Миа - Украденная жизнь
Столкнувшись с непреодолимым препятствием, Герой приуныл, и оставил идею довольно надолго. Но кошмары продолжали сниться, угнетая своей навязчивостью. Гарри даже выучил заглушающие чары, так как не хотел пугать своими криками соседей по комнате. Ему не всегда удавалось сдержать свой крик во сне. Весть от крестного, что это Рождество он встретит с ним, придала Герою бодрости и настроила на более решительные действия. Ему очень не хотелось пугать своими криками еще и Сириуса. Ему и так не сладко после Азкабана, да и дом с его угнетающей атмосферой, а тут еще и Гарри с его проблемами. К чему портить праздник?
Идея была простой и безумной - Гарри сам решил сварить себе зелье Сна Без Сновидений. Как оказалось, хоть Снейп и цербер, но во время зельеварения все же можно вынести немного того или иного компонента из кладовой профессора, благо они были не редкими и лежали среди необходимых для уроков ингредиентов. Гарри не сказал своим друзьям о посетившей его идее. Он понимал, что идея сварить зелье для себя самому не из лучших с его-то нелюбовью к зельеварению. Это понимали и его друзья и могли попытаться отговорить его, особенно Гермиона, после неудачных экспериментов с Оборотным зельем. Поэтому в этой авантюре Гарри мог рассчитывать только на себя. Конечно же Герой выучил рецепт наизусть, даже посмотрел в справочнике как выглядят необходимые ему компоненты. Немного разочаровала ссылка внизу рецепта, что такое зелье не рекомендуется пить чаще одного раза в трое суток. Но даже иметь возможность нормально выспаться в одну из трех ночей, было просто замечательно для Гарри.
Но все же, неуверенность в своих силах, как зельевара удерживала юного экспериментатора. Однако, царящее в школе веселье и предвкушение волшебного праздника, а также в противовес этому непонятные приступы ярости, которые можно было объяснить лишь стрессом и как следствие кошмарами и бессонницей, подтолкнули Поттера в эту ночь сварить, наконец, так нужное ему зелье.
Два часа спустя Герой выскользнул из заброшенного класса, предварительно уничтожив в нем следы своего присутствия и сверившись с Картой Мародеров, он отправился к себе в гриффиндорскую башню, предвкушая сон без кошмаров и возможность отдохнуть. Да и зелье лучше опробовать, до приезда в гости к Сириусу. Хоть по цвету и запаху зелье подходило под описание конечного результата, но у Гарри все, же были сомнения. Кажется, он не вовремя бросил в котёл зерна тимьяна, да и сухую крапиву просто поломал, а не, как в рецепте, растер. И варилось зелье дольше, чем следовало, аж на двадцать минут. Хоть результат вроде как правильный.
Уже в своей постели Гарри счастливо улыбнулся и выпил одну порцию зелья. Едва он успел сунуть колбу под подушку, как сон сморил его. Навеянный сон от Волдеморта с Гарри-змеей в главной роли показался легкой шалостью от змеелицего, в сравнении с тем, что вытворял собственный разум Героя, освободившейся от многолетних оков. В эту ночь Гарри не кричал, ужас сковал его так, что он мог едва дышать. С утра Поттер проснулся сам, как только началось шевеление в спальне. Он стрелой вылетел в ванную комнату. Его долго рвало над унитазом, а затем он еще дольше отмокал под раскаленными струями душа, не обращая внимания на сонных учеников.
- Гарри, ну чего ты так долго? И меня не разбудил? Нас же Гермиона ждет, да и завтрак скоро закончится! - Рон плескал себе в лицо холодную воду. - Давай быстрее дружище!
- Уже иду, - деревянным голосом отозвался Поттер. - Вы идите, я догоню.
- Быстрее друг, а то самое вкусное съедят!
Но Гарри не торопился. Он неспешно одевался и давал себе время, чтобы свыкнутся с мыслью о том, что ему открылось этой ночью. Ему нужно было успокоиться, а так же упорядочить свои мысли. Теперь он понимал, что периодически накатывающая на него ярость была вовсе не беспочвенной. Благодаря своей кривой удаче, а может благодаря Духу Рождества, ему этой ночью удалось сварить Универсальный Нейтрализатор.
Сказочный праздник приближался.
* * *
В казематах разума. Перед Хогвартсом
Весть о том, что с мистером Уизли что-то стряслось, настигла нас во второй половине дня. Директора не наблюдалось ни на завтраке, ни на обеде. Рона перехватила Макгонагалл перед Историей Магии, которая у нас сразу была после обеда. Наш декан велела ему идти к кабинету Дамблдора.
После занятий в гостиной гриффиндора можно было наблюдать мрачное семейство Уизли. Точнее мрачными были Фред и Джордж. У Рона вид был растерянный, а потому, вдвойне идиотский, Джинни вообще ревела, размазывая свою «боевую раскраску» по физиономии. Как оказалось, на мистера Уизли напали ночью в Министерстве Магии, где он дежурил. Сейчас он в тяжелом состоянии в больнице Святого Мунго. Там их мать и старшие братья, а вот младших Уизли из школы не отпускают. И все из-за жабы-Амбридж.
Посочувствовав несчастным и выразив надежду на скорейшее выздоровление мистера Уизли, я отправился в библиотеку. Пока все с шумом и воплями, как обычно у нас в гриффиндоре, обсуждали новость, соответственно в библиотеке, точно никого из наших не будет, даже любознательной Гермионы. Можно спокойно подумать и разложить по полочкам информацию, свалившуюся на меня этой ночью.
Итак, я Гарри Поттер, а также Мальчик-Который-Выжил, а также практически народное достояние всея Магической Великобритании, любимый герой детских сказок, которыми пичкают на ночь маги своих малышей, и возможная Надежда Магического Мира, когда этот самый Мир придет в себя и поверит в возрождение Волдеморта. Я этакий символ, победы Добра над Злом. Знамя, будь оно не ладно. И я до вчерашнего дня не представлял, что вся моя предыдущая жизнь сплошная ложь. Ну ладно, не вся, но основная ее часть это точно.
Я вырос не таким, каким меня хотели видеть, несмотря на неблагоприятные условия, в которые меня своей волей и мудростью запихнул великий старец с целым списком регалий. Меня как щенка подбросили на порог теткиного дома, поздней осенью, ночью, не соизволив позвонить или хотя бы постучать, если эти ненормальные не в курсе, что такое дверной звонок. О, это была любимая история тетки Петунии. Письмо, которое находилось в корзинке вместе с подкидышем, было мною зачитано до дыр. А читать я научился очень рано.
Я все пытался понять, что это за выродки и уроды такие Маги, раз так относятся к детям. Кто такой Альбус Дамблдор тетка знала только в общих чертах, как и о заварушке среди волшебников - гордо именуемой войной. «Если они так смеют обращаться с детьми своих соратников, то представь, что происходит с детьми врагов!» И я представлял, очень хорошо представлял. В моем воображении эти ненормальные могли устроить геноцид по фактору разделения на Темных и Светлых. О том, что там настало мирное затишье, я не знал, поэтому возвращаться в мир сумасшедших я никогда не желал.
В семье Дурслей мне жилось вовсе не так плохо, как в тех навязанных фальшивых воспоминаниях. Да, меня не любили, со мной не сюсюкались, и одежда действительно мне доставалась после кузена. Но, если честно, меня все устраивало. Дурсли мне никогда не врали, даже во имя моего блага. Меня не попрекали куском хлеба, не морили голодом. Практически не оскорбляли, и, конечно же, не избивали. Дядюшка Вернон называл меня уродом только тогда, когда я не мог сдержать неконтролируемые всплески магии, которые начались после пяти лет. Все эти всплески носили подрывной или разрушительный характер. Собственно для этих целей Дурсли мне и выделили чулан под лестницей, с кучей барахла, которое я мог ломать и крушить сколько душе угодно. «Когда ты не можешь вести себя как нормальный ребенок, идешь сюда и все крушишь, пока сил хватит. Но помни, над тобой лестница, если она рухнет на тебя, сам откапываться будешь. Понял, урод?» Лестница так никогда и не рухнула мне на голову. Чтобы там не говорил дядя Вернон, но он нанял рабочих, которые укрепили и лестницу на второй этаж и стены моего убежища. Моей смерти родственники не желали, во всяком случае, в своем доме.
Я рос очень самостоятельным и диким ребенком. Почему диким? Мое поведение было трудно предсказать. Кузен меня избивал? Да не смешите меня! Этот домашний толстячек? Практически все свое свободное время я проводил на улице, местные ребятишки меня не жаловали и разбегались при моем появлении. Уж очень я любил подраться, только дай повод. А повод всегда находился. Исключение составляли слабые и маленькие, их я не трогал. И вовсе не по доброте душевной. Просто бить того, кто заведомо слабее тебя и не в состоянии ответить, это унизительно для меня. В младшей школе я был лучшим учеником по всем предметам, хоть мне было и скучно среди одногодок, но по настоянию тетки я не стремился пройти всю младшую школу за год, не стоило привлекать к себе излишнее внимание, и так из-за моих хулиганских выходок на меня косо смотрели. Мое терпение вознаграждалось покупкой учебников средней школы для самостоятельного изучения.
