Gierre - Гарри Поттер и Песочные Часы

Гарри осмотрелся по сторонам, пользуясь тем, что Сириус увлекся воспоминаниями о Хогвартсе. Палата, которую выделили реабилитированному узнику, была просторной, чистой и уютной. Очевидно, сюда мог трансгрессировать Кикимер и доставлять все необходимое. В углу стояло радио, выпуски «Пророка» были раскиданы на тумбе возле двери, а рядом с кроватью громоздились стопки книг. Сириус, очевидно, был заперт. Ни о чем таком он не рассказывал в письмах, не делился с Гарри тем, что его по какой–то причине не отпускают домой, хотя и позволили использовать домовика.

— Может, как–нибудь на каникулах сходим на матч? — предложил Сириус, завершив тираду, воспевающую Гриффиндор.

— На матч? Да, конечно, — охотно откликнулся Гарри, — я люблю квиддич.

Я даже стал ловцом.

И победил в турнире волшебников.

Уничтожил Волан–де–Морта на первом курсе.

Спас Джинни Уизли.

Я летал на гиппогрифе над озером.

Я рискнул всем, чтобы спасти тебя от Пожирателей Смерти.

Я пошел в Отдел Тайн.

— Твой отец был охотником Гриффиндора, — восхищенно добавил Сириус.

— Да, я знаю, — тихо ответил Гарри. Они еще немного постояли в палате, а потом Макгонагалл, чувствуя напряжение между крестником и крестным, заявила, что их ждут дела.

— Дела? — удивился Сириус. — Я надеялся, что вы еще побудете здесь. Тут не так уж много гостей.

— Нас ждут в поместье Малфоев, — ответила Макгонагалл. Гарри забыл, что настоящие гриффиндорцы ненавидят ложь. Даже если эта ложь пошла бы всем на пользу.

— Я думал, ты отказался, Гарри, — сказал Сириус, не скрывая раздражение.

— Мы с Драко часто занимаемся вместе на уроках Зельеварения, — дипломатично ответил Гарри, он не хотел ссориться с Сириусом из–за пустяков. Пусть крестный еще не знает, что Гарри многого добился, в конце концов, они смогут стать друзьями.

— Ха, у этого патлатого нюни? — фыркнул Сириус с жестокой усмешкой. — Слышал, он все еще влюблен в свои колбочки.

Гарри помнил это выражение лица. Он видел его в памяти Снейпа. Это была усмешка Джеймса Поттера.

— Зельеварение ведет профессор Слизнорт, — тихо ответил Гарри. Внутри закипал гнев, природу которого он еще не понимал.

— А, другой слизнюк, — пошутил Сириус.

Макгонагалл вновь деликатно кашлянула.

— Ох, простите, профессор, — рассмеялся Сириус.

— Нас ждут, — поджав губы, заявила она, подтолкнула Гарри к выходу и резким шагом покинула комнату.

— Рад был тебя видеть, Гарри, — сказал Сириус, продолжая улыбаться.

— Я тоже, — ответил Гарри, и понял, что это было ложью.

16. Оплаченные счета

Макгонагалл оказалась по–настоящему искусным магом. Прежде всего, она зашла в небольшой магазин рядом с Больницей Святого Мунго и купила Гарри леденец невероятных размеров. Пятикурсник смотрел на лакомство без особого энтузиазма, но его удивила неожиданная забота постороннего, в сущности, человека. Профессор трансфигурации теперь не была его деканом, она не выбирала его для игры в квиддич, она даже не была вполне уверена, что он здоров — история с заколдованной крысой не прошла даром. Тем не менее, Макгонагалл заботилась о нем, и это было приятно.

— Мы немного погуляем, мистер Поттер, хочу привести в порядок мысли, — заявила она.

И они действительно пошли вдоль улицы, сопровождаемые удивленными взглядами прохожих. Похоже, профессор не сочла нужным как–либо замаскировать их присутствие в мире магглов.

— Я хорошо знала Сириуса Блэка, мистер Поттер, — начала Макгонагалл. — Возможно, вы уже знаете, я была его деканом. Они учились вместе с вашим отцом, мистер Поттер. Были очень беспокойными мальчиками, но храбрыми. — Она помолчала немного, вероятно, вспоминая те дни. — Да, храбрыми. Теперь мне совершенно очевидно, что Сириус стал анимагом ради своего друга, Римуса Люпина. Жаль, что вы не знакомы с Римусом. Из всей компании именно он казался мне самым добрым человеком. Такая трагичная судьба. Видите ли, — она грустно улыбнулась Гарри, — Римус в раннем возрасте получил проклятье вервольфа. Он был оборотнем, поэтому вынужден был часто отлучаться, и это могло бы сделать его изгоем. Но твой отец и твой крестный, они не побоялись стать его друзьями.

Гарри шел и слушал эту неторопливую речь. Макгонагалл говорила о бывших студентах тепло, размеренно. Возможно, в те годы, когда Волан–де–Морт только набирал силу, ее жизнь была совершенно иной. Возможно, она не замечала того, что делали ее студенты в присутствии студентов Слизерина. Или даже считала это невинной традицией. В любом случае, Гарри уже видел оборотную сторону. Теперь, когда они готовились отправиться в гости к семейству, которое на протяжении как минимум двух поколений обучалось на факультете Слизерин, слышать это было даже забавно. Поэтому Гарри улыбнулся, но Макгонагалл отнесла его улыбку к собственной речи.

— Что ж, вижу, вы уже можете идти дальше, — она протянула ему руку. — Надеюсь, вы хорошо понимаете, на что согласились, мистер Поттер.

Он не был уверен, что понимает это полностью, но точно знал, что понимает это гораздо лучше, чем Макгонагалл. Такая уверенность придавала сил.

Трансгрессия выбила почву из–под ног, но во второй раз пережить ее было проще, чем в первый. Гарри подумал, что приятней было бы воспользоваться порталом Драко, хотя эта мысль могла быть вызвана тошнотой от перемещения, а не здравым смыслом.

— Действительно, очень красиво, — сказала Макгонагалл, разглядывая кованую ограду поместья.

Гарри прежде не видел домов волшебников, кроме Норы и дома на Гриммо. Конечно, еще был Хогвартс, но все–таки Хогвартс нельзя было считать домом в том смысле, который вкладывало в это слово большинство волшебников. Поместье Малфоев показалось Гарри огромным. Ограда растянулась на сотни шагов вправо и влево, а они стояли точно в центре, и Гарри ощутил себя крошечной песчинкой. Соринкой в чужом глазу. Тем не менее, он пошел вперед вслед за профессором, обрадовавшись, что у него в руках уже нет леденца.

За оградой, выглядывая из–за колонны, стояло знакомое существо. Сердце Гарри сжалось от боли, когда он понял, что Добби — тот веселый, озорной эльф, которого он помнил — сейчас находится во владении у Малфоев. Домовик почтительно поклонился им, открыл ворота и повел за собой к воротам поместья.

— Они могли бы прислать кого–нибудь из прислуги, — тихо произнесла Макгонагалл, и Гарри услышал в ее голосе пренебрежение.

Он хотел верить, что это было всего лишь пренебрежение, а не презрение. Нет, конечно же, она просто ожидала, что их встретит небольшая делегация. Дело вовсе не в том, что Добби — домовой эльф.

— Прислать домовика — это так похоже на Малфоев, — добавила профессор.

Гарри обрадовался тому, что он может никак не реагировать на ее фразу. Они уже подошли к массивной двери, которая широко распахнулась перед ними, пропуская внутрь.

— Мистер Поттер, профессор Макгонагалл, рада вас видеть в поместье Дома Малфоев, — Нарцисса Малфой в мантии, которую Гарри назвал про себя элегантной, стояла на пороге и дружелюбно улыбалась им. Возможно, это очень дорого стоило ей, но ответная улыбка Макгонагалл показалась Гарри произведением искусства. Предстоящий вечер обещал быть переполненным дружелюбием, искренностью и взаимным расположением.

Они прошли по длинному коридору, по стенам которого висели портреты Малфоев на любой вкус. Здесь были седовласые волшебники в забавных по современным меркам колпаках, были очаровательные леди, которые прикрывали лицо веером или умело делали реверанс, были суровые волшебники в черном со зловещим выражением лица. Гарри подумал, что Нарцисса Малфой и ее муж, возможно, могут на время становиться любым из этих волшебников. Во всяком случае, сейчас мама Драко выглядела приветливо и не выказывала ни капли высокомерия.

За столом их уже ожидали Люциус, Драко и, совершенно неожиданно для вошедшей в зал Макгонагалл, Северус Снейп. Он изобразил на лице улыбку без особого энтузиазма и сдержанно кивнул в знак приветствия.

— Северус! Не знала, что ты тоже приглашен, — удивилась профессор.

— Дело в том, что меня пригласили совсем недавно, — ответил Снейп. Гарри опасался, что их взгляды встретятся, и это каким–то образом раскроет обман Мальчика–который–выжил-но–не–стал-Темным — Лордом, но Снейп не смотрел в его сторону.

— Вот как? — Макгонагалл направилась к месту, возле которого лежала красивая табличка с ее именем. Гарри отыскал собственную рядом с креслом Драко и поспешно отправился садиться. Он не хотел привлекать к себе лишнего внимания, и, несмотря на всю абсурдность этого желания, пытался вести себя как можно тише до последнего момента.