Миа - Украденная жизнь
Самое обидное, что с этого времени я прибывал в полной уверенности, что ненавижу тетушку Мардж еще больше, чем семейство Дурслей, вместе взятое. Опять больная фантазия Дамблдора, при помощи Снейпа, навязала мне воспоминания о безобразном скандале на этот раз при участии тетушки. Затем, я, дескать, сорвался, был спонтанный выброс магии и Марджори Дурсль раздувшись, словно шарик, воспарила в небеса. Этот бред внушили и остальному моему семейству. С тетушкой Мардж я более не пересекался. Подозреваю, что ей подчистили память, как и остальным моим родственникам. Надеюсь, что она жива и здорова.
В банк Гринготтс я больше не попал. Мне была навязана очередная установка, чтобы я сам, ни в коем случае, не думал контактировать с гоблинами. А в компании с теми же Уизли, в банке побывать не удалось. Летом перед третьим курсом в деньгах я не нуждался. Не знаю, откуда у Молли Уизли взялись деньги перед четвертым курсом даже на парадную мантию, купленную мне, но явно не с моего счета. А перед пятым меня одарили всего парой книг. Видно хоть немного, но им пришлось компенсировать наворованное у меня ранее. Жаль, очень бы хотелось посмотреть, как их повяжут прямо в холле банка. Но информация, выуженная Снейпом, о том, что я все же умудрился защитить свои счета, наверное, не пришлась по вкусу Дамблдору и его лизоблюдам. Поэтому, видимо по мелочи, решили не рисковать.
К тому же у Дамблдора появилась новая «дойная корова». Мой крестный после Азкабана не был расположен к глубокомысленным размышлениям. Хотя, казалось бы, что проще - вот Дамблдор, он же председатель Визенгамота. Он был им и тогда, когда тебя без суда и следствия упрятали в тюрьму, он им остается и сейчас. Вроде как верящий в твою невиновность, использующий твой дом под штаб Ордена Феникса, но вот поднять твое дело для пересмотра и оправдать тебя, почему-то неспешащий. Зато Сириус очень лояльно относился к старику, мнение Дамблдора не подлежало сомнению. Я бы плюнул на ранний маразм моего крестного, но, не смотря, ни на что, его было чисто по человечески жаль. Поэтому и не торопился сбежать на этот раз, ожидая рождественских каникул. Если у Сириуса ментально подкорректировали сознание, как и у меня, то я мог помочь своему крестному. Универсальный Нейтрализатор, которого у меня осталось еще два флакона, сильное средство, против него не устоят даже ментальные корректировки. Подождать нужно еще совсем чуть-чуть.
* * *
В казематах разума. Возвращение
- Гарри Поттер, как тебе не стыдно! - надо мной возвышалась кудлатая заучка, пылающая праведным гневом. Просто прототип Кары Небесной, пришедшей по мою душу. Я же настолько погрузился в свои воспоминания, что просто не заметил ее прихода. - Ты пропал сразу после Истории Магии! Тебя уже все ищут! Как ты можешь вести себя так безответственно в такое время! И что ты делаешь в библиотеке?!
Да уж, хорошая у меня репутация, если в библиотеке меня стали искать в самую последнюю очередь. Ей надо выдать что-нибудь пафосное и одновременно успокоить ее, иначе Грейнджер снова побежит к директору делиться своими сомнениями в отношении моего поведения.
- Прости, Гермиона, - побольше раскаяния в голосе, - это все так несправедливо. Бедный мистер Уизли! За что страдают такие хорошие люди. Мне кажется, что я просто приношу несчастья всем окружающим.
- Гарри, ты про что? - опешила Грейнджер.
- Если бы не я, то Волдеморт не смог бы возродится. Все страдают из-за меня! Из-за того, что я такой слабак. Мне так стыдно, я просто не могу смотреть Рону в глаза, ведь из-за меня чуть не погиб его отец.
- Ну что ты Гарри, ты же ни в чем не виноват…
Грейнджер успокоилась и даже расчувствовалась, в знак утешения, сжав мои пальцы. Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не отдернуть руку с содроганием. Спасение пришло в лице строгой мадам Пинс, ненавидящей, когда во вверенном ей храме знаний нарушали тишину. Нас попросили на выход. Грейнджер все болтала и болтала, приводя доводы моей невиновности в покушении на мистера Уизли, но, ни слова про мою невиновность в возрождении Волдеморта.
- Ты права, Гермиона. Сейчас Рону и Джинни нужна поддержка, а я веду себя как размазня. Я надеюсь, они не сердятся на меня?
- Ну что ты, Гарри, Рон все понимает, и конечно он не будет обижаться. И будь с Джинни помягче, ей сейчас нелегко…
- Конечно, Гермиона, - с Джинни Уизли, такой милой девочкой, еще с пеленок поставившей перед собой цель затащить меня под венец. Стать миссис Поттер у мелкой просто навязчивая идея. Вот только даже в невменяемом состоянии, мне почему-то понравилась Чоу Чанг, хотя она и не лучший выбор. Откровенно говоря, просто провальный, но по-любому лучше «предательницы крови». Подобное клеймо дается вовсе не из-за любви к маглам, как мне наивному объяснил Рон. Здесь серьезное преступление против Магии: нарушение магических клятв; истребление другой магической семьи не во имя мести и справедливости, а ради наживы; попрание кодекса своей семьи; а также не изгнание из семьи отдельных представителей, серьезно запятнавших свое имя и покрывших позором весь свой род. Связать себя брачными узами с представительницей вот такого проклятого рода, это все равно, что разделить с ней клеймо Предателей крови и возложить всю эту сомнительную ношу еще и на своих потомков. Но я же наивный не должен знать таких тонкостей и нюансов о жизни в Магическом Мире. Не зря же меня всячески оберегают от излишней информации. Все что мне надо знать, тщательно фильтрует и разжевывает Грейнджер, поэтому в итоге я должен проникнуться безответной любовью ко мне, мелкой рыжей. Все же она сестра моего лучшего друга, поэтому отношения к Джинни у меня должны быть самыми серьезными. А что, не плохо, зачем тянуть у меня крохи из ученического сейфа, к которому я все равно перекрыл доступ, когда можно получить все целиком и сразу?
Сейчас у Джинни в планах очередная стадия моего обхаживания. Она, дескать, пытается у меня вызвать ревность, встречаясь со всеми подряд, кто из-за буйства подростковых гормонов неровно дышит ей вслед. Ну-ну, такими темпами у Джинни скоро будет репутация доступной шлюхи, и не важно, как далеко будет заходить ее заигрывание. Иногда тупость представителей рыжего семейства просто поражает.
Рон обнаружился в гостиной гриффиндора. Грусть-тоска, наблюдаемая по-приходу из кабинета Дамблдора, уже не омрачала рыжего «друга». Конечно, для проформы он сделал вид, что собирается обидеться, но под многозначительным взглядом Грейнджер стушевался и соизволил меня простить. Тем более, я так искренне раскаивался и винил себя в несчастье с его папашей. А предложение идти поужинать в Большой Зал, было принято Роном на ура. Небольшая заминка вышла у выхода из факультетской гостиной. Наша троица нос к носу столкнулась с раскрасневшийся и счастливой Джинни Уизли под руку с Дином Томасом, который был в фаворе у нее на этой неделе. Ее неуместную радость я тактично не заметил.
- Джинни, мне так жаль… Бедный мистер Уизли, я только что говорил Рону… - Ну и дальше по тексту. Мелкая уронила челюсть. Все же рыжие долго соображают, лишь спустя минуту она соизволила смутиться. - Ты молодец, так хорошо держишься. Это правильно. Сейчас перед лицом опасности, нам всем надо быть стойкими.
Моим лицемерием мог бы гордиться даже Дамблдор. А что делать, если вокруг сплошные предатели во имя лучших побуждений и моего благополучия, готовые в любой момент вонзить мне нож в спину.
Вот, за ужином в Большом Зале, я делал скорбную мину и украдкой рассматривал учителей за преподавательским столом. Вроде бы, не так давно, на первом курсе, я занимался тем же, правда, осмотр проводил открыто, с вызовом. Всего-то прошло чуть более четырех лет, а такое чувство, что это было вечность назад. Ученики меняются, а преподаватели остаются такими, как и были. Их словно только что вынули из гербария.
Сейчас вспоминая всех учителей преподававших мне эти годы, я могу с уверенностью сказать, что наибольшее влияние на меня оказал профессор Ремус Люпин. Нет, вовсе не из-за того, что научил заклинанию «Патронус», а потому что весь его вешний вид и манера поведения просто кричали о том, что бывает с людьми, которые не в состоянии принять свою сущность. Саморазрушение, ипохондрия и жалость окружающих. Как бы я отрицательно не относился к Магическому Миру, но я ничего не мог поделать с тем, что я маг. Стоило принять самого себя, если я не хочу стать вот такой бесхребетной развалиной через несколько лет.
Хотя и поневоле, но за четыре с половиной года, я как-то ассимилировался в Магическом Мире. Даже в разговоре, все эти «Мерлины», «Морганы» и «Мордреды» нет, да и произносились мною уже без запинки. Не могу сказать, что все понял и постиг, такое, я, наверное, о себе никогда не скажу, но стал хоть как-то разбираться в странностях присущих магам, которые с младенчества живут в своем мире. Что касается Люпина, то даже моя искусственная личность жалела этого «друга отца», стыдясь такого унизительного чувства.
