Гарри и его друг Бобик - enorien
Сириус что-то покрутил, и мотоцикл помчался вперёд не хуже «Молнии».
* * *
В Министерстве магии, конечно же, засекли применение магии на Тисовой улице, а именно в доме, где жил несовершеннолетний волшебник. Вот только лето для сотрудников началось с пренеприятных событий и всем стало не до того, чтобы заниматься рассылкой предупреждений и придумыванием наказаний для волшебников-подростков.
Во всём был виноват Корнелиус Фадж. Так считало большинство сотрудников. Министра магии теперь всюду сопровождали презрительными взглядами и перешёптываниями. Если раньше новую особенность министра, а именно периодически чесаться, находили забавной, то теперь эта особенность, а точнее, слух о её существовании переходил из уст в уста и вызывал острую неприязнь.
Дело в том, что начале июня Корнелиус Фадж умудрился встретить иностранных гостей и проявить перед ними эту свою особенность так сильно, что те развернулись и ушли, посоветовав ему показаться целителям. Важные переговоры были сорваны, Фадж был в бешенстве, его заместители в растерянности. Кто-то — личность «героя» до сих пор не была установлена — додумался вызвать из Мунго целителей и те зашли осмотреть министра магии… Нервы, на которые он ссылался, оказались ни при чём, как и чесотка, о которой с улыбкой болтали некоторые сотрудницы.
Во всём были виноваты волшебные блохи…
— Не могут они быть «волшебными»! — иногда твердили некоторые недоверчивые личности. — Обыкновенные блохи! И где он только их подцепил!
— Очень даже могут! Они не один день питались кровью волшебника, подпадали под его магию и неплохо так приспособились к человеческой крови! — отвечали им другие. — Они волшебные, вот и живучие такие!
Как бы там ни было, но после лечения министра целители решили, что в опасности могут находиться и все другие сотрудники. Именно по этой причине лысая Муфалда Хмелкирк собрала со стола несколько записок о нарушениях и бросила их в урну. Она не собиралась задерживаться на службе. Вечером она планировала собраться с коллегами и в очередной раз от всей оскорблённой души проклясть министра магии.
* * *
— Всё в порядке? Гарри?
Когда крёстный положил ладонь ему на плечо, Гарри понял, что всё ещё стоит у крыльца с открытым ртом. Он всякое себе представлял… начиная от небольшой квартирки и заканчивая одноэтажным домиком в каком-нибудь бедном квартале или же даже в глуши, но уж точно не то здоровое высокое здание, что возникло перед ним.
— Ты… ты раньше жил здесь?!
— Ну да, — подтвердил Сириус. — Мрачновато, конечно, но мои предки только этого и хотели... Внушать величие, трепет… Да ну их, идём.
Он запустил руку в карман и через мгновение в ней очутился увесистый чемодан. Гарри поднялся за Сириусом на крыльцо, всё ещё не веря своим глазам. Тот, конечно, не пожалел денег и купил ему «Молнию», но кто бы мог подумать, что он, ещё недавний узник Азкабана, владеет таким шикарным домом!
— Кикимер! Эй, где ты там? — открыв дверь, крикнул Сириус.
Раздался хлопок и перед ними появился старый домовик в чистой светлой наволочке и фартучке, надетом поверх.
— Чего хозяин изволит? — поинтересовался он.
— Отнеси вещи Гарри в его комнату, — распорядился Сириус. — И окно в ней открой для совы: она вот-вот должна прилететь. Да, и налей ей воды в миску, кстати.
— Будет исполнено, — только и ответил домовик, взяв чемодан в свои руки, и с хлопком исчез.
— Идём, Гарри.
Сириус приобнял его за плечи и повёл по коридору. По пути он поморщился и опять заметил, что тёмные стены и лица на портретах, с любопытством встречающие со стен нового гостя, могут навевать уныние.
— Я бы их все отодрал и сжёг, но их надёжно прикрепили. Подозреваю, придётся отдирать вместе с частью стены…
— Варвар! Недостойный отпрыск! Выпороть гадёныша! Круциатус по нему плачет!! — отзывались некоторые портреты, провожая Сириуса презрительными взглядами.
— Если что на них можно заклинания тренировать… — не обращая внимания на выкрики, сказал он, — ну, глухоты, слепоты, немоты… В общем, много чего, я тебя потом научу.
Гарри не сказал бы, что тёмные стены или недобро настроенные портреты смогли хоть немного его напугать или расстроить. Он лишь кивал головой и продолжал смотреть по сторонам. Успел отметить лестницу, узнать, что его комната находится на четвёртом этаже, там же, где и комната Сириуса, узнать, что может применять заклинания, сколько его душа пожелает — в этом доме он в полной безопасности от Министерства и каких-либо других посторонних лиц. Узнать, что может заходить, куда хочет, кроме разве что чердака и то потому, что там вроде бы поселилось несколько упырей и парочка боггартов, до которых пока никто не добрался.
— Вот мы и пришли, — подойдя к дверному проёму в самом конце коридора, сказал Сириус и вдруг толкнул Гарри вперёд. — А вот и наш именинник!
Гарри едва успел открыть рот, как темноту, в которую он угодил, развеяли вспыхнувшие, один за другим, огоньки на волшебных палочках.
— СЮРПРИ-И-И-И-ИЗ!!! — дружно прокричали несколько голосов, и Гарри пошатнулся.
Гермиона бросилась к нему и обвила руками шею.
— С днём рождения Гарри! — с улыбкой сказала она и впервые поцеловала его в щёку.
Гарри почувствовал, как горячая кровь приливает к лицу, и застыл. До чего же приятно изменилась его подруга! Волосы были собраны в косу, на плечах вместо блёклой кофты сидело вишневого цвета платье, оказавшееся на два тона темнее, чем её разрумянившиеся щёки. Впрочем, Гарри не успел ни насмотреться на Гермиону, ни сказать ей хоть слово, как его принялась обнимать и целовать миссис Уизли. Следом за ней его быстро обнял Рон, энергично трясли руку братья-близнецы, помахал в стороне профессор Люпин, Хагрид сжал в таких объятиях, что у Гарри чуть не треснули кости, а почему-то лысые мистер Уизли и Перси ограничились улыбками и кивками.
— Ты чего растерялся, присаживайся, — велел Сириус и надел Гарри на голову цветной колпачок. — Сегодня это твоё место, — прибавил он и выдвинул стул во главе стола.
Рон хотел было сесть по правую руку от Гарри и рассказать о своих успехах, но Сириус его подвинул и усадил Гермиону, а рядом с ней Люпина, себе он место оставил по другую руку от крестника, а рядом с ним расположились близнецы. Рону пришлось занять стул подальше, и он исчез из виду из-за внушительной фигуры Хагрида,
