Выпускник (СИ) - Ульянов Дмитрий
— А кто же ещё? — спросил Рон. — Не Квиррелл ведь, в конце концов.
Мне потребовался весь мой опыт в окклюменции, чтобы сохранить нейтральное выражение лица.
Гарри продолжил:
— В общем, мы хотим сегодня пойти к Хагриду и спросить его, что именно он охраняет.
На этих словах мои глаза загорелись.
— К Хагриду, говорите…
Примечание:
Утречка всем! Как вам новая глава? Кстати, мне очень понравилось, что вы оценили опенинг по моему фанфику. С другой стороны, под песней, или скорее рэп-треком "Попаданец" ещё ни одного комментария, хотя лично на мой вкус она у меня получилась лишь чуть хуже песни "Выпускник". Ссылка:
https://www.youtube.com/watch?v=BW5StRI_wI8
Глава 16
— И как ты пообщалась с домовыми эльфами? — спросил я Гермиону, вручную разливая нам обоим чай.
Как всякий британец, я был большим любителем данного напитка. Как ни странно, эту любовь я приобрёл далеко не в этой жизни, а ещё в прошлой.
Нет, меня нельзя назвать большим ценителем, так как чай я всё же предпочитаю пить с сахаром, пусть и без молока. Но даже так, та пыль в пакетиках, которую многие по нелепой ошибке называют чаем, меня совершенно не интересует. Только в наборах, и только китайские и индийские!
— Как ты и говорил, они как будто довольны своим рабством, — грустно вздохнула она, разглядывая в моей фарфоровой чашке из купленного мною антикварного набора плавающие листики.
— Да, сложно встретить в мире более грустной вещи, чем раб, не осознающий своего положения. — вздохнул я. — Но скоро мы это исправим. Я уже начал разработку ритуала. Бывает даже ночами не сплю.
— Нельзя так, Оливер, — жалостливо та посмотрела мне в глаза.
— Порой ради блага люди идут на куда большие жертвы, — улыбнулся я, потрепав по голове её пушистую макушку. — Тем более, я молодой, так что со мной ничего не станется.
Интересно, если бы я не изучал окклюменцию, то смог бы также само нагло врать ей в глаза?
Хотя насчёт ритуала я не соврал. Интереса ради я действительно начал пробовать его разрабатывать, но подвижек в эту сторону очень мало. Более того, мне совершенно непонятно, как там может пригодиться философский камень.
Да и то, что я порой ночами не сплю, тоже чистая правда. Но совершенно не из-за этого самого ритуала.
Значит, я почти и не соврал. Хах.
— Кстати, ты получила мой подарок на Рождество?
Она вдруг слегка покраснела.
— Гермиона, ты чего?
Действительно, чего это она?
— Ты не мог зачаровать его в менее дорогую вещь? — смущённо пробормотала она, доставая серебряное ожерелье из-под своего рождественского свитера. — Родители все каникулы пытались узнать, от кого подарок. Но всё равно спасибо.
Лучше скажи спасибо, что в кольцо не зачаровал, как изначально намеревался.
— Всё ради твоей безопасности. Пробойник нужно носить с собой где бы ты ни была, так что ювелирное украшение показалось мне лучшим вариантом.
— Но я так и не поняла, зачем мне нужен этот... пробойник. Я же не могу аппарировать.
— Кстати, вот этим вопросом я бы и хотел озаботиться. Когда прибудешь в Хогвартс, то я буду учить тебя на выходных аппарации.
— Но нельзя аппарировать до шестнадцати! — возразила она.
— А почему нельзя, Гермиона?
— Это незаконно!
— Правильно, это незаконно. Так же незаконно, как и колдовать вне Хогвартса или красть чужое имущество, даже если это ради великого блага. Но я бы сказал, что этот запрет имеет намного больше смысла, чем абсолютное большинство запретов в магической Британии вместе взятые.
На её недоумённое выражение лица я поспешил ответить:
— Главное в аппарации – нацеленность, настойчивость, неспешность. Очевидно, что у многих и в шестнадцать лет с этим бывают проблемы, не говоря уже о ком-то по младше. А без чего-то из этого при аппарации можно легко получить травму, называемуюрасщепом. Это когда ты на выходе из аппарации остаёшься без какой-то части тела. У шестнадцатилетних же при обучении очень и очень редко доходит до смертельных случаев, максимум могут без уха остаться. Но расщеп лечится очень легко. Хотя всякое бывает...
После произнесения последнего предложения я наконец-то удосужился взглянуть на свою подопечную, которая как-то резко потеряла в цвете пару тонов.
Ой, кажись зря я это сказал...
— Но если бы я думал, что ты хоть в какой-то степени не готова, то я бы и не подумал тебе такое предлагать! В конце концов, ты уже как полгода изучаешь окклюменцию, а в этом деле нацеленности, настойчивости и неспешности надо побольше, чем в какой-то там аппарации!
***
— Оливер, это всё так неожиданно, — зарделасьНимфадора, суматошно поправляя свою причёску после парной аппарации. — В школе мы даже по Хогсмиту вместе никогда не гуляли, а тут ты так резко приглашаешь меня на свидание в ресторан...
— Ну, на самом деле я давно неровно к тебе дышал. Но сама понимаешь, подростковое стеснение...
— Неужели великий Оливер Браун боялся признаться в любви?! — притворно удивилась она, хотя мне не составило труда прочитать её смущение. — Я всегда думала, что ты обручён со своими пыльными книжками. Не боишься, что они начнут к тебе ревновать?
— Я так не думаю. Нам с ними не чужда полиамория.
Она даже запнулась, чуть не сбив с ног выходящих из ресторана людей.
— Первый раз вижу, как ты пытаешься шутить.
— Эй, я и до этого шутил!
— Правда? Видимо, это было действительно редкое явление.
Мы подошли к стойке.
— У вас заказан столик? — спросила молодая девушка за ней.
— На шесть вечера на имя Оливера Брауна.
Проверив запись в тетради, она быстро проводила нас за наш столик, вместе с тем подав два меню.
— Не знаю, здесь всё так дорого...
— Не волнуйся, я за всё плачу. На цены можешь не смотреть, выбирай что хочется.
— Да? — удивлённо спросила она. — Тогда мне... Салат Нисуаз и... Индейка с песто.
— Мне запечённые мидии и луковый суп.
Когда официант оставил нас на едине, Нимфадора тут же начала спрашивать:
— И с каких это пор ты стал таким богатым? Кем же ты устроился в мире маглов?
— Делаю разные предметы роскоши на заказ. Ювелирные украшения, мебель там...
