Служение человечеству - Владарг Дельсат
Грустно вздохнув, Гарри понял, что по-прежнему Гермиону… Что она по-прежнему для него остается той, ради которой стоит жить. Правда, была еще одна дама, бывшая и остававшаяся смыслом жизни Гарри Джеймса Поттера. Это строгая, суровая леди, не терпевшая ошибок, но требовавшая отдать всего себя, и звали эту даму — Педиатрия. Мальчик очень по-доброму улыбнулся, вспоминая своих пациентов, мальчиков и девочек. От этих воспоминаний стало тепло, когда в дверь чулана постучали. Казалось, давно забытый голос Петуньи потребовал выходить. Гарри посерьезнел. Он, сорокалетний мужчина, стал мальчиком, это было правдой. Но, во-первых, мальчика забили до смерти, а, во-вторых, так обращаться с собой Гарри уже не позволит, в конце концов, он себя не на помойке нашел.
Выйдя из чулана, мальчик осмотрелся, вспоминая дом, с которым у него были связаны самые страшные воспоминания. В университете еще, разговаривая с профессором кафедры психологии, Гарри узнал, что таким поведением Дурсли выражали страх. Что же, раз ему дали второй шанс прожить ту же жизнь, Гарри не позволит над собой так издеваться и так себя ломать.
— Чего встал, урод! — услышал мальчик сзади, оглянулся и почти рефлекторно отреагировал на уже замахнувшегося дядюшку…
— Инкарцеро, — дядя упал, обвитый веревками, вызывая тем самым небольшое полотрясение. Чары всплывали в памяти будто сами собой, безо всяких усилий. Гарри горько усмехнулся, отправившись на кухню, где сидели когда-то самые ненавидимые им люди. Прошли годы, и теперь мальчик их просто жалел, как жалеют психически нездоровых людей.
— Быстро делай завтрак, — завизжала тетя Петунья и внезапно замолчала, чувствуя, что не может больше произнести ни слова.
— Что-то мне захотелось вызвать полицию, — поделился с тетей Гарри. — Снять побои, обратиться в суд, отправиться, наконец, в приют. Скажете, один старик не даст этого сделать? Возможно… Возможно и нет… А вы знаете, тетя, что за убийство вас троих положен только штраф? — поинтересовался он. — Вы меня убили вчера, тетя, вы, дядя, Дадли, неважно, кто это был, важен только факт. А для той семьи, к которой я принадлежу, смерть — это только начало… Фините.
— И что теперь? — Петунья дурой не была. Мальчишка разговаривал, как взрослый, поживший человек. Он не срывался, не злился, не кричал, а просто спокойно объяснял свое видение. Этот мальчик абсолютно точно не был тем, кем он был еще вчера.
— Теперь игры закончились, — грустно произнес Гарри. — И начинается жизнь, а в жизни у меня было много всякого, так что добром и всепрощением я точно не страдаю.
— Кто ты? — прошептала тетя, понявшая, что выглядящий мальчишкой человек не шутит.
— Я… Хм… — мальчик на минутку задумался. — Я — Гарри Джеймс Поттер, только тридцать лет спустя. Врач-педиатр.
— Не маг? — удивилась женщина, услышав это. Мальчишка действительно совсем не походил на ребенка… На ребенка, которого вчера… В этот момент Петунья осознала сказанное. «Убили». Они убили ребенка, она убила племянника… Что-то вокруг нее со звоном разбилось, и женщина разрыдалась.
— Предали меня маги, — горько сказал Гарри, увидевший белесое сияние, с которым снялись какие-то чары. «Вот оно как», — устало подумал Гарри. — «Не мог старик бросить дело воспитания избранного на самотек». В этот момент ему многое стало ясно, хотелось просто отказаться от магии, но… «А как же Гермиона?»
— Предали… И ты стал врачом… — почти прошептала рыдающая женщина. — Почему?
— Дети же, — как-то очень по-доброму улыбнулся мальчик, сказав всего два, по его мнению, все объяснявших слова.
— Дети… — Петунья рванулась к нему, чтобы обнять. Ей почему-то захотелось защитить этого ребенка, дать ему хоть немного тепла, она не понимала, что с ней происходит.
Зато понимал Гарри — его опекуны были подчинены. Вряд ли это было Империо, но точно что-то похожее, и теперь оно рухнуло, в очередной раз погребя под собой все, во что он верил. И ранее подозревавший, что Дамблдор не был милым зайкой, сейчас Гарри полностью разочаровался в директоре. А Петунья, не справившись с собой, обняла мальчика, который сначала вздрогнул, а потом почувствовал что-то необычное, никогда не испытанное, неизвестное… А вот женщине стало страшно — она поняла. И странная ссора с Лили предстала перед Петуньей сейчас в совсем другом свете. Откуда-то из глубин души поднялся стыд. Петунии было стыдно, а вот Гарри не мог понять, что происходит. Зато через некоторое время выяснилось, что подчинение спало не только с Петуньи.
— Вернон, мы убили мальчика, — горько произнесла женщина, стоило мужчине появиться на кухне. Он замер, неверяще глядя на женщину, и перевел удивленный взгляд на Гарри. — Он стал другим… Взрослым…
— Туни, я не помню, что было вчера, — признался Вернон. — И вообще не понимаю, за что мы так с ним.
— В магическом мире я «избранный», — пояснил им мальчик. — А героя надо правильно воспитать, чтобы он мог, не оглядываясь, пойти на смерть, — улыбка его была такой грустной, что Вернон понял. Их просто использовали, как контрацептив, использовали, чтобы лишить ребенка всего, и главное — тепла.
— О, урод! — на кухню выскочил Дадли, уже примерившись пнуть Гарри, но отчего-то скривился. Мальчик понял, что раньше бы принял эту гримасу за брезгливость, хотя на самом деле она означала боль.
— Стоп, — властно произнес доктор Поттер. — Сядь сюда и рассказывай, где болит.
— Живот, — ошарашено произнес Дадли, почему-то сил сопротивляться такому Поттеру не было совершенно, а Гарри уже проверял свои мысли, поняв, что воспаление поймано в самом начале и симптомы могут быть смазаны.
— Дядя, — таким же властным голосом приказал Гарри. — Берете Дадли и везете в больницу, объясняете аппендицитом и… Хм… Я вам напишу, просто покажете коллеге бумажку, — он сел за стол, вырвал листок бумаги из лежавшего тут же блокнота и что-то написал не по-английски. — Вот это покажете.
— Хм… Хорошо, — кивнул Вернон, не понимающий, почему подчиняется пацану, но тем не менее он сделал все так, как сказал Гарри.
— Действительно, врач, — Петунья поджала губы. — И что теперь?
— Дадли прооперируют, через неделю будет, как новенький, — ответил не понявший вопроса мальчик, но именно этот ответ и показал женщине, какой была жизнь Гарри. Петунья вспоминала их с Лили родителей и понимала, что за такое они бы ее прокляли на веки вечные. — А я в школу пойду… хм… наверное.
***
Как коллегам удалось погасить острый коронарный синдром у дочери прямо в школе, доктор Грейнджер так и не понял, зато то, что он сейчас, будучи приглашенным к кардиологам, наблюдал на мониторе, заставляло волосы подниматься дыбом. Такоцубо в таком возрасте — это было что-то очень необычное, несмотря на благоприятный прогноз. Почему дочь повела себя
