Легкое отклонение от канона. Или гоп со смыком по-корейски (СИ) - esteem
— Так у моего СаНо, племянник в охране магазина работает. Он с камер общего наблюдения запись и снял.
— Понятно. А теперь сама подумай, зачем ХёЧжин будет стоять у никому не известной девчонки и охранять от незапланированных съёмок?
СуБин не была глупой. Глупая никогда в жизни бы не подняла такую компанию как корпорация «Море».
— Это…это, твоя внучка? Но…она же…умерла…
— Как видишь, нет. ЧжунГи почти пятнадцать лет провела в закрытом пансионате для девочек-аутистов. Три дня назад, она вышла, как говорит доктор МёнСок, из «сумрака» и начала познавать мир. Что поделать, если у неё такой способ адаптации к нашим реалиям?
— ЧжунГи? Не Ли ГопСо? Погоди. А музыка?
— Она сама пишет музыку. Сейчас… — АнГи переслала подруге съёмки с экзамена. — Послушай.
Через десяток минут, СуБин прошептала:
— О, богиня! Это всё она?
— А кто? Ты, что ли?
— Не верю! Не могу поверить, чтобы в пятнадцать лет, так творить! Аутист…
— А придётся! И уже бывший аутист, бывший. Запомнила?
— Я сейчас ХенРи покажу! Она обожает классику!
— Покажи. Только девочку зовут Ли ГопСо. Поняла? О том как её настоящее имя никто пока знать не должен. Только я ты и ХёЧжин. Помнишь, как она, лет двадцать назад, настучала по башке твоей ХенРи, за слишком длинный язык? Сейчас всё намного серьёзней!
— Поняла, — медленно ответила подруга. — Поняла.
Положив трубку, СуБин посмотрела на начальника своей охраны, СаНо.
— Всё слышал?
— Да, хозяйка.
— Присмотри за девчонкой.
— Там есть кому присматривать, хозяйка, — возразил СаНо. — Там и охрана её оммы и хальмони.
— Слушай, что я тебе говорю, СаНо. Присмотри за девчонкой. Слишком она подвижная. Не забудь, у меня не только внучка, ещё и младший внук растёт. Как думаешь, двойные семейные узы укрепят вдвое отношения? Правда она неказиста. Но кто его знает? Она ведь ещё растёт…
— Что скажешь, ДэЮн? — спросила АнГи.
— Хозяйка, а вы уверенны, что нам так уж необходим союз с «Морем»?
— А, что тебя не устраивает?
— Ну-у, есть компании и посолидней. «Самсунг», например. У них тоже девушка на выданье есть. Наследница. Они с удовольствием объединятся с нами. Я проверил. Также и «Киа» и «Хёндай». Правда у «Хёндай» наследник, но у нас Чжуна.
— Рано ещё соннё о замужестве думать. Я знаешь, что решила? Пойду-ка я завтра к мудан схожу. Поищи мне назавтра самую сильную в Сеуле мудан. Хочу посоветоваться.
— Хорошо, хозяйка.
В это время у АнГи пиликнула смс-ка.
— Щибаль! — в сердцах выкрикнула, женщина. — Ончи! Чэнг-чанг! Ттон!
— Что случилось, хозяйка? — тут же напрягся ДэЮн. Он впервые слышал, чтобы она так ругалась!
— На, — она протянула телефон. — Смотри!
На экране был коллаж из двух фотографий. На первой была ЧжунГи, за синтезатором у башни Лотте. У неё как раз ветерок сдул с головы капюшон новой куртки. А на второй… стоял мальчишка. Совершенная копия девочки. Под фотографией надпись по-японски: Такэда Таёда. 11 лет.
— Дэбак! — не сдержалася ДэЮн.
Поднявшаяся было женщина, вновь устало опустилась на скамеечку.
— Она мне этого не забудет.
— Миоку-сана?
— А кто ж ещё, — усмехнулась женщина.
— Не простит?
— Простит конечно. Куда ж она денется. Но я разве про прощение говорила? Я сказала, она не забудет. А это разные вещи. Холь! И откуда у неё уличная запись?
— Из интернета, полагаю, — ответил ДэЮн.
— Уже и до них добрались?
— Сегодня на дворе, век информации.
— Ёксоль! — снова выругалась АнГи. — Говорила же я ХёЧжин. Добром укрывательство ребёнка, не кончится! Но она никого не слушала! Её захлестнуло цунами разочарования!
— Но, Чжуна родилась не совсем здоровой, — попытался защитить молодую хозяйку, ДэЮн. — Она всё равно обречена была провести всё детство в спец учреждении.
— А ты поди, объясни это Миоку. Она ведь как и все — кроме меня — поверила, что ребёнок умер в утробе матери. Поверила словам МёнСу, моему недалёкому муженьку. А теперь, вдруг, у неё появились подозрения. Недаром же она прислала мне фото. И она прекрасно знает, что центральный корейский офис «Корё-бьюти» находится в Лотте. Если я и сейчас ей совру, мы разругаемся навсегда. И никакая будущая свадьба Такэда и ХёЧжин, делу уже не поможет!
— Нам готовится к худшему?
— К худшему, даже в мирное время нужно быть готовым. Вот помяни моё слово — день-два, максимум неделя, и Сеул заполнится бандами якудза из выкупленного ею клана, Гото.
— Ну, хозяйка. Это вы загнули. Целыми бандами? Я думаю приедет пять-шесть человек. Пошустрить и присмотреться. Возможно попытаются добыть материалы ДНК Чжуны.
— Надо Пак МёнСока предупредить. И ХёЧжин, — забеспокоилась омма.
— Ни в коем случае, хозяйка! Не мешайте им. Пусть делают своё дело и убираются восвояси. Не дай богиня, нам доставить неприятности, своему семейному доктору. А к молодой хозяйке они не сунутся. Чтобы Чжуну не испугать. Иначе Миоку их сама живыми сожрёт!
— Хм. Возможно ты прав.
— И всё-таки хозяйка. Почему бы вам и не рассказать Миоку-сана о внучке, раньше? Мы бы избежали стольких проблем!
— Ну я же объясняла. Сначала, ХёЧжин была категорически против, потом стало поздно. Чжуну отправили в закрытый пансионат. ХёЧжин не могла уделить ей должного внимания, а няньки не справлялись.
— Ну вот и ответ! — обрадовался ДэЮн. — Расскажите Миоку всю правду и дело с концом!
— С концом? — криво усмехнулась АнГи. — Ты имеешь в виду, с моим концом?
— Что вы такое говорите, хозяйка? — всполошился начальник охраны.
— Хорошо. Объясню ещё раз. Возможно до мужчин доходит труднее. Ты знаешь в чём разница между нами и японцами? Мы к больным, уродливым, калекам и раненым — если они не получили ранения в бою за Родину, конечно — относимся с брезгливостью. Сторонимся и стараемся держаться от них подальше. Японцы — наоборот. Пытаются помочь, подбодрить, обогреть, накормить. Понимаешь? Если я скажу, что Чжуна будучи ещё совсем маленькой, была отдана в пансионат, Миоку меня не поймёт. Она со снисхождением отнесётся к ХёЧжин. Для неё она, как и её сын, всегда будут детьми. А вот меня она точно не поймёт. Бабушка, имеющая в Корее сотни единиц недвижимости, не смогла приютить внучку? Ей же не объяснить, что настаивая на своём, я бы потеряла не только внучку, но и единственную дочь! После смерти ХеМин, ХёЧжин закусила удила и даже мне поначалу не хотела показывать Чжуну!
— Ну, хорошо. А что бы сделала в этом случае она?
— В Японии?
— Да.
— За Чжуной бегал бы полк врачей, психологов, психотерапевтов и прочей медицинской братии. Миоку же не надо было с нуля поднимать бизнес?
— Ну так и почему бы молодой хозяйке не отдать на время бабушке в Японию, дочку? — не находил логики в рассказе хозяйки, ДэЮн. — Рос бы ребёнок под присмотором родных. Тем более с любящим отцом.
— А вот этого ХёЧжин не желала больше всего!
— Вы имеете в виду, ту историю? С перепутанными номерами гостиницы?
— Если бы Такэда был трезв, то Чжуна была бы стопроцентным ребёнком ХёЧжин. И возможно родилась бы здоровой. И ХеМин была бы жива! Вот этого моя адыль и не может простить своему жениху. Уже пятнадцать лет! Представь — ЧжунГи, до сих пор не знает, что у неё есть хальмони, харабоджи и самчон. И это только в Корее. И только самые родные! А двоюродных дядек, тёток, кузенов и кузин — легион! А что делается в Японии? Там целая армия! ХёЧжин серьёзно решила присвоить дочку, только себе!
— Н-да, — вздохнул ДэЮн. — Кино-дорама.
— В жизни, — горько усмехнулась АнГи, — бывает и похлеще. О! Снова смс-ка пришла. Чэнг-чанг! Никаких якудза не будет! Миоку через неделю приезжает сюда вместе с Майкой. Младшей внучкой. Дочкой родной сестры Такэда, Сэёми!
— А Миоку-сана не расскажет о своих подозрениях сыну?
— Нет. В этом я уверенна. Она хоть и любящая мать, но в этой истории полностью на нашей стороне. Кстати ХёЧжин, Миоку любит ничуть не меньше Такэда. И поэтому она будет молчать, пока сама не разберётся. А когда разберётся, будет молчать пока ХёЧжин не разрешит говорить. Смерть ХеМин она Такэда ещё долго не забудет.
