Кира Измайлова - Vice Versa
— Сюда, в этот блок… — Тюремщик лязгнул ключами, пробормотал какое-то заклинание, и тяжелая дверь отворилась совершенно бесшумно. — Дементоров отсюда отогнали на время вашего посещения, но все равно смотрите по сторонам. Последняя камера по коридору. К решетке близко не подходите, опасно.
— Вот где-то тут должен был сидеть и ты, Снейп, — прошептал Сириус, невольно поеживаясь. Будь он собакой, взъерошился бы и поджал хвост.
— Заткнись, Блэк, — бросил тот. — Поттер, не спите на ходу!
— Я не сплю, я осматриваюсь, — с достоинством ответил тот. — Мрачненько, однако…
— Это здесь, — не слушая, произнес Снейп. — Вперед, Поттер, Блэк, а мы в сторонке постоим.
Гарри, проигнорировав предупреждение, подошел поближе к решетке. На него отсутствующим взглядом смотрела когда-то очень красивая, а теперь изможденная, исхудавшая женщина в тюремном рубище. В грязных спутанных темных волосах светилась седая прядь.
— Господи, за что ж ее так… — прошептал Гарри.
— Убийства, пытки, пособничество Сам-знаешь-кому, — таким же шепотом ответил Сириус, невольно придерживая крестника за плечи: то ли беспокоился, что тот сунется еще ближе, то ли сам боялся.
— Угу, прямо как у вас, — фыркнул тот и негромко позвал: — Миссис Лестрейндж! Эй! Миссис Лестрейндж!
Реакции не последовало.
— По имени попробуйте, — посоветовал из глубокой тени Снейп.
— Кузина? Белла? — осторожно окликнул Сириус. И снова ничего.
— Беллатрикс Блэк! — громко произнес Гарри, и только тогда женщина моргнула и взглянула на него уже осмысленно. Потом перевела взгляд на Сириуса, и лицо ее исказилось.
— Что, выпустили? — хрипло спросила она. — Подлизываться ты всегда умел…
— Миссис… э-э-э… Беллатрикс, — выбрал Поттер. — Скажите, какой сейчас год?
— А ты кто такой, щенок? — безразлично спросила она.
— Гарольд Джеймс Поттер, к вашим услугам, — раскланялся тот, и женщину подбросило на нарах.
— Поттер?! Живой?! — она схватилась за прутья решетки, и Сириус поспешил оттащить мальчика подальше.
— Ну, как видите, живой и вполне здоровый, — согласился тот, высвобождаясь из рук крестного. — Мне двенадцать, если что. Вы тут одиннадцать лет. Сириус вышел совсем недавно.
— Угу, благодаря тебе… — вздохнул тот.
— Не только мне, — поправил Гарри, снова приближаясь к решетке. — Так вы можете сказать, какой теперь год?
Судя по взгляду Беллатрикс, она запросто могла перечислить все непростительные заклятия, но года не помнила.
— Мистер Флойд, можно вас на секундочку? — попросил Поттер. По спине у него бежали мурашки.
— Да, молодой человек?
— Мне кажется, или на руках у миссис Лестрейндж следы от кандалов, причем очень глубокие?
— Вам не кажется, мистер Поттер. Миссис Лестрейндж, если вас не затруднит, протяните руки сквозь решетку, да, вот так… поверните…
Защелкал колдоаппарат, несколько раз клацнул и обычный маггловский фотоаппарат, который Гарри предусмотрительно захватил с собой (света было мало, но кто мешал как следует подсветить палочкой?).
— На шее тоже следы, — сказал он. — Вы не могли бы запрокинуть голову и убрать волосы? Ох, ничего ж себе!.. Гуантанамо гребаный!
— Я подозреваю, что с ногами та же история. И, кстати, миссис Лейстрейндж стоит босая на ледяном каменном полу, — заметил поверенный. — В камере сквозняки, недостаточно света, матрац соломенный, одеяло… гм… Удобств нет.
Просунув объектив сквозь решетку, он активно им защелкал.
— Вы что… вы что делаете? — стряхнула с себя оцепенение Беллатрикс.
— Ногу покажите, пожалуйста, миссис Лестрейндж, щиколотку, — попросил мистер Флойд. — И другую, если вас не затруднит. Ну, как я и думал, налицо…
Дальше он разразился длинной тирадой, из которой мало кто что понял, но ясно было: в таких нечеловеческих условиях нельзя содержать даже животных.
— Очень забавно! — с хриплым смешком сказала Беллатрикс, в упор глядя на кузена. — Спохватились! Подите прочь!..
— Тетушка Белла, — встрял Гарри прежде, чем она разразилась руганью, — можно мне вас так называть? То есть если вы против…
— А ты кто? — моргнула она.
— Гарольд Джеймс Поттер, — терпеливо ответил он. Снейп в углу только покачал головой. — Гарри Поттер. Крестник Сириуса.
— Сириуса?.. — Она снова перевела взгляд на кузена. — Ах да, Сириус… Чего тебе?
— Возьмите, пожалуйста, — Гарри быстро выпутался из теплой мантии. — Тут ужас как холодно!
— Что?.. — Беллатрикс машинально взяла просунутую сквозь решетку одежду. — Да… холодно…
Ясно, что мантия Гарри была ей мала, но хоть плечи могла укрыть.
— Холодно… — повторила она, деревянной походкой вернулась к нарам, улеглась и больше уже ни на что не реагировала.
— Это у нее еще хороший день, — сказал, возникая откуда-то, тюремщик. — Хуже, когда она на решетку бросается и вопит дурным голосом. Никак не может запомнить, что муж ее недавно умер, все зовет его. А так… недолго ей осталось, уж помяните мое слово!
— Уж помяните мое слово, — злобно произнес Гарри, тщательно приклеивая скотчем на стену напротив клетки Беллатрикс старый холст, — она еще прилично протянет. Надеюсь, картины на стены тут вешать не воспрещается?
— Да вроде нет, а чего там? Фрукты всякие? Да пускай, все есть за что глазу зацепиться, — равнодушно ответил тюремщик. — Пойдемте, господа, пора.
— Вы все зафиксировали, сэр? — спросил Поттер мистера Флойда.
— Да, материалов более чем достаточно, — ответил тот мрачно. — Идемте скорее, мне самому тут не по себе…
…-И чем вы только думаете, Поттер? — шипел Снейп, снимая мантию и закутывая в нее окоченевшего Гарри.
— Головой, сэр, — фыркнул тот, покосившись на ссутулившегося и мелко дрожащего Сириуса. — Мне ничего не будет, ну, простыну, выпью микстурку, и всё, дел-то. А каково там вот ночевать, даже представить страшно! Ваша мантия бы больше подошла, — вздохнул он. — Она шире и длиннее. Но не мог же я начать вас там раздевать!
Снейп поперхнулся. Никакой радости от встречи с бывшей красавицей Беллатрикс, верной последовательницей Темного лорда, он не испытывал, но и видеть ее в таком состоянии было невыносимо. Лучше было бы добить, подумал он, а потом вспомнил картину на стене. Да, это был натюрморт, но директор Блэк, помнится, любил фрукты. Если он не сумеет вправить мозги родственнице, то тогда действительно можно умывать руки.
* * *«Привет, яблоневая плодожорка!
Господи, вот это был ужас так ужас! Помнишь, мы в каком-то фильме старом видели, как в тюрьмах над людьми измываются? Только там было еще про довоенные времена, а у нас-то двадцатый век! То есть это в большом мире двадцатый век, и то всякое бывает, а тут вообще гребаное средневековье! Нет, ну я все понимаю, тетушку трудно назвать адекватной, нападения-убийства-пытки… Хотя крестный сидел за то же самое практически, но условия, говорит, были получше. А еще, помнишь, мы какую-то книжку читали, вроде бы русского писателя, как его в лагерь куда-то на севере загнали и заставили лес рубить? Так вот, по-моему, лучше на лесоповале вкалывать, чем вот так в одиночке гнить. Чем там кормят — Адвокат выяснил, меня чуть не стошнило от одного описания. И, плодожорка, прикинь — никакого тебе душа, даже раз в неделю, даже холодного, как в тех ужасных русских тюрьмах. Знаешь, какой там запашок стоит, за столько-то лет накопился? А ведь тетушка все же женщина, хоть и маньячка! Немудрено ей было вконец спятить…
Так или иначе, я намерен устроить скандал. Вторая тетушка, жена Павлина, как фотки увидела, пару раз хлопнулась в обморок, потом устроила истерику и надавала мужу по физиономии. Это она-то! С ума сойти! (Это я от Павлиныша слышал, он сам в ужасе был. Я думаю, навещать заключенную они особо не рвались, так что мало о чем знали.) Так что снова все напряглись, Адвокат поднимает волну, присоединяются остальные, у кого родня сидит.
Спросил Луну, как она к этому относится. Она только плечами пожала и сказала, что это мое дело. У них в семье вроде бы от тех ребят никто не пострадал, но насмотрелись они порядком. Но, опять же, что такое семья, никому из чистокровных объяснять не нужно.»
* * *«Привет, пожиратель лимонов!
Ты как, грейпфрут-то осилил? А то я для тебя тут помело присмотрел, оно с дыню будет…
Ладно, о серьезном. Похоже, раз ты уж начал, то не остановишься. Ну и ты прав — это волна. Серферов видел? Встал на гребень — так держись, иначе полетишь кувырком. Правда, не знаю, что ты будешь делать с безумной теткой, и не пришибет ли она тебя случайно, но в наше время держать человека в таких условиях просто гадко. Волшебники же, неужели сложно заклинаниями камеру почистить? Ты извини, я папе с мамой кое-что рассказал, они оба в шоке. Папа-то уже кое-чего нахватался в своем банке, а маме это все в новинку. Она тут же кинулась к Лунатику за доказательствами, а тот, хоть и выглядит фриком, соображает отменно (твоя девочка явно в него удалась). Он и рассказал, что знал, так мама теперь кричит, что тебя непременно надо спасти из этого дурдома. Они с твоей тетей часа три гоняли чаи и обсуждали, как ужасно жить в таком месте… ну, ты понял. Конечно, забрать тебя из школы они не смогут, но имей в виду, мои на твоей стороне!»
