Сто тридцать четвёртый (СИ) - Simejaza
Исходя из хренового варианта развития событий, я в каноне, и нас всех рано или поздно пустят на убой или в расход, что, в принципе, монописсуарно. Свалить в ебеня, потерявшись в замесе? Не смешите мои тапочки. Кто я такой? Мясной дроид. Один из охуилиарда аналогичных штампованных ксерокопий Джанго Фетта. И потом, куда валить? Домой, на Землю? А она тут есть вообще? И если есть, то где? А если нет, тогда что? Ну, надежда умирает последней, но мало ли. А вдруг? «Ом-ном-ном-ном», — пластик безвкусный и не грызётся совсем, падла. Уууу… зубы проклятущие… И да, надо бы уделить время и повспоминать, что там было в саге… я, вроде, даже пару мультиков смотрел, когда они шли, но их было отснято больше, чем я смотрел, да и книжки какие-то читал… Вот знал бы, что после смерти окажусь тут… Так, стоп… Хватит рефлексировать.
Наш любимый сержант ещё в учебке прикладом РПК вдолбил в тело достаточно тривиальную истину: не знаешь, что делать — делай по правилам или не делай ничего, иначе инициатива выбьет тебе зубы. Правил я не знаю. Нам их пока никто не озвучивает. Да и рано пока что. Тушка моя сейчас по развитию напоминает полуторагодовалого ребёнка. Расту я, как все, очень быстро, но из графика, видимо, пока не выбиваюсь, и, надеюсь, не буду. Поэтому буду как все. А дальше война план покажет. И пора перестать делить свою жизнь на «до» и «после» того злополучного штурма в моём мире. Когда-нибудь, наверное, перестану, потому что пока очень непросто воспринимать вот это вот всё вокруг хоть как-то серьёзно. Бля!
Я не заметил, как замечтался и от еле ощутимого импульса сполз по бортику манежа в сон, оставляя слюнявую дорожку вслед за сползающей вниз головой…
Нет, это, определённо, нихрена не весело.
Спустя пару недель.
Кажется, с пунктом «не спалиться» плана по выживанию и вживанию в коллектив будут проблемы. Шкеты заговорили. Как-то буднично и просто. Вот так, в один день, оп - и все в нашей дошкольной группе уже говорят. Зубы наконец-то прорезались, и можно смело давить лыбу на все двадцать. Первым словом, ожидаемо прозвучавшем в нашем стойле, было «граната». В этот момент на экранах над загонами шла очередная серия занимательной санта-барбары про истребление кракозяблы. Дяденька-сержант в смешных желтых доспехах, в которых явно опознавался мандалорец, внезапно спросил с экрана:
— А как нам достать противника, который спрятался за укрытием, а попасть в него мы не можем? Может, нам надо в него что-то кинуть? Может, камень или..?
И тут мой сосед через пару стенок пискляво вякнул:
— Гряняту!
О чудо! Все оторвались от экранов и секунду таращились на вякнувшего клонёнка. И как-то в один голос стали его поддерживать.
С этого момента видеоуроки стали интерактивными. Тактика штурма укрепленных объектов, тактика ведения боя в городских условиях, тактика действия крупных соединений в разных климатических условиях, системы построения линий обороны пунктов временной и постоянной дислокации, правила передвижения в рейдах — нам давали всё подряд без какой-либо видимой системы, хотя, надо отдать должное, к этому моменту я знал TTХ и состав, как минимум, полтысячи разных стрелковых комплексов, малых бластеров, винтовок, карабинов и прочих средств дистанционного убиения разумных. И теперь Дяденька-сержант всегда ждал ответа с экрана.
Детишки орали, я молчал. Ну, а смысл дёргаться, если моего ответа в принципе не требовалось? Да и присмотревшись, я заметил, что не я один такой. Но для вида попискивал что-то тоже со всеми вместе периодически.
Второй странностью, отмеченной после того, как шкеты стали проявлять навыки разговорной речи, стало то, что никто ни к кому не лез знакомиться да и, в принципе, общаться. С одной стороны, вроде, и незачем. Вон, сидят сорок восемь копий в одной круглой комнате, на кого ни посмотри — у всех морды одинаковые, только номера разнятся. Но с другой стороны, это довольно-таки жутковато.
Через пару дней после этого нам «внезапно» показали фильм про — тадаам — посуду и как ею пользоваться, следующим фильмом было пособие по хождению в туалет, душ, а на следующий день нам опустили спинки манежей, браслеты же с рук исчезли. Мне бы обрадоваться, но... Проснуться голым и обозреть на опустившемся с потолка столике комплект костюма из простых штанов на резинке, водолазки и тапочек типа чешки, было хоть и ново, но ожидаемо. Стильное всё. Зелёненькое.
Сколько это продолжается, не могу сказать точно. Долго. Счет времени безнадёжно потерян. Я говорил дней? Хе-хе. Скорее циклов.
Ограничители на «отвернуть башку от экрана» нам, видимо, сняли, и побудка теперь идёт звуком, как и отбой. Свет при этом не тушится — постоянное освещение немного досаждает. Грёбаный будильник! Орёт как пожарная сирена на подводной лодке: не хочешь — проснёшься. Но никто не возмущается. Как и не торопится вылезать из кровати и ходить больше, чем то требуется.
В нашей комнатушке обнаружилась практически неотличимая от стены дверь с надписью «Туалет» на двадцать четыре очка с биде, двенадцать раковин и душевых кабинок. Клоны между собой по-прежнему не общаются, что выглядело бы странно для такого возраста, но тут я пас пытаться что-либо объяснить. Просто принял как данность.
Я совершенно не представляю, сколько времени прошло. А дело всё в том, что я попробовал не спать, когда прозвучал сигнал отбоя. Три с половиной часа и сигнал "подъём". В течение цикла получилось примерно шесть часов на обучение, час на общее количество пожрать с опускающегося столика, час на банно-прачечные процедуры. Тут всё по очерёдности номеров, начиная с девяносто седьмого и заканчивая сто сорок четвертым, и отбой.
Опять попробовал не спать, хотя усталость была зверской. Успел отсчитать четыре часа и вырубился. Проснулся под задорное карканье сирены. В этот раз обучение продлилось примерно восемь с половиной часов. Хотя и тут прослеживалась зависимость. Чем сложнее с точки зрения количества производимых действий для запоминания нам показывали, тем дольше потом давали спать и наоборот. Грёбаные клоноделы. Всё-то у них продумано! Но, с другой стороны, такая система обучения не может не вызывать восхищения. Всё, буквально всё, включая «мультики», построено вокруг параметров эффективность и скорость. Время идет рваными промежутками, и, чувствую, накапливается моральная усталость, хотя у своих «соседей» я этого не замечаю.
Заняться практически нечем, кроме как учиться, жрать и спать. Можно, конечно, поразвлекаться и пофилософствовать на тему почему нас сорок восемь, а не пятьдесят, но тут я, в принципе, заметил некую повёрнутость логики местных на кратности числу двенадцать. Можно было бы повыделываться и начать заниматься физухой. Отжимания там, приседания, но так глупо спалиться... Да и при таком темпе роста тела эти старания будут как минимум ни о чём, не говоря о том, что за нами могут наблюдать.
И вообще, в моём случае здоровая паранойя — залог продолжительной жизни параноика. Хотя времени на страдание всякой хернёй тоже практически нет. Информации очень много, и вся она уже не запоминается. Точнее запоминается, но немного хуже. Совсем чуть-чуть. Заметно это стало по тому, что для дословного воспроизведения в памяти каких-то моментов инструкций местами приходится напрягаться. А, может, опять очередной ограничитель.
Самое смешное, что в туалет всё равно не хочется ходить часто, и, если на клапан давит, то у всех примерно в одно время — ближе к отбою и не чаще, чем раз в четыре условных суток. Стараюсь ходить заранее. Хоть в этом мы различаемся.
И всё-таки малыши клонов ведут себя немного, почти неразличимо, но по-разному. Взрослое сознание помогает замечать такие моменты. Кто-то от усталости потягивается, кто-то любит в душе торчать чуть подольше, кто-то откровенно перестал смотреть какие-то ролики и просто сидит молча, о чем-то думая. Кто-то откровенно недолюбливает кашу, которой нас кормят, хотя вкус вроде один и тот же... пластилин с сахаром и стаканчик чего-то по вкусу напоминающему опилки, а по цвету сопли.
