Николай Чугунов - Зимние каникулы

— Вот и погуляли… — синхронно вздохнули девушки…

— Безобразие, вы слышите, это бе-зо-бра-зи-е! Ладно, я могу понять повеление травницы Лореаллины — как-никак, она только что из Школы, адептство еще вовсю играет! — Верховный Травник раздраженно мерял шагами свой кабинет. — Но вы, Алрин! Вы же уже год работаете, и зарекомендовали себя настолько неплохо, что я доверил вам, вам — молодому специалисту — подготовку новых кадров! И вы хотите сказать, что не могли справиться с маленькой девочкой?

Травница смущенно хмыкнула. Изложенная ей версия действительно, выглядела несколько фантастично, хоть и представляла собой чистую правду. Однако ей было непонятно, как можно убедить высокое начальство в истинности своей точки зрения. Лара рядом постаралась превратиться в мраморную статую, дабы не дать начальству дальнейших поводов для продолжения беседы. Тактика сработала, и начальник главной Старминской лечебницы начал успокаиваться.

— В общем, я принял решение. Со склада медикаментов вы переводитесь в лабораторию экспериментальных препаратов. Там начальство строгое, дел полно и, надеюсь, времени для шалостей у вас просто не останется. Ознакомьтесь с вашим начальством немедленно, а потом уберите за собой весь этот позор, — и Верховный Травник раздраженно махнул рукой, отпуская подруг.

Дверь в лабораторию была крепко заперта. После получаса бесплодных попыток добиться взаимности от запершегося внутри начальства Лара отперла дверь заклинанием и закашлялась — изнутри явственно доносился чей-то храп и несло сивухой. Алрин нахмурилась:

— Кажется, наша жизнь отныне кардинально меняется…

Подруга тихо прикрыла дверь и согласно кивнула головой.

— Это легче закрасить, чем отскоблить — прошипела Лара, пытаясь в уже чистой комнате оторвать от половиц то, что когда-то носило гордое звание «половичка ручной работы». Неизвестный состав придал ему невиданные оттенки, сохранив, впрочем, мягкость и ворсистость, но при этом намертво приклеив его в достаточно неудобном положении.

— Ой, а что это такое? — внезапно раздался в комнате голос дежурного травника. Девушки машинально прикрыли головы руками. Им стало нехорошо.

Глава 2

Скупой платит дважды

Купи у нас две пары ботинок по цене пяти и третью пару — тоже купи.

— Эээ, здрасте, можно? — в дверь комнатки, гордо названной «Лаборатория экспериментальных препаратов», протиснулся здоровенный мужик в расстегнутом тулупе, неловко комкающий в руках шапку. — Мне бы охреналину…

— Чего? — ларино удивление не знало границ, — какого еще охреналина?

— Ну как же, уважаемые, точно же известно, что только у вас охреналин настоящий, марочный, неразбавленный… Да вот же он! — и посетитель с удивительной ловкостью выхватил из рук Алрин пробирку со свежим концентратом настойки виковита, которую та покачивала в пальцах, чтобы та быстрее остыла, выдернул пробку, вдохнул и его передернуло — Да, точно! А продайте, уважаемые, десять кладней дам!

— Так, давайте-ка, разберемся… — озадаченная настойчивостью визитера, травница встала со стула и направилась к визитеру. Мужик засмущался еще больше, зачем-то оглянулся, явно прикидывая, сумеет ли он скоренько исчезнуть, но было уже поздно — нежные девичьи пальчики уже цепко схватили его за алую косоворотку, оттянули подальше от спасительной двери, отняли драгоценную пробирку и толкнули в направлении свободного стула. Девушка взяла свой стул, уселась напротив и выжидательно уставилась на мужика. Лара же передвинула свой стул так, чтоб сидеть между странным посетителем и дверью. Стало ясно, что разговор будет долгим и обстоятельным.

— Итак, как вас зовут? — строго спросила Алрин. Визитер дернулся и со странной тоской посмотрел в окно, после чего ответил:

— Вагран я, с улицы Медников… Медник я.

— Зачем вам охреналин? — задала следующий вопрос Лара.

— Так все знают, уважаемые, это ж самая нужная вещь в хозяйстве! Пару раз глотнешь, и цельный день ни есть неохота, ни пить — только работай… Я, как просек это дело, так, считай, на одних завтраках кладней двадцать сэкономил, а по времени… И не передать… Только вот жалость — запил продавец ваш, так я и решил, не дурак, поди, сам разведу — а то работы набрал, горю! — оживленно затараторил Вагран.

— И как же вы это пьете? — удивленно спросила Травница.

Отвар виковита, пребывая в естественном или разведенном состоянии, обладал уникальной по стойкости вонью, что обычно использовалось для маркировки особо токсичных веществ. Комнату, в которой было пролито немного этой настойки, необходимо было выскабливать, одежду, на которую попадали брызги, проще было выбросить, чем отстирать, а еду, в которую попала хотя бы капля настойки, нельзя было съесть даже на спор. Кроме того, при соединении с отварами некоторых трав эта настойка трансформировалась в вещество, настолько приятное кошачьему нюху, что обычная валерьянка по сравнению с ним казалась чуть ли не абсолютно инертной.

Лара вдруг вспомнила, как однажды на практике ей довелось уронить пузырек с разведенной настойкой в котелок, где варился вереск, корни пробочника и стебли трамы. Результат превзошел все ожидания — буквально через сутки вокруг избушки колыхалось настоящее кошачье море. Было такое ощущение, что вокруг нее собралось кошачье население чуть ли не всей Белории. Собравшиеся массы восторженно мяукали, купались в пыли, карабкались по стенам и пытались проникнуть внутрь.

Как потом девушка узнала, после сильного дождя, случившегося уже после ее отъезда, несчастную избушку предпочли просто спалить, и даже после этого на пепелище крутилось как минимум 5-10 кошек. Умный староста сообразил выстроить по соседству амбар, и с тех пор ни одно зерно во всей этой деревне не было съедено мышами. Впрочем, это не помешало старосте нарисовать адептке совершенно неудовлетворительную характеристику.

Именно из-за вышеописанных особенностей виковитовую настойку концентрировали — концентрат обладал легким ароматом миндаля и достаточно легко отмывался гномьим светильным маслом, обладавшим сравнимым по «приятности» с разведенным отваром, но совершенно нестойким ароматом. И именно из-за всего вышеописанного настойка стоила сравнительно дорого, несмотря на легкость изготовления, и встречалась в продаже сравнительно редко — связываться с этой гадостью рисковали немногие.

— Так это… Сам охреналин нам не дают… Только пробку в бочонке открывают… Пару раз вдохнешь — один кладень… Собственно, потому-то я и пришел — всяко у вас дешевле, а то сердце кровью обливается, как кладни-то отсчитываешь. Я ж мужчина видный, мне надо два-три глотка… — обиженно прогудел медник, видимо, прикидывая в этот момент, сколько бы он мог сэкономить, сразу обратившись к производителю напрямую.

— А скажите, уважаемый, кто же это тут такой шкуродер? — вкрадчиво поинтересовалась Алрин, всем своим видом показывая, как она сочувствует честному меднику и разделяет его негодование.

— Так эта… Саньеро Акорамо… Да и, небось, сами знаете, как на Мочаны ехать. Через пару верст будет буковая роща, так как раз там — как солнышко встанет, так до обеда он охреналином и торгует… Ну продайте охреналинчику-то, дела ж стоят, а этот мерзавец запил — сам видел, как вчера его из «Ретивого бычка» с побоями выкидывали, небось пару дней отлеживаться будет, а работа не ждет! Пятнадцать кладней!!!

— А вас не мутит после этого охреналина? И, кстати, как вы нас нашли? — поинтересовалась подруга.

— Да есть немного, но Саньеро говорит, что это с непривычки. А нашел-то… Иду по улице, в животе бурчит, и вдруг чую — охреналин! Я вынюхал, откуда тянет — запах-то знакомый, ни с чем не спутаешь, а потом просто спросил, чьи окна! — гордый своей сообразительностью, подбоченился мужик.

— Ладно, уговорили, вот ваш охреналин, — внезапно решилась травница, делая знак встрепенувшейся Ларе. — Только разводите подальше от всех людей, чтоб не видел никто, и никому не говорите, где брали — а то наоборот сработает!

— Лады, — радостно прогудел посетитель и полез за кошельком.

Как только медник, явно довольный своим приобретением, скрылся, Лара повернулась к подруге:

— Ну и скажи ты мне, зачем ты ему уступила? У него ж скоро язва желудка будет, придет лечиться к нам, и мы же крайними и окажемся!

— Нет, тут не все так просто. Язва-то язвой, но это только если мы пустим дело на самотек. Надо бы проучить этого афериста, только без лишнего шума. Идеально было бы, чтоб его клиентура сама бы осознала пагубность его методики и проводила его восвояси…

— Было бы неплохо. Но как это сделать? Просто придти к нему и сказать, что так поступать нехорошо — бесполезно, могут и побить, а ты вспомни, какие у этого Ваграна кулачищи… Надо бы сделать, чтоб этот… как его там… Саньеро уселся в лужу сам… Кстати, вот у меня в прошлом был случай… — и Лара рассказала Алрин про свой неудачный опыт общения с виковитовой настойкой.