Варвара Мадоши - Жига с Крысиным Королем
— Будьте вы прокляты… — только и сказал священник, умирая.
37
Мустанг шагал по наружной галерее центрального донжона Крысиного Замка, проверял посты. За окнами галереи уже начиналась осень. В небе, между белых паутинок облаков, вихлял жаворонок, на одной из западных башен облизывалась химера. Деревья во внутреннем — королевином — садике, который было хорошо отсюда видно, уже начали желтеть, но листья еще держались крепко.
По сложившейся привычке он все еще называл это место «Крысиным Замком», хотя жил и работал тут уже неделю. Работал… Если это можно так назвать. Ал очень обрадовался «человеку с опытом», и начал натаскивать Роя на взаимодействие с министрами, городским собранием и представителями баронов и графов — короче говоря, готовил на место канцлера. Если рассматривать роль лорда Рэмси не канцлерской, а королевской.
Самое время: Брэдли, которого не поймали неделю назад во время мятежа, отступил в церковные владения на Юге. Там вот уже века два процветала самая настоящая независимая область, почти государство в государстве. Ничего удивительного, что архиепископа там поддерживали беспрекословно. Оттуда Брэдли, во-первых, распускал слухи, во-вторых, собирал там войска, в-третьих, как говорили, налаживал связь с Кретой. По крайней мере, сообщение со Столицей он не прекратил — а выплату дани и прекращать и не надо было: дань там не платили традиционно.
В этой ситуации Рэмси, безусловно, был рад любому помощнику, мало-мальски умеющему верно распоряжаться. А Рой, как-никак, еще со своих полковничьих лет представлял себе государственную власть — пусть и в других реалиях. Ну, зная одно, выучишь и другое. Рою только все время приходилось напоминать себе, что скоростной связи тут нет, а бароны и графы отнюдь не обязаны королю полным подчинением. Это тебе не генералы и полковники, которых можно обвинить в мятеже; это вполне самостоятельные властители, и все, что удерживает их против действия исключительно в своих интересах — тончайшая ниточка взаимных обязательств. Называется «вассалитет», и понимают его тоже все по-разному.
Проверка караулов была обязанностью, добровольно взваленной на себя Роем. Виркрафт, незаменимый помощник незаменимого Грайвза, получил тяжелое ранение. Рой совершенно добровольно вызвался помочь — ему хотелось узнать систему охраны замка поближе, включая химер. Последние, как он понял вскоре, выполняли почти чисто декоративную функцию: Алу так и не удалось вывести достаточно злобные экземпляры. Сторожевых собак из них не получилось. Скорее, кошки, которые предпочтут пугать, а не вцепляться — и удерут, если силы противника покажутся им превосходящими.
— Что-то на вас лица нет, сержант, — сказал Рой одному из стоявших на часах.
В своей гвардии (само ее наличие — неслыханное новшество по местным меркам!) Рэмси ввел систему званий, кое-как напоминавшую Мустангу о прежней Аместрис. Правда, самым высоким рангом был капитанский: его носили Виркрафт и Грайвз. Мустангу даровали титул «почетного» капитана.
Сержант молчал. «Похмелье», — догадался Рой.
Он внимательно смерил стражника взглядом — совсем молодой парень. Наверняка всем обязан Рэмси и его гвардии. Из мелких дворян, которым не то что рыцарские шпоры — даже звание оруженосца у сколь-нибудь известного рыцаря не светит.
— Несите службу.
Мустанг пошел дальше.
Все было в порядке. Не такая строгая выправка, как та, к которой он привык; часовые у особенно важных дверей могли и сидеть, это дозволялось. Но в остальном ребята удивительно напоминали ему о прошлом… о его собственных людях.
Он заглянул в кабинеты писарей.
— Как справляетесь, Фьюри? — спросил он своего бывшего подчиненного.
— Нормально, командир, — вместо Фьюри, слишком занятого в бумагах, ответил Фарман. Маленький писарь даже не заметил Роя.
Рой кивнул и пошел дальше. «Как же они все-таки похожи, — думал он. — Как они все-таки похожи… Это почти невыносимо».
Фьюри и Фармана Рэмси попросил взяться за расшифровку и организацию донесений из области Брэдли; Хавок уже направился туда собирать информацию, а Брэда работал примерно в том же качестве в городе — Столица все еще бродила, никак не могла улечься.
Брэда помогал Рою и Алу в еще одном долгосрочном проекте. Они начали обсуждать его еще ночью до мятежа: проект по реабилитации алхимии. Работа должна была затянуться надолго — Ал не хотел подрывать и инструмент церкви. Рой его отлично понимал: это было все равно, что разом опрокинуть в прежней Аместрис всю ее милитаристскую философию и весь ее суеверный страх перед «армейскими псами».
Рой направился в восточную часть замка, где располагался личный кабинет Рэмси. Он решил срезать путь, пошел тайными проходами. Миновал крутую лестницу, на которой в стенах прятались резервуары с галлюциногенным газом: именно здесь Шрам и его люди попали в ловушку собственных страхов.
Теперь Шрам обитал над кабинетом Рэмси, в небольшой, но светлой комнате — с двумя окнами. Еще здесь был камин и ковры на полу и на стенах, поэтому, несмотря на холодный замковый камень, комнату не вымораживали.
Мустанг постучал по косяку — тяжелая дверь была полуоткрыта, потому что не закрывалась никогда: для этого потребовалось бы несколько крепких слуг.
— Входи, Рой, — сказал изнутри отец Филипп.
Рой вошел.
Шрам сидел на кровати и читал книгу.
— Ого, — усмехнулся Мустанг, — нарушаешь указания лекарей?
— Три дня уже прошло, — в тон ему ответил отец Филипп. — Меня теперь куда больше беспокоит нога, чем голова.
— Нужно было согласиться на предложение Рэмси, — пожал плечами Рой. — Он бы тебя вмиг залечил.
Шрам отвернулся к окну.
— Кто он, бог? — спросил священник сухо. — Чтобы решать, сколько человеку жить и когда умирать.
Мустанг не ответил. Шрам так и не вспомнил всего, что с ним происходило раньше — возможно, просто не хотел вспоминать. Рой был за это благодарен судьбе, высшим силам или кому там полагалось быть благодарным в этом случае. В этой жизни отец Филипп по прозвищу Шрам был ему другом; в прошлой жизни они успели побывать союзниками, но между ними пролилось слишком много крови. Все же Рой ценил его; если бы он помнил тоже, между ними неминуемо повисла бы неловкость, куда большая, чем теперь.
Слова отца-настоятеля о божьих прерогативах относились к предложению Рэмси подлатать Шрама за счет его же собственных жизненных сил: как объяснил Альфонс, это может в дальнейшем стоить ему одного-двух лет жизни, зато сейчас рана исцелиться мгновенно и без последствий. А перелом ноги был достаточно серьезный, да и заживала рана неважно, внушала опасения.
И все-таки Шрам отказался.
— Что на сей раз? — спросил Рой, присаживаясь на край кровати. — Труды отцов церкви?
— Почти. Труды отца Марко по государственной экономики, — между бровями Шрама пролегла тяжелая морщина, и так же тяжело, почти без перехода и без связи с предыдущими словами он произнес: — С Брэдли нужно мириться.
— Ты все еще лоялен ему? Как отец-настоятель?
— Не в этом дело. Сейчас Брэдли укрепится там, сформирует армию, сформирует, фактически, свое государство. Торговые связи расстроятся, Аместрис расколется надвое. Обе стороны будут спекулировать именем короля и чистотою веры. Увидишь, кончится тем, что мы получим долгую, долгую гражданскую войну. Как с Ишваром, но хуже. Ишвар никогда не был силен. У вас были оружие, у вас были рыцари. Теперь же… На территории Рэмси шахты и рудники, у него воинственные бароны и графы севера. На территории Брэдли — плодородные южные земли. Ресурсов поровну. А если Брэдли и в самом деле сговорится с Кретой… — Шрам покачал головой. — Я не верю, что он по-настоящему хочет расколоть страну.
— Я знаю, — кивнул Рой. — Знаю. Мы уже обсуждали это. Я даже вызвался ехать к нему.
— Он тебя убьет, сразу же. Не станет выслушивать. Брэдли очень горд.
— Именно это мне и сказал Аль… лорд Рэмси. И добавил, что сейчас нет никого, кому он мог бы доверить переговоры с Брэдли.
— А что наш юный алхимик? Брэдли, кажется, начал его уважать. Если послать его в сопровождении опытных дипломатов…
Рой не сразу сообразил, что под «юным алхимиком» Шрам подразумевал Эдварда. А когда сообразил, приподнял брови:
— Отец Филипп, дорогой, ты что же, в самом деле думаешь, что Эдвард способен на дипломатию? Если бы мы планировали решающую атаку на Брэдли, я был бы первым, кто предложил бы его в лидеры атакующей армии. Но послом?
— Мы часто делаем то, что от нас не ожидают, — ответил на это Шрам.
Рой не стал ему передавать слова Ала: «Если бы у нас был в наличии король, я бы поехал сам, Рой. Брэдли меня уважает — он выслушает меня. Кроме того, я едва ли не единственный, кто может говорить со всем знанием дела и у кого есть все полномочия. Но оставлять Ее Величество одну в замке — боюсь, это не лучший выход с точки зрения единства страны».
