Небо в огне (СИ) - Younger Alexandrine

— Вал, наш грузин на хозяйстве оставил, — Сванадзе уже третью неделю не возвращался из Питера, — да и передает, что на родине дела не лучше.

— Так, мамаша, ну это не значит, что и ты туда обязана ехать? — нелюбовь к переименованному Ленинграду не покинула Космоса. — Мосты без тебя разведут? Не пугай!

— И не думаю. Ёлка сказала, чтобы пока сидела ровно, — Лиза и сама толком не знала, что случилось в главном офисе фирмы Рафаловича, расположенной в Санкт-Петербурге, и кого из сотрудников дядя Лёня с треском уволил, но все балтийские телодвижения не внушали хорошего. — Но мы договорились? Всё понял, папка?

— Я делал это вчера, и сделаю с таким же успехом сегодня, — не уставал напоминать Космос жене, — и, женщина, скажите, кого ваша мелкая копия лучше слушается? Вас, мадам, что ли?

— Не сомневалась, родной, — спор с отцом года заранее обречён на провал, — а шарф свой не забудь, как вчера. Холодно на улице!

— Скорей бы весна, — зима по-прежнему не вызывает у Холмогорова одобрения, — апрель и май! Шаляй-гуляй…

— Идея хорошая, — в разгар трескучих холодов помыслы о тепле особенно притягательны, — погоди, погуляем ещё!

— Замануха прям выше крыши!

— Полностью легальная и обоюдная…

— Мне нравится.

— И мне тоже…

Холмогоров упорно настраивал себя на добро, и, видимо, что у него выходило недурно. Лиза не выказывала обид и в её фигуре не таилось напряжения. Она обходила мину замедленного действия, как могла и умела, зная неровный характер мужа и свой переменчивый нрав. Но Кос не мог её долго не видеть, долго с нею не разговаривать и вообще…

Непонимание к тому, что Лизе постоянно нужно что-то делать, чем-то распоряжаться и не сидеть сложа руки, подкрадывалось к Космосу чёрной кошкой. Недобро карябало больные метки, злобно интриговало и наводило на плохие мысли, подзывая устроить внеочередную бурю, которую жена явно не поймет и не оценит.

Юными они сталкивались на подобном моменте. Лиза упрямо доказывала свою самостоятельность, а Космос не принимал её поведения, но обстоятельства были иными. Кос знал, что в любой момент мог соскочить с темы своих нелегальных заработков и не связывал себя обещаниями держаться в одной связке, а Лиза не была матерью целой Ариадны, вокруг которой кипели родительские заботы. Но они также были вместе, и всё-таки выбрали друг друга, презрев другие возможные варианты.

Домашняя тишина начинала раздражать и напрягать больное сознание Холмогорова. Но помня, что это его любимая Лиза, а не пустоголовая секретарша, принесшая кофе в неправильной чашке, Кос старался не изливать свои яды.

Даже в телефонную трубку…

***

Сомнительно, что бодрый говор Космоса, набатом звеневший в голове, смогла бы выдержать другая отчаянная дама. Лиза всегда чувствовала себя единственной в своём роде, но ей не привыкать быть благодарным слушателем. Нужно запастись терпением, которым не страдал сам рассказчик, фонтанирующий задумками, полезными для них в перспективе ближайшего месяца. Если не больше.

Поэтому Лиза слушала и ещё раз слушала, пытаясь не заснуть, как под искусную сказочку. Космическую…

— Как хочешь, Лизк, муж тебе всё сказал! — Космос формировал предложение, от которого его голубоглазая мечтательница не могла отказаться. — Я тебя сворую, если откажешь мне в субботу! День рождения твой и так уже просрали из-за того, что, блять, проспали всё на свете!

— Понедельник — день тяжелый, — прописная истина из «Бриллиантовой руки» никогда не давала осечки. — Скажи спасибо, что передохнули денёк.

— Ну вот тебе главный подарок на праздничек. Поедем, красотка, кататься…

— То есть день рождения был мой и неделя как бы тоже моя, а желания я исполняю всё равно твои?

— Наши желания, мать! Конкретизирую…

— Мы отправляемся в романтическое путешествие? Не наглей! — Лиза ловила себя на мысли, что уже не помнила, как это — отдых без ребенка. Алмазно-космического. — Я думаю про Арьку. И, солнце, извини, но с твоей печенью и моим хреновым зрением давно пора в санаторий. Электрофорез, минералка и отбой в девять часов.

— Не так я себя в двадцать пять годков представлял, а печень у меня здоровая, я проверял, — положительный настрой Лизы заряжал Космоса на веру в то, что она будет согласна на любое его предложение. — Что Арька? Развлечение будет! Давай с собой возьмём, она ж тихая, когда местности не знает. Тут веселуха была вчера, когда с Максом вечером столкнулись на стоянке — за ноги мои спряталась и всё, её нет! Мастер маскировки.

— Ну не любит твоя дочь незнакомых, стесняется! Нет, Ежа по холоду мотать не дам, хватит с нас болезней. А теперь по порядку… — Лиза начинала смутно догадываться, куда клонит муж. — Едем туда, куда я думаю? Закончили? И ты больше не будешь скрывать от меня свой замок Синей бороды? Можно кричать «ура»?

— Танцуй. Угадала! Готова хата… — уверенно и гордо произносит Кос, — нет, резиденция, как в твоём разлюбезном городе-герое. Только лучше! Я устроил…

— Представляю, как ты в следующую субботу наотмечаешься!

— А кто старался, мамань?

— Верю на слово.

Космос и Лиза надумали праздновать годовщину свадьбы, созвав небольшой круг гостей из обеих столиц. Места разместиться хватит всем, потому что Кос только и жил тем, что рассказывал близким про новый загородный дом, окрещенный им по-царски — резиденцией. Понимая, что бесполезно разубеждать мужа, если он, загоревшись идеей по обустройству двухэтажной домины, раскладывает по полочкам достоинства своего начинания, Лиза ограничивалась осторожными советами там, где Кос спрашивал её мнения.

Насчёт детской комнаты или гардеробной и того, на что у Лизы хватало времени и сил. А с этими ресурсами в январе как-то не задалось…

Всё началось с того, что выход с длительного больничного преподнёс Холмогоровой гору рабочих вопросов, рассмотрение которых никак нельзя было отсрочить. Закон подлости сработал на всё двести процентов! Петербургская командировка Гелы только усугубляла ситуацию, и кроме доброго совета от Ёлки по телефону помощи ждать было неоткуда. Разделяй и властвуй!

Но за время, проведенное в отделе правового обеспечения, Лиза научилась различать стороны света, а также организовывать процессы, находящиеся в её ведении. Сванадзе мог не беспокоиться, что трудовой договор с новой сотрудницей бухгалтерии проверен и завизирован, а судебное заседание по спору с «Промстроем» не пропущено в спешке и окружающей суматохе.

В довесок календарь не забыл напомнить, что Лиза продолжает заочное обучение в аспирантуре. Иногда в родном институте тоже следовало появляться, а не работать над кандидатской диссертацией ночами… свободными от космических поползновений.

Дела закружили Лизу, как белку в механическом колесе, и она позабыла, когда нормально высыпалась, посещала салон красоты или просто гуляла по улице с дочкой. День рождения тоже решила не отмечать; двадцать три года, не круглая дата. Обычная жизненная проза…

Ведь приезжала домой после девяти, роняла себя на диван и пыталась не упустить из виду Арьку, прыгающую к ней на колени быстроногим зайчиком. Ребенок скучал и Лиза тоже, а рокочущий Космодром бросал на жену недобрые взгляды, на которые можно было ответить только молчанием и отказом говорить о бесполезном. Елизавета понимала, что её врожденное шило элементарно беспокоило Коса, но она, в свою очередь, не совала нос в дела, о которых судачила вся Москва.

Она закрывалась от слухов броней, а при случае просить сочувствующих не совать носы в чужие дела. Лизу нельзя упрекнуть в том, что она не знает, кто есть её муж, но она не может кинуть камень в его спину, сравнивая в чью-то пользу. Это могло разделить их надолго, оставляя незаживающий барьер к пониманию. Факт об истинной деятельности «Бригады» Белова, о котором все уклончиво умалчивали, не навевал погоды в доме Лизы и Космоса и не менял отношений и обязанностей внутри одной отдельно взятой семьи.

Но не о злых языках и доморощенных сплетниках разговор.