jharad17 - Лучше будь слизеринцем!
Гарри снова занялся стручками и игнорировал привидение, сколько смог, но потом не выдержал:
— Как же мы могли разговаривать?
— Прости? — голос Барона прозвучал совсем близко, и Гарри едва не шарахнулся в сторону, рискуя опять всё вокруг забрызгать гноем. Он поднял голову и увидел, что призрак парит всего лишь в паре шагов от него.
— Когда мы были там, в коридоре. Ведь первое, что я вспомнил, это наш с вами разговор. Очень странный разговор. Но потом вы сказали, что завладели моим телом сразу после того, как в меня бросили первое проклятье. Выходит, у нас не было времени разговаривать...
— М-м-м, — Барон облетел стол и указал на стручок, который Гарри держал в руках: — Если ты сделаешь маленький надрез вон там, гной не будет так брызгать.
Нахмурившись, Гарри последовал совету и обнаружил, что так действительно лучше.
— Э-э, спасибо.
Он взял следующий стручок:
– Вы собираетесь отвечать на мой вопрос? Тот разговор вообще был?
Барон издал короткий смешок:
— В некотором роде. Не думаю, что это тот ответ, на который ты надеялся.
— И на какой же ответ я, по-вашему, надеюсь?
— Полагаю, ты надеешься, что нестыковка в моем рассказе позволит тебе с чистой совестью сделать вывод, будто всего остального, о чем я рассказывал, тоже в действительности не происходило. Однако ж кроме моих слов у тебя теперь есть и свои собственные воспоминания. Тешить себя ложными надеждами – пустая трата времени. Это недостойно тебя.
Барон был прав, и ответить ему Гарри было нечего.
— Но что же все-таки произошло?
— Наш разговор – лишь порождение твоего сознания.
— Моего сознания?
— Разумеется. По моему глубокому убеждению, ты… как бы это лучше выразиться… вообразил разговор со мной для того, чтобы смириться с моим вторжением и при этом не повредиться рассудком.
— Это было бы очень плохо.
— Ты даже не представляешь, насколько.
— Да ладно, я хоть и не мозгоправ, но даже я понимаю, что сделаться долбанутым психом — не самый лучший способ прожить жизнь.
— Мозгоправ?
— Который мозги вправляет. Ну, знаете, психиатр, — Гарри взглянул на Барона и обнаружил, что тот озадаченно улыбается, наклонив голову набок. — Это такой маггловский целитель.
— А.
— Ага.
Молчание.
— Твой шрам...
Гарри дёрнулся, чуть не опрокинув склянку с гноем, которую он в тот момент наполнял:
— Ну что еще? — рявкнул он.
— Шрам выглядит хуже, чем обычно.
— Так и есть.
— Не мог бы ты объяснить, отчего?
— Не могли бы вы оставить меня в покое?
В этот раз смех Барона был громче.
— Да ты и в самом деле наглец! Очень хорошо, мистер Поттер. Вы расскажете, почему ваш шрам воспалён, а я оставлю вас в покое. На сегодня.
— На неделю.
— Увы, я до сих пор так и не выяснил, что означали те слова на серпентаго.
— Тогда выбирайте что-нибудь одно.
Внутри него полыхнул гнев, и рука, сжимающая склянку с гноем, задрожала. Успокоиться стоило больших трудов.
— Послушайте. Мне не нравится, когда в моё тело вселяются, и мне не нравится, когда шныряют в моих мозгах и без спроса лезут, куда не следует. И мне не нравится, когда меня шантажируют, и мне не нравится, когда у меня торчат над душой. Так что я отвечу только на один вопрос, а потом вы сразу исчезнете.
Кровавый барон некоторое время молчал. Гарри снова вернулся к работе, стараясь отвлечься от неприятного разговора. Спустя некоторое время он услышал вздох, который прозвучал чуть в отдалении. Видимо, призрак всё-таки понял намёк о вторжении в личное пространство.
— Будь по твоему, Гарри Поттер. Переведи мне с серпентаго.
Гарри кивнул: он знал, какой из вариантов выберет призрак.
— Голос сказал: «Нужно положить конец этому прозябанию», и «Я не возвращался, преданный ничтожным слугой», и ещё «Ты слаб, слишком слаб; чтобы поддерживать моё существование, мне требуется иное. Принеси кровь». Всё остальное было вариацией на ту же тему.
— Хорошо. Эта информация, несомненно, пригодится, — Кровавый барон сделал паузу, а потом вкрадчиво спросил: — Тебе ведь интересно узнать, кто пытался тебя убить?
— Конечно, интересно, — сказал Гарри. — Но ещё больше я заинтересован в том, чтобы этого не повторилось.
— Естественно.
Гарри закончил наполнять тринадцатую склянку, закупорил ее, подписал этикетку и перешёл к четырнадцатой.
— Вы не выполняете свою часть сделки.
— Да, но пойми: я не хочу, чтобы дороге в гостиную на тебя снова напали.
— Уверен, что со мною все будет в порядке, — ответил Гарри, хотя на самом деле немного боялся.
— А что если я провожу тебя после того, как ты покончишь со своим увлекательным занятием?
— Но мы же договорились…
— Тогда я подожду тебя снаружи. Идёт?
Прекрасно понимая, что вряд ли получит более приемлемое предложение, Гарри со вздохом кивнул:
— Ладно, — и неохотно добавил: — Спасибо.
Следующие сорок пять минут прошли за надрезанием и выдавливанием стручков, разливанием гноя и подписыванием этикеток; затем Гарри прибрался и вышел в коридор. Кровавый барон всю дорогу до слизеринской гостиной держался в некотором отдалении от Гарри — точно так же, как это делал Снейп, разве что последний не умел парить над землей.
— Спасибо, — повторил Гарри.
— Не стоит благодарности, — отозвался Барон. — У тебя завтра ещё одна отработка с профессором Снейпом, не так ли?
— Нет, я... Черт!
Действительно, отработка. И первая тренировка по квиддичу. В одно и то же время. Ладно, взыскание можно отложить, ведь Флинт точно выкинет его из команды, если Гарри станет пропускать тренировки. Лучше повкалывать лишнюю неделю на отработках, чем вылететь из команды.
— У меня завтра тренировка, — сказал Гарри и дёрнул плечом, стараясь выглядеть беззаботно. — Я отработаю взыскание позже.
Барон внимательно посмотрел на него:
— Ты обсуждал это с профессором Снейпом?
Гарри отвёл взгляд. Ему вообще не хотелось разговаривать со Снейпом, тем более спрашивать, можно ли пропустить один вечер — заранее ясно, каков будет ответ. В таких ситуациях всегда легче получить прощение, чем разрешение. Не говоря уж о том, что Снейпу прекрасно известно расписание тренировок; он же декан Слизерина, в конце концов. И он хотел, чтобы Гарри играл в команде, разве не так?
— Всё нормально, он не будет против.
— Понятно, — протянул призрак.
— Ага, ну тогда до завтра, — попрощался Гарри и быстро скользнул за портрет.
Заснул он нескоро…
Глава 20
*небечено*
Ранее
Возможно, Северусу лучше оставить это Барону – пусть поговорит с Поттером, пока тот возится с ингредиентами. Похоже, призраку гораздо лучше удавалось находить общий язык с мальчиком, или, по крайней мере, они лучше подходили друг другу, к тому же у Северуса сегодня мерзкое настроение и без взвинченного Поттера.
Да, это может сработать. И ещё один довод в пользу такого решения: у Северуса останется время навестить директора и познакомить его с горькой правдой.
Пока Гарри Поттер в огромных количествах заготавливал гной бубонтубера, Северус поднялся к директору. Он планировал этот визит ещё с тех самых пор, когда в первый раз направил Поттера в больничное крыло, и его беспокоило то, что сейчас у него появилось ещё больше претензий к Дамблдору, чем раньше. Как директору могло прийти в голову оставить мальчика у магглов? Тем более, у таких? Теперь он понимал, что имела в виду Минерва, когда назвала опекунов Поттера магглами худшего вида.
У него вызывало ярость то чёрствое равнодушие, с каким Дурсли обращались со своим племянником, не гнушаясь ничем, чтобы заставить мальчика чувствовать себя лишним, нескрываемая злоба, с какой они позволяли своему отпрыску издеваться над двоюродным братом. Все это казалось ему отвратительным, и не только потому, что он знал, как больно было бы Лили, знай она, что случится с ее сыном.
И сейчас Северус сидел в кабинете Дамблдора с ощущением негодования и обиды за своего студента, пристально глядя на директора поверх сцепленных в замок пальцев.
— Ты сегодня был у Дурслей, — сказал Альбус после того, как Северус отверг чай, лимонные дольки и прочую дрянь.
Северус даже не удивился тому, что Дамблдор уже в курсе.
— Да, был. Здоровье мистера Поттера в начале семестра находилось в крайне неудовлетворительном состоянии даже для магглорождённого, и я решил узнать побольше о тех людях, у которых он рос. Навещать семьи первокурсников — это обычная для меня практика.
