Анастасия Калько - Шторм на Ладоге (СИ)
— А я думала, тебя отпугнут наши проблемы, — задумчиво сказала Кристель, — обычно парни терпеть не могут, когда девушка думает о чем-то кроме них.
— Инфантильные маменькины сынки, — припечатал Куолен. — признак мужской зрелости — умение отвечать за свои действия и готовность прийти на помощь. Если бы я сбежал от твоих проблем, то перестал бы себя уважать.
— Немногие сейчас так рассуждают, — девушка поудобнее устроилась на диване.
— но перед отставкой мне предстоит еще одно дело, — Эрик задержал взгляд на точеных ножках Кристель, — нас теперь двое, и я должен обеспечить семью. Это в юности можно сбежать очертя голову с несколькими долларами в кармане и считать своим домом весь мир, а его крышей — небо. Я же хочу привести свою жену в наш дом. Дело сулит хороший гонорар, но я долго сомневался, стоит ли на него соглашаться потому что привык довольствоваться малым. Но у моей жены все должно быть самое лучшее…
Кристель и верила, и не верила в то, что, говоря о жене, Эрик имеет в виду ее. Он хочет обеспечить их будущее, их семью…
— Что за дело, если не секрет? — спросила она.
— Я могу рассказать тебе об этом. Работать придется в России. Из Якутии в Мурманск прибывает крупная партия алмазов. Я должен переправить их по воздушному коридору в Финляндию для продажи. На процент от выручки можно будет безбедно зажить в симпатичном домике… "Окно" через границу и транспорт нам обеспечит на месте один человек, с которым я пару раз работал в России. Он тоже хочет удалиться от дел и подзаработать на старость потому, что там на государственную пенсию прожить невозможно. Кстати, он приходил со мной на шоу и под впечатлением от вашего мастерства…
— Да, плохо, что он видел еще и нашу посадку, — покачала головой Кристель. — представляю, как он хохотал.
— После вашей тройной петли и пике в штопоре он два часа челюсть отвисшую подбирал, — обнял ее Куолен, — говорит, что ни разу такого не видел. И даже не обратил внимание на маленькие неприятности при посадке. Кстати, как вам удалось в последний момент избежать наезда на тележку? Даже я с лица сбледнул, боялся, что бедолагу-торговца сейчас раскатает… Да, так о моем компаньоне. Он офицер милиции, работает в маленьком городке у границы и сотрудничает с нами. Скоро я отправляюсь в Мурманск, — мужчина закурил "Житан. — Нужно будет еще найти подходящих пилотов, умелых и не болтливых. Вот только не знаю, стоит ли брать в дело русских. Несколько раз я с ними работал и не особо доверяю этой нации, от них жди чего угодно…
Кристель тоже достала "Кул". Она была уверена, что правильно сделала, когда полковник хотел засадить ее за бумаги в штабе. Но мысль о том, что она ушла с любимой работы, не оставляла девушку весь день. Не так Кристель хотелось завершить карьеру летчика. Ее заключительный полет должен быть важным, событийным. Марджи была с ней солидарна, она тоже мечтала о подвиге. "Да, Марджи… Даже в тюрьме она держалась стойко, потому что надеялась вернуться на службу, когда будет доказана ее невиновность. А интервью Мейерса в телешоу ее подкосило. Мэй, словно в воду опущенная, не знает, куда себя девать. Мы налетали вместе столько миль и работали в паре везде, куда нас посылали. Черт побери! Пинкстон, ты гений!".
— А зачем тебе русские летчики? — спросила она. — Я могу предложить тебе две кандидатуры. Крепкие профессионалы, опыт работы в "горячих точках", сейчас не у дел.
— Ты говоришь о себе? — Куолен возликовал. Его замысел осуществлялся, как по нотам. Девушка сама заговорила на нужную тему.
— Да, Эрик, раз речь идет о НАШЕМ будущем, то и я хочу принять участие в его устройстве, а не просто явиться на все готовенькое. Да и Марджи… Может, она захочет открыть свое дело и согласится подработать за стартовый капитал. Да и разве она откажет в помощи напарнице?
— Думаешь, она согласится? — изобразил сомнение Куолен. "Это, конечно, вряд ли, Телмар свое дело знает!". — Все-таки дело может со стороны показаться не совсем законным, а твоя подруга кажется человеком очень прямым, и…
— После того, как Макдугалл нас подставил, а Мейерс вышвырнул со службы коленом под зад, ее мировоззрение претерпело изменения, розовые очки слетели с носа и разбились, — буркнула Кристель. — Да, это странно звучит, но раньше мы были идеалистками, несмотря на весь свой боевой опыт. Верили в то, что выполняем патриотический долг и нужны родине. А нас смешали с грязью из-за неудачной посадки на авиашоу, как будто только этого и ждали…
Она отвернулась, мрачно глядя на огни ночного города за окном. Эрик молча поглаживал со спины узкие напряженные плечи девушки.
— Я поговорю с Мардж, когда она вернется из-за города, — сказала Кристель, — думаю, она согласится. Мы имеем право на компенсацию.
— Ты великолепна, Кристель. Пилот с золотыми руками, подруга с золотым сердцем и удивительная женщина. Я все больше тобой очаровываюсь…
— Просто с детства я научилась рассчитывать только на себя, — Кристель пока не стала рассказывать Эрику о том, что видела в детстве в соседском саду…
* Питерсберг.
Телмар подбросил в огонь еще пару поленьев и тронул за плечо сидящую на медвежьей шкуре у решетки девушку:
— Может, уже пойдешь спать, Мэй? Что-то тебя совсем сморило.
— Если бы, — подняла голову Марджи, — вторую ночь сна ни в одном глазу. Как бы я хотела, чтобы вся эта хрень оказалась сном, — она вытянула ноги в забавных детских носочках. -
Проснуться бы от звона будильника, выпить кофе и заступить на дежурство, и чтобы не было ни аварии, ни увольнения, ни тюрьмы…
Она покачала головой, отгоняя воспоминания о двери с волчком", решетке на окне, наручниках и комнате для досмотров, откуда она каждый раз выходила, чувствуя себя униженной и грязной. Девушка старалась об этом забыть, но воспоминания снова и снова лезли ей в голову — о воняющих дешевым табаком толстых пальцах Риттер, бесцеремонных прикосновениях, сальных шутках… "А я все-таки поставила ее на место! — тут же с гордостью думала девушка, — а то ишь, привыкла вести себя с заключенными, как со скотом!".
Телмар внимательно посмотрел на нее и опустился на корточки рядом, участливо коснувшись руки девушки:
— Что, Мэй? Если тебя что-то мучает, расскажи. Поделись со мной, может, отпустит.
Она раскрыла рот, но поняла, что не может рассказать такое своему другу. Марджи и самой стыдно было об этом вспоминать. И откуда-то пришла мысль: "Разве можно это рассказывать мужчине?".
— Ну ладно, не буду настаивать, если ты не хочешь, — кивнул брюнет. — Но я вижу, что-то тебя гнетет. Если все же захочешь пооткровенничать, я всегда тебя правильно пойму, — он обнял девушку и привлек к себе. — Я твой друг и ты можешь мне довериться.
— Спасибо, Тел, — девушка придвинулась к нему и склонила голову на плечо парня. — Просто я себя чувствую так, будто меня отбросили на обочину, да еще и в грязи изваляли…
От ее русых волос пахло речной свежестью и вольным ветром виргинских лугов. В первый раз железная Мэй так доверчиво приникла к его плечу, ища утешения. В первый раз Телмар не только старался подбодрить ее, но и обостренно ощущал прикосновения ее груди, обнимал стройную талию, вспоминал ощущение теплой упругой кожи ее плеч в Куонтико. "А ее губы, наверное, еще сладкие и пахнут колой, — подумал брюнет, — интересно, как они не обветриваются? Мардж сроду не пользуется даже гигиенической помадой. мои подружки вечно ныли, что у них губы трескаются, хотя мажут их в семь слоев…".
Они уже прижались друг к другу вплотную. Телмар ощущал ее всем телом, слышал, как бьется ее сердце, а руки девушки тянулись, чтобы обвиться вокруг его плеч…
Марджи встряхнулась, сгоняя наваждение, оттолкнула Телмара и поднялась.
— Я, наверное, поеду домой, — сказала она, — пока мы не наделали глупостей. Это угробит нашу дружбу, а я этого не хочу, — она схватила с кресла купальный халат и запахнулась в него. — У меня только двое друзей, Кристель и ты, и я дорожу вами обоими… Я поеду, — девушка отступила к двери в коридор, ведущий к спальням.
Телмар поднялся, ошеломленный и обескураженный тем, что получилось. Он просто хотел ободрить Мэй, успокоить ее. Но и она тоже: ведет себя, как дикарка.
— Извини, — сказал он, — не надо уезжать. Этого больше не повторится. Или ты теперь считаешь меня павианом?
— На обезьяну ты точно не похож, — улыбнулась Марджи.
— У тебя есть парень? — поинтересовался брюнет. — Я не знал. Видимо, я для тебя не более чем друг, и я тоже дорожу твоей дружбой. Но ты стала очень интересной женщиной, и я не могу этого не видеть…
— У меня была любимая работа, — Марджи отошла к окну, села и закурила, — я отдавала ей себя без остатка и была уверена, что любовь и семейная жизнь — не для меня, что я солдат и не более того. А теперь все рухнуло вместе с нашим самолетом, многое предстало в ином свете, словно встало с ног на голову. То, что раньше было смыслом моей жизни, исчезло… Да нет, Тел, не беспокойся. Ты неправильно меня понял. Суицидальных наклонностей у меня нет. Может, кто-то и обрадовался бы, но хрен им в глотку! — задиристо припечатала девушка. — Просто я думаю: надо перестраиваться, искать место в жизни заново… А я пока в растерянности.
