Личный опыт - Владарг Дельсат
— Ария! Вот ты мне скажи, как это называется? — поинтересовался старый учитель, глядя на виноватую позу девушки.— Ну все же хорошо уже… — жалобно проговорила демиург, складывая руки в защитном жесте. — Они все счастливы, никаких темных лордов, Дамби тоже тихий…— А где он, кстати? — поинтересовался наставник, думая о том, что мир девочка, конечно, не продумала, зато многому научилась, потому заслуживает другого шанса.— Бяка, ко мне! — на выкрик девушки, все сказавший старому учителю, прибежал белый пудель с полным тоски взглядом. Свое новое Большое Приключение он представлял совсем не так. — Бяка, сидеть! — приказала Ария. — Вот, учитель…— Тринадцатая отметилась, — улыбнулся тот. — Хорошо, будь по-твоему. Я дам тебе еще один шанс, но смотри…— Ура! — понявшая, что имя останется и карательных мер не будет, девушка изобразила помянутую малышку, уже спавшую после обеда, что гарантировало некоторое время передышки всем бякам вселенной.
***
— Ленка, не спи! — вырвал женщину из сна знакомый голос коллеги. Видимо, задремавшая за своим рабочим столом, Елена Викторовна открыла глаза, перед которыми таяли картины волшебной сказки. «Видимо, мне все приснилось…» — грустно подумала она, подхватившись с места.
— Ленка, ты куда? — крикнул другой голос, но женщина уже бежала к палатам, желая помочь малышам. Было немного жаль, что магия оказалась только сном, но что-то она могла сделать и сейчас.
Почти залетев в палату, доктор Лена остановила медсестру, уже нацелившуюся шприцом во вздрагивающее от рыданий тело. Очень бережно взяв на руки плакавшую от страха перед болью девочку, казавшуюся совсем малышкой, доктор прижала ту к груди, успокаивая. Медсестра, которой тоже не нравились детские слезы, обреченно ждала.
— Уколы отменить, всем, — жестко распорядилась помнившая эту страшную боль доктор Ленка. — Будем, где возможно, таблетками, а где нет — инфузиями.
— Спасибо вам, доктор! — с чувством произнесла медсестра, собирая шприцы.
— Не надо, маленькая, не плачь, — улыбнулась пациентке Ленка. — Больно больше не будет, не будет больше больно малышке.
— Спа… спа… сибо… — едва выдавила из себя девочка, которую внезапно поняли. Докторша, еще вчера не верившая, вдруг стала совсем другой, буквально обернув ребенка в тепло своей души.
— Я к тебе еще приду, — погладила ее женщина так, как во сне Дадли гладил Геру. И так же, как Гера, малышка потянулась за рукой Ленки. Пациентка была сиротой, доставленной в больницу с диагнозом «симуляция». Синеглазая сирота смотрела так знакомо… — Лера, — выйдя из палаты, позвала медсестру доктор Ленка. — Запроси, пожалуйста, контролирующие органы об… удочерении.
— Вы… — немолодая женщина потеряла дар речи, коснувшись рукою губ. — Вы хотите ее… Но она же…
— Она ребенок, Лера, — грустно улыбнулась доктор Ленка, вспоминая Геру. — Просто ребенок, которому нужно тепло.
— Храни вас господь… — прошептала женщина, так и не решившаяся сделать то, что сейчас делала странно изменившаяся доктор.
Смахнув рукой слезы, Ленка зашла в следующую палату, мальчишка в которой с ужасом смотрел на ложку, несмотря на бандажи и насадки. Женщина очень тепло улыбнулась ему, отчего тот в неверии поднял на нее залитые слезами глаза. Вспоминая себя на месте этого мальчугана, Ленка погладила его, мягко помогая взять ложку.
— Давай вместе попробуем? — предложила она. — А если будет больно, то тебя доктор покормит.
— Давайте… — прошептал мальчик, насколько доктор помнила — Витя.
— Вот летит самолетик, что-то вкусное несет Витеньке, — медленно, его рукой подвела ложку ко рту мальчика Ленка, безотчетно копируя Дадли. — Ам?
— Ам! — согласился сразу заулыбавшийся мальчик, просто купаясь в ласке доктора.
— Виктория Юрьевна, видите? — почувствовав движение за спиной, поинтересовалась Ленка. — Нам уже не больно, но очень страшно, поэтому мы все будем делать вместе с доброй тетенькой, да?
— Да! — заулыбался вытерший слезы мальчуган, а медсестра, вошедшая в палату, заворожено смотрела на ставшую вдруг такой необыкновенной Елену Викторовну.
Закончив с ребенком и пообещав еще приходить, доктор Ленка шла по палатам, где-то меняя терапию, где-то помогая словом, но оставляя за собой счастливые улыбки. Лишь в самом конце, глядя в глаза закусившей от боли губу восьмилетней Ирочки, женщина не сдержалась, сделав рукой движение, которое накладывало диагностические чары, и ошарашенно замерла, вглядываясь в раскрывшуюся проекцию. Улыбнувшись девочке, Ленка нажала красную кнопку и давила на нее, пока в палату не влетел взмыленный коллега из реанимации.
— А вот сейчас Ирочка поедет в одно интересное место, — не давая раскрыть рот коллеге, сообщила Елена Викторовна. — Там ее погладят, а потом она поспит, и ей будут сниться только волшебные сны, согласна?
— Ага! — кивнула едва дышащая девочка, которой уже накладывали маску. Коллега, услышав про «погладить», все понял и так.
— Лера! — спокойно позвала доктор, глядя вслед уезжающей кровати. — Кардиохирургию, экстренно. Аневризма крупная у нас…
— Поняла, — кивнула медсестра, скрываясь на посту. Проблема действительно была экстренной, не дай бог…
Повернувшись к ординаторской, Ленка увидела Дадли, даже на минуту замерев… Через секунду наваждение пропало, что не помешало доктору, как девчонке, с визгом кинуться к самому родному на свете человеку. Мужчина раскрыл объятия, принимая в них свое чудо.
— Димка! Как я рада тебя видеть! — прошептала доктор Ленка. — Я тебя так люблю, даже не сказать, как!
— И даже на ЗАГС уже согласишься? — с доброй улыбкой спросил Дмитрий, ухаживавший за этой девчонкой уже пятнадцать лет.
— Я на все соглашусь, — прижалась к нему женщина. — На все-все!
— Как-то странно на тебя дежурство в рождественскую ночь повлияло, — хмыкнул мужчина, принимая, впрочем, факт. — Пойдем?
— Димка… — Елена Викторовна помолчала, заглядывая в глаза самому близкому человеку. — А ты не будешь против, если мы девочку удочерим? Она сирота, а ей больно…
— Показывай свою девочку, — попросил мужчина, вытягивая из кармана мобильный телефон. Кем он работал, Ленка не помнила, но не это сейчас ее волновало.
Ведя за собой Димку, Елена Викторовна вошла в палату, где лежала русоволосая синеглазая Машенька, которой сегодня сделали так тепло, как никогда в жизни. Мужчина минуту, наверное, смотрел на ребенка, а потом потянулся, очень бережно беря
