Фанфикс.ру айронмайденовский - Почти как в сказке
— Так вот, я говорю, пошли назад, — вполголоса сказал Амикус, опасливо озираясь по сторонам: он чувствовал себя очень неуютно, тем более, что уже начинало темнеть.
— Куда ты пойдёшь? — зашипела Алекто, тоже боясь повышать голос, вдруг на крик сбегутся какие-нибудь твари?
— Назад! — Амикус выдохнул сквозь судорожно сжатые зубы. — Или ты не можешь понять такой простой вещи? Пошли быстро, пока мы не заблудились!
— Мы не заблудимся! — девочка решила отстоять свою точку зрения, надеясь, что выход из леса близко. Не стоило только говорить об этом брату, а то он решит, что раз так, то можно поплутать и подольше, всё равно они почти что спасены.
— Мы не заблудимся! — повторила она. — Эта тропа ведёт через весь лес. Да куда-нибудь она должна привести, ты сам подумал? Кто же её протоптал?
— Через ле-ес? — недоверчиво протянул Амикус. — Да ты хоть направление знаешь? Может, мы тут кругами ходим? Или леса впереди ещё столько, что и за завтрашний день не пройдёшь?
Алекто с превеликой осторожностью присела на выступающий из земли корень дуба-великана, ведь всё-таки она устала.
— Слушай, ты идёшь или нет? — сердито спросила она. — Ночевать в лесу всё же лучше, чем в чистом поле...
— Ага, — скептически хмыкнул брат. — А вот как набредёт на тебя оборотень, тогда и посмотрим, умеешь ли ты по деревьям лазить. Я-то умею!
Конечно, Алекто понимала, что брат прав даже в самых мелочах. Не она ли пару раз сдирала его с раскидистого вяза у ворот родного дома? Но Амикус был непоседливой вредной мелочью, и признать его правоту значило поколебать свой авторитет. Что скажет мама? Как потом воспитывать мальчишку, если он совсем распоясается?
— Ну, нет! — надменно заявила она. — Это ты должен меня слушаться!
Амикус нехорошо прищурился, но она этого не заметила.
— И почему это я должен тебя слушаться? — процедил он.
— Потому что я старше! Потому что я твоя сестра! — вспылила Алекто, потрясая ридикюлем. Злость достигла своего предела.
— Ах, так?! — заорал Амикус, забыв о диких тварях и вообще обо всём. — Да ты достала меня! И мама с тобой носится как с писаной торбой — Алекто то, Алекто сё, Алекто умничка, а я дурак, получается?! Просто потому что младше! Мне даже сандалии снять нельзя, катастрофа! Чихнуть и то по разрешению! Младше! Чтоб тебе на ровном месте споткнуться!
Алекто вскочила, её щёки раскраснелись от гнева.
— Ты! Да ты бы знал!.. — бессвязно закричала она, замахиваясь ридикюлем. — Это с тобой все носятся, а ты этого не видишь! Наследник рода, чтоб тебе провалиться к боггартам! Не дай Мерлин, простудится, не дай Мерлин, ножку ушибёт! Сопля ты и размазня! У меня будто других дел нет, кроме как за тобой смотреть, пока ты себе голову ломаешь в каком-нибудь овраге! Мне знаешь сколько в школе на лето задали! А вместо этого я за тобой бегаю!
Она выдохлась, не зная, что бы ещё прокричать до смерти надоевшему братцу, который окончательно позабыл, что они уже почти что в беде. Уперев руки в бока, она стояла под дубом и смотрела, как лицо Амикуса стремительно идёт красными пятнами. Обоюдная обида копилась несколько лет, и надо же ей было выплеснуться в такой неподходящий момент! Амикусу было противно даже дёргать сестру за косички, одна из которых, к слову, расплелась. Вещи, которые они кричали в лицо друг другу, уже никак нельзя было назвать детскими шалостями, нельзя было бросить в ответ сандалиями и забыть, посчитав себя отмщённым. Мальчик даже отступил на несколько шагов; впрочем, дело было ещё и в том, что он не хотел получить по голове ридикюлем.
— Да хватит тут обиженную корчить! Мамочку изображать! Не нужна мне мамочка, понятно? Замуж выйдешь — тогда будешь заботу распространять, а от меня отстань! — Амикус понял, что все слова попали прямо в цель: сестра открыла рот от шока, а руки её опустились сами собой. — Да ты и замуж-то не выйдешь, кто тебя возьмёт, фестралиху толстозадую! — добил он и повернулся, чтобы уйти. — Я пошёл обратно, а ты оставайся.
— Да чтоб тебе... чтоб тебе не жениться никогда! — раздался позади него придушенный крик, за которым последовал глухой удар: вероятно, это Алекто изо всех сил запустила ридикюлем в ствол дуба. Амикус не оглянулся. Пусть перебесится. Девчонки — они такие. Любят покомандовать, а как дашь им по носу — сразу глаза на мокром месте. Сейчас сопли распустит. Смотреть на ревущую сестру у мальчика не было ни малейшего желания, а потому он ускорил шаг.
Лес по обе стороны тропы стоял молча, затихнув то ли в преддверии вечера, то ли чего-то ещё.
Глава 2
Кусты зашуршали, скрыв Амикуса. Алекто осталась под деревом. Она плохо понимала, что произошло. Неужели это они сейчас наговорили друг другу столько гадостей? Неужели Амикус прав, и она просто лезет не в своё дело, продолжая видеть в нём малое дитя? А ведь ему уже без недели одиннадцать лет... Или это она права, и избалованный братишка просто привык к заботе и не замечает, сколько сил вкладывают все трое в наследника рода? Второй ребёнок, любимый, долгожданный, мальчик...
Нет, какие же глупые угрозы. С чего это ей вздумалось желать брату безбрачия? Ведь тогда род прервётся или будет продолжен бастардом. Ах, это он крикнул, что она толстозадая фестралиха — надо же, что выдумал... Вообще-то говоря, Алекто стеснялась своей нестандартной фигуры и носила широкие юбки, скрывая раздающиеся с каждым годом бёдра, и поэтому то, что брат назвал её толстозадой, ранило её особенно сильно. Каков наглец, как говорит иногда мама. Если он такое будет каждой девочке говорить, то за него и вправду никто не пойдёт.
Но делать было нечего: Алекто вытерла слёзы, которые сначала даже не заметила, подобрала ридикюль и направилась к противоположному краю поляны, надеясь обнаружить там продолжение тропинки. Однако впереди стояла густая стена кустарника без всякого намёка на проход. Алекто обошла всю поляну кругом, прежде чем до неё окончательно дошла страшная истина: никакой тропинки дальше не было, они разругались из-за несуществующей дороги через лес, и теперь Амикус идёт один-одинёшенек в наступающих сумерках, которые таят в себе такую опасность, какую и представить-то нельзя! Девочке почудилось, что в кустах позади неё кто-то есть, кто-то смотрит на неё и готовится съесть — оборотень? Но для оборотней рано, луна ещё не взошла. Может, и вправду красные колпаки? Или противные пикси? Шорох травы и листьев прозвучал поистине угрожающе; Алекто вскрикнула и стремглав бросилась по тропе назад.
Придерживая длинный подол, она миновала бузинный куст на повороте и побежала дальше мимо огромных деревьев, мимо зарослей, мимо камней, заросших мхом. Она едва успевала уворачиваться от бьющих по её лицу ветвей, но продолжала бежать, не оглядываясь: ей казалось, что её преследуют. Кто? — ей было даже страшно предположить. Она бежала до тех пор, пока внезапно не споткнулась обо что-то и не полетела вперёд. Раздался резкий треск рвущейся ткани, а земля больно ударила девочку под дых. Наконец Алекто немного пришла в себя и смогла сесть, радуясь тому, что на неё до сих пор никто не накинулся. Она с опаской огляделась по сторонам, но в лесу было тихо, и её никто не подкарауливал, ожидая, пока она придёт в себя. Затем Алекто осмотрела себя и то, что осталось от её выходного платья. На подоле зияла огромная дыра и вис вездесущий репей; кроме того, девочка была вся в земле, особенно локти и живот.
— Славно я проехалась, — прошептала она себе под нос и зашарила рукой вокруг в поисках ридикюля, которого нигде не было. Не найдя его, Алекто встала и взглянула сначала на то место, где она предположительно споткнулась, намереваясь обнаружить там корень или ветку. Под ноги она, конечно, не очень смотрела, но в её сознании звенел тревожный звоночек, который мама томно называла женской интуицией. Алекто даже прошлась по тропе назад, но не обнаружила ровным счётом ничего, обо что можно было бы споткнуться.
— Странно. И шнурки вроде завязаны... — сказала она так же тихо и снова огляделась кругом в поисках ридикюля, который как будто сквозь землю провалился. Алекто, паникуя всё больше из-за неумолимого наступления темноты, осмотрела всё вокруг и наконец догадалась поднять голову вверх. Ридикюль, зацепившись ремешком, висел на нижней ветке какого-то дерева, и девочка с первого взгляда поняла, что пропала. Её палочка осталась в проклятом ридикюле, который висел слишком высоко, чтобы его достать.
Алекто снова захотелось плакать, на этот раз от отчаяния. Она пару раз подпрыгнула, но даже если бы она была выше ростом, это бы не помогло. Девочка повернулась и снова оглядела всё вокруг в поисках какой-нибудь длинной палки, которой можно было зацепить ридикюль. Палка нашлась неподалёку, но проблема была в том, что это была сломанная бурей ветка, застрявшая в кустах.
Алекто засучила рукава, подошла и, ухватившись покрепче, потащила её на себя. Ветка не поддалась, накрепко застряв в густых зарослях. Девочка пыхтела, напрягая все силы, упиралась ногами в землю и наконец сама полезла в кусты распутывать ветви, постаравшись забыть о платье, на которое и без того было страшно смотреть.
