюль-ага, -слабым голосом позвала я верного евнуха. –Разузнай там все… Потом мне расскажешь. И отдай приказ на кухню, пусть приготовят мне шаурму. Рецепт я им давала, должны помнить…
-Как прикажете, моя госпожа!
Евнух послушно испарился, я же поднялась с постели и на цыпочках подкралась к дверям, прислушиваясь. Шума и воплей из гарема пока не доносилось, но все еще впереди. И что там за подарочек, я же изведусь вся!
Присев обратно на постель, я попыталась включить логику. Судя по всему, подарочком является или наложница, или уже предлагавшаяся ранее сестра шаха. Насколько я помню, Сулейман был категорически против женитьбы на какой бы то ни было навязанной ему тетке, так что с этой стороны угрозы ждать не следует.
На данный момент моей проблемой был и остается грек из Парги, которого Хатидже, насколько я знаю эту влюбленную овцу, уж точно помилует. Истерики позакатывает, Нигяркину башку отрубленную в лицо бросит, поревет в три ручья —, но не разведется. Уж больно она на его «большом и толстом» помешана, уж простите мне мой цинизм.
А теперь вопрос на миллион — нужен ли он мне живым, или продолжить тему с отравлением? Первая попытка провалилась, но, как говорят в России: «Третий раз — алмаз!»
Так что не все еще потеряно.
Пока я предавалась размышлениям о судьбах своей Родины, успел вернуться взмыленный евнух. Выражение его лица мне почему-то не понравилось.
-Рассказывай, -дружески похлопав по кровати и предложив ему сесть рядом, сказала я.
-Госпожа… Это катастрофа! –обреченно застонал Гюль-ага, прикрыв лицо ладонями. Я пожала плечами. То, что сегодня выглядит как катастрофа, завтра может оказаться несущественным. — Шах Тахмасп прислал нашему Повелителю наложницу!
-Ну, что-то такое я и предполагала, — деланно спокойно сказала я. Тахмасп начинал меня понемногу раздражать. Присылать мужу наложниц, не спросив позволения жены — далеко на самая лучшая идея… И ему следовало бы об этом задуматься! — Какая она?
-Ей… ей лет десять, султанша! — вот тут мои глаза слегка полезли на лоб. И что с ней Сулейман делать должен?! Что может знать эта малолетка?!
-Я хочу сама на нее посмотреть, — неожиданно пришла в голову светлая мысль. — Позови ее ко мне, Гюль-ага. Сделаем вид, что я собираюсь объяснить ей правила жизни в гареме.
Евнух, почему-то молча, поплелся выполнять мой приказ.
Если бы я обладала даром предвидения и могла хотя бы предположить, какие неприятности мне устроит эта «малолетка«… Но чего нет — того нет. И мозгов у меня тоже нет, как оказалось.
В мои покои в сопровождении верного евнуха новая «наложница» заявилась часа полтора спустя. За это время я успела от нечего делать проверить всю необходимую дипломатическую почту султана, и даже нацарапать пару ответов особо важным персонам. Потом со скуки вышла проветриться на балкон, но почти сразу засекла на соседнем Хати с Махидевран и поспешно слиняла обратно, не желая перекрикиваться с тетками и вообще делая вид, что я ужасно больна. А то донесут еще Сулейману, и оправдывайся потом, чего это я так бодро вскочила сразу после его ухода.
