Несознательный 2.1 (СИ) - Ефремов Александр Юрьевич "efremow"

— Ндаа…, — тянет Колесников. — Интересную картинку ты мне нарисовал. И, знаешь, действительно может получиться.

— Вот и займись. Мне вроде не срочно нужно, но если вдруг выпадет командировка в Москву, то будет очень и очень срочно. Хочу эту штуку Осназу пристроить. Причем образцы мины мне нафиг не нужны. В Москву поедет только твоё заключение и мои чертежи. А то еще примут за диверсанта. И я постараюсь тебе обратно привезти копию акта приема-передачи. Ну что изделие попало в нужные руки. Это для твоего личного спокойствия.

— Хорошо, Вить, сделаем, — уже не отказывается Колесников.

С началом осени природа окрасилась в желтые и багровые тона, а в городе и окрестностях появились первые сотни пленных немцев. Лагерь для военнопленных построили в полутора километрах от железки. А самих немцев гоняли и на стройки в городе и на погрузочно-разгрузочные работы. Между прочим это зримое доказательство, что мы ломим, а немцы гнутся. У горожан одно время даже настроение резко поднялось. Улыбки на лицах, уверенность наружу выплескивалось начала.

В середине сентября НКАП наконец одумался и снизил заявленный нам план выпуска турбовинтовых двигателей на этот год. Видимо, там наконец поняли, что заводы страны не в состоянии быстро развернуть серийный выпуск значительного количество тяжелых бомбардировщиков. Кроме того нашлись и другие причины. Вообще, с получением заказа на производство ТВД между заводом и Наркоматом началась натуральная бумажная перебранка. Чтобы выделывать одни только лопатки турбины, нужны литейщики самой высокой квалификации. Ну и естественно не только литейщики, а много других серьезных специалистов. Но взять их в потребных количествах нам негде. Ни один вменяемый директор подобных спецов на сторону не отдаст. А не пристроенных к делу таких людей просто нет. Наркомат было решил надавить на нашу пролетарскую сознательность, партийную совесть и прочее, но это дело не выгорело. Нам даже людей учить негде, потому что производственный корпус еще не достроен, и большей части оборудования еще вообще нет. В общем мы и 60 движков наверно в этом году не сделаем. Они ведь у нас сейчас делаются в экспериментальном цеху. А на основном производстве работать пока негде, некому и не на чем. Тем более, что план по бесшатунным двигателям нам никто урезать не собирался. Нет, завод, конечно, не собирался сидеть сиднем. Кое-что делалось. Старались обучить кого можно. Направили людей шерстить списки пациентов госпиталей. Их в одном Иркутске два с половиной десятка. Кое кого смогли найти среди раненых, и подать на них заявки, как на ценных специалистов, которым место не на фронте, а на производстве, которое этот самый фронт и обеспечивает. Здесь, правда, мы оказались не единственными умными. На этой же стезе уже работали и авиационный завод, и ИЗТМ, и эвакуированных в город Луганский патронный завод… В общем конкуренция. От потребного находились сущие крохи. То есть время шло, а вопрос никак не решался.

К началу осенней распутицы наша Армия вышла на линию Южный Буг — Винница — Житомир — Чернобыль, освободив таким образом большую половину Украины вместе Киевом. При этом Чернигов остался пока за немцами. Из Крыма немцы эвакуировались, а под конец даже просто бежали, бросая тяжелое вооружение. Севастополь в этой истории так и не был сдан врагу и выдержал многодневную осаду. А перед началом распутицы Советская Армия провела частную наступательную операцию и в отдельных районах отодвинула немецкие позиции от Ленинграда на 25–35 км. Причем так, что теперь немцы из своих дальнобойных орудий до города уже не добивали. Уже легче.

Как-то сижу у себя в кабинете, ага, в новом здании КБ у меня теперь собственный кабинет. Не то, что раньше. Внутренний звонок. Вызывают к секретчикам завода. Там — примите-распишитесь, вам пакет. На пакете штампы Наркомата Нефтяной промышленности, внутри документы ДСП — описание процесса каталитического крекинга нефти. Ага, это то, что мне комиссия залетная обещала. Расписался, забрал. Пришел к себе, начал читать. Написано толково, но явно не инструкция. Кто-то постарался и для меня расписал все этапы каталитического крекинга популярным языком как не для специалиста. То бишь обо мне явно помнят и наверно надеются. Ладно. Дочитал до конца, потом еще раз перечитал не очень ясные моменты. Эти неясные моменты касались в основном катализатора. Явно наши не знают, что это за хрень. Вернее очень поверхностно представляют себе, но и только. А вот мой вычислитель уже знает. Ну в общем, да, и в мое время я нечто про такое слышал одним ухом. Что типа наши все освоили, но катализаторы приходилось все равно покупать у американцев. Наверняка на то и в 21 веке были какие-то причины. Впрочем, тут проснулась моя железяка и приступила к объяснениям. Со второго раза, продравшись через химические и явно геологические фразеологизмы, я примерно понял, что там наворотили фирмачи. А железяка моя еще рекомендаций надавала, что и как прямо тут можно улучшить, а что оставить на следующий этап. К концу дня я был близок к завороту мозгов(я все-таки не химик по образованию), но уже примерно представлял, как мне нужно поступить. В общем Катерину, жену мою, даже подставлять не придется. Если удастся на заводе организовать научную работу на тему каталитического крекинга, а на стороне, в той же Москве заказать изучение описанного в бумагах катализатора, то все выйдет без не нужных озарений с моей стороны, и со стороны жены. В общем катализатор там сложный, но на основе природных минералов. Так что если в Геологическом комитете мне смогут хотя бы примерно указать используемый американцами минерал, то никакого явно выраженного прогрессорства с нашей стороны обнаружить не удастся даже самой пристрастной комиссии. Мы просто будем применять русские аналоги, которые, вот чудо, «вдруг» окажутся лучше американских. Почему? Да потому, что именно такие и имеются в недрах Урала. А американских у нас нет. Все остальное — чисто исследовательская работа. Да, придется перебрать десяток похожих минералов. Ну хотя бы пяток для статистики, и что? Мне вот кажется, что Наркомат нефтяной промышленности запросто откроет жене финансирование и будет смиренно терпеть, пока не дождется реального результата. Мало того, что это важнейшее импортозамешение, так еще те, кому нужно, будут надеяться на итоговый результат. Вот чую я, что мной заинтересовались. Не знаю точно как и почему, но чую. При этом никто пока особо не допытывается, как вам, товарищ Шибалин, удается достичь результатов, которые не даются специалистам. Вот и пусть видят реальный творческий процесс, ибо ничего иного сторонние наблюдатели увидеть просто не смогут. Не получится них просто потому, что ничего сверхестественного на их глазах происходить не будет. Правда, командировка в Москву мне не помешает. С геологами будет проще и быстрее общаться именно там. А если тему не откроют или сделают это не в Иркутске, то хай сами и исследуют. Мне моя любимая нужна в Иркутске, а не где-то там за тысячи километров от дома.

Тут как раз повод для командировки в Москву подоспел. В КБ наконец родился движок для учебно-тренировочного самолета. Он еще не до конца доведен по ресурсу, но это в данном случае и не столь важно. И я не собираюсь отдавать его соседям на авиационный завод. Во-первых, им не до того, во-вторых, производить движок будут явно не в Иркутске, и в-третьих, стоит поделиться успехом с другими конструкторским коллективами страны. Пусть и на их улице будет праздник. Нельзя все тащить в одну нашу иркутскую норку. Я вижу как минимум два варианта применения данного мотора: учебно-тренеровочный самолет и ночной бомбардировщик на замену У-2. Может быть это даже будет всего один самолет. Пусть это решают без нас. Мы свое дело на этом этапе сделали. Ну почти. Довести движок можно в процессе создания самолета или самолетов, которых еще вообще нет. На это у нас время будет. В то, что двигатель примут на вооружение, я уверен на все 100 просто потому, что аналогов нет, а они нужны еще позавчера.