Научи меня всему (СИ) - "Cold February"

Фразу прерывают с горохотом ударившиеся о стену двойные двери.

— Хотела трикстера?

Кажется, одна из ручек пробивает стену, потому что на мраморный пол сыпется крошеный камень. Два стражника снаружи бросают извиняющиеся взгляды и бесшумно затворяют створки.

— Полюбуйся! — Локи с яростью бросает усмехающемуся брату свиток под нос. — Уже третье за последний год! Когда они уже уймутся?!

— Не понимаю, чего ты так бесишься? — морщится от шипения брата Тор. — Ты же всегда хотел…

— Не этого я хотел!!! — ревет он.

Сигюн вжимается в стул, прекращая дышать. Такую концентрированную ярость она видит у Локи впервые. Это еще хуже, чем при ее выходке с Йотунхеймом.

Локи невольно зацепляется взглядом за ее налитые страхом и беспокойством голубые глаза. Он резко прекращает зрительный контакт и сжимает губы в тонкую линию. Рывком сгребает бумагу, нещадно комкая листы, и одним грубым броском отправляет свиток сгорать в огненной чаше-светильнике. Пламя, поглотившее бумажный ком, вздымается на четверть метра.

— Эй, аккуратнее!.. — бурчит Тор.

Сиф принимает выражение хмурой серьезности. Она опасно цедит:

— Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?..

— Не суй свой нос туда, куда тебя не просят, женщина! — бросает свирепую фразу Локи. Он в безудержье играет желваками и, круто развернувшись, широким чеканным шагом покидает залу.

Пресловутые двери вновь с жалобным стуком бьются о стены под гнетом брошенного в их сторону магического потока. Каменная крошка страдальчески осыпается на пол мелкими хлопьями. Тор устало вздыхает и закатывает глаза. За порчу дворцового имущества Локи, конечно, еще отхватит. Но если смотреть в корень… И почему его младший брат такой проблемный?!

— То-о-о-р…

— Нет. Это строго между нами, Сиф, — без промедления осаждает он жену. — Но тебе не о чем волноваться. Ничего страшного не происходит, — Тор обращается к обеим своим любимым женщинам: — Извините за эту его истерию.

Он пытается отвлечь Сиф сторонней темой, но бывалая воительница остается непреклонна. Сигюн сипло выдыхает, только сейчас оттаивая от холодного пожирающего ужаса, напущенного Богом Коварства. Она тупо смотрит в полную тарелку, сжимая до остервенения вилку в руке. Сигюн больше не вдается в перепалку родителей. Она нервно закусывает губу и смотрит на затворенные стражей двери.

***

Локи яростно перелистывает страницу книги. Бумага издает страдальческий треск, слегка надрываясь на корешке. Он прикрывает глаза. Медленно выдыхает воздух сквозь плотно сжатые зубы. Он спокоен. Он не будет разносить свои покои. Еще раз. Локи потирает затекшую шею и вновь прислоняется головой к спинке кровати. Не самое удобное место для чтения. Но другой мебели больше нет. Он невидящим взором перескакивает со строчки на строчку, урывками выхватывая отдельные слова. Без понятия для чего и зачем это бессмысленное «чтение», ведь оно ни грамма не успокаивает. Скорее — наоборот. Лишь подхлестывает на очередные безрассудства. Но Локи и так совершает их за последние часы достаточно. Пора остановиться, пока не поздно. Он прерывает этот гнетущий мысленный поток, неожиданно застывая. И раздраженно фыркает. Ему даже не нужно знать, кто заносит свой вездесущий кулачок над дверьми его покоев, попадаясь в сторожевое заклинание. Локи наводит иллюзию на свою изувеченную обитель и мановением руки растворяет внешние и внутренние створки. Сигюн с порога получает предупреждение:

— Для тебя сейчас не лучшее место — находиться рядом со мной. Особенно, когда я на взводе.

Предупреждает он, как и ожидалось, напрасно. Сигюн, игнорируя его выпад, медленно пересекает обширные апартаменты. Локи цепко следит за ней краем глаза, поддерживая вид увлеченного чтеца. Незаметными манипуляциями расчищает перед ней дорогу. Сначала в передней. Затем в спальне. Дабы удостовериться, что Сигюн не запнется о его рукотворные разрушения. О раскрошенный в щепки стол, перевернутую софу с отломленным подлокотником, разбросанные книги и перья, металлические щитки с брони. Дабы удостовериться, что она не порежет свою тонкую девичью кожу об острые края разбитых склянок, усеявших пол, лезвия кинжалов из личной коллекции, хаотично вонзенные туда, куда в запале попадают. Не то чтобы Локи сильно волновался сейчас о сохранности Сигюн или ее мнении обо всем этом. Он делает это для себя. Последнее, что сейчас нужно, — объясняться перед девчонкой.

Сигюн осторожно садится на краешек его кровати. Говорит с осторожностью (вызывая в Локи приступ иронии):

— Я заходила к тебе три раза. Но тебя не было…

— Выплескивал гнев, — холодно чеканит он. — Уверяю тебя, ты не хочешь знать подробностей.

— Я и не настаиваю… — она дергано цепляется дрожащими пальцами за игривый локон. — Просто волновалась за тебя…

— Как мило, — Локи издевательски фыркает, демонстративно переворачивая страницу. — Если это все — можешь закрыть за собой двери с обратной стороны.

— Локи…

Он неожиданно подрывается как по команде и звучно захлопывает книгу. Его взгляд горит нехорошим огнем.

— Я взбешен и раздражен, Сигюн! — выплевывает он каждое слово. — И я не стану выкладывать тебе почему!

— Хорошо… — она боязливо согласно кивает головой. Она на это и не надеялась.

Локи недоверчиво окидывает ее взглядом. Он делает капитальное усилие, чтобы выровнять голос хотя бы до отметки обычного безразличия.

— Чего тогда тебе надо?

— Хочу поддержать тебя.

— Меня сейчас поддержит только тишина.

— Значит, я буду молчать.

Он раздраженно цокает.

— Ты не отвяжешься, да?

Она с короткой улыбкой мотает головой, и Локи со страдальческим выражением лица возводит глаза к потолку. Он небрежно отбрасывает книгу на прикроватную тумбу и сползает вниз, чтобы лечь на спину. Призывно простирает руку, так что Сигюн немедля стаскивает короткие сапожки и маленьким послушным котенком сворачивается у него на груди. Она мгновенно затихает, точно боится, что ее прогонят. Вполне резонно. Но… Ее естественный цветочный аромат тут же провокационно врывается в личное пространство, и Локи тут же бездумно запускает пальцы в рыжее золото. Устремляет взгляд в потолок. Да-а-а… не так он привык проводить время с женщинами в одной постели…

Из-за бушующего нервного напряжения и запретного плода под боком это все довольно скоро становится настоящей пыткой. Но нужно отдать девчонке должное — она перенаправляет его энергию в иное русло. Правда, не особо безопасное для нее самой.

Когнитивный диссонанс: разумом Локи понимает, что она еще сущий ребенок, а инстинктами — хочет от нее всего и немедленно. Рациональность бьет тревогу, напоминая, что он заводит роман с дочерью собственного (сводного) брата. А иррациональность твердит, что Сигюн — все, что он хочет. Сигюн — все, что у него есть.

Их отношения — определенно тот еще запущенный случай.

И, если быть честным, не то чтобы Локи напрягал тот факт, что нужно скрываться. Это даже плюс, что не нужно афишировать свои отношения. Но нужно быть реалистом. Рано или поздно Сигюн таки окажется в его постели. И отнюдь не как подушка для обнимания. Рано или поздно об этом узнает Тор. И Сиф… Рано или поздно Локи впишут в список на обезглавливание с пометкой «вне очереди». Может, и правда, стоит согласиться…

Он едко усмехается собственным мыслям. Лилейно очерчивает ребром ладони спящее умиротворенное личико. Насколько же нужно быть легкомысленной? Локи со вздохом прикрывает глаза. Чтобы через секунду открыть их и уже не смыкать вплоть до самого утра.

***

Локи властно проходится ладонью по закинутому на талию бедру: золоченая парча варварски сминается возле девичьей талии. Что-то с трюмо опрокидывается на пол, попадая под горячую руку. Сигюн пользуется короткой заминкой и неожиданно ощутимо кусает Локи за губу. Он инстинктивно подается назад.

— Это еще что?!

— Месть за ужин! — давясь возбуждением, выдыхает Сигюн. В голубых глазах плещется опасное озорство.

Локи заходится елейным смехом. Племянница не оценила его шаловливых рук под столом в царской трапезной. Какая жалость! Он запрокидывает ее голову рукой, надавливая пальцем на скулу, и опьяняющим поцелуем впивается в тонкую шею. Посасывает нежную кожу, сдерживает подступающее рычание, когда маленькие пальчики проходятся по холодеющему загривку. У Локи над ухом звучит протяжное сладостное мычание. Он отрывается от ее шеи, пока не стало поздно. Ведет лишь прощальную ленивую цепь поцелуев вдоль миниатюрного плечика. И оставляет крепкий поцелуй у края ключицы.