alexz105 - Гарри Поттер и темный блеск
— Не надо, — улыбнулась девушка и поцеловала насупившегося было Гарри. — Он уже! Кстати, а что это был за ритуал? Я о таком не слышала.
— Позанимаешься историей — услышишь.
— А все–таки?
— Ритуал Верности выполняется для пар, которым предстоит долгая разлука. Оно хранит их от неверности друг другу. Вот и все.
— Ч-чего? Как это? А свобода воли? — девушка была шокирована.
— А совесть должна быть? А что делать, если ее нет? Хватит свободы! Высокие моральные качества — залог счастливой магической семьи! — наставительно произнес Гарольд и отвернулся.
— Погоди! А разве такой ритуал можно провести без их ведома?
— Можно. Достаточно того, что они пришли сюда добровольно. Они же пришли добровольно? Теперь они не могут изменить друг другу.
— А если…
— Никаких если. Магия не допустит. И, отвечая на твой следующий вопрос, о сроке действия этого ритуала, сообщаю тебе, что он пожизненный и отменить его не проще чем снять Черную метку.
Глава 113
На следующий день весь Хогвартс гудел, обсуждая помолвку в замке Малфоев. Очевидцев из школы там было немало — особенно среди старшекурсников и из числа беженцев. Поэтому, и версий событий бродило множество: от банального «скукотища», до восторженного «охренеть–не–жить». Соглашались с тем, что праздник удался. Что Люциус — молодец. Что Поттер — велик и могуч. Что Драко и Джинни… Вот тут и начинались крайности. Преподаватели дружно хвалили их за то, что они в такие юные годы проявили сознательность и провели ритуал Верности. Студентки дружно хихикали над Джинни — мол, она теперь хоть тресни — суженому рогов не навесит. А студенты угорали над Драко, которому предстоит всю жизнь «черпать из одного колодца». Что в этом плохого — никто объяснить не мог, но добротное юношеское злорадство перло из них во всей красе. Монограмма из букв «D» и «G», очень выразительно выполненная в виде пары наручников, уже украшала стены многих коридоров школы!
Джинни не выдержала и часа. Даже на первый урок не пошла. Убежала в спальню и там сидела до вечера. А Драко, с обычной презрительной усмешкой на губах, шествовал мимо этой настенной живописи и издевался над ее авторами, уверяя сокурсников, что наскальные рисунки троллей и великанов — просто шедевры по сравнению с этим убожеством. Тем не менее, он счел необходимым явиться к Гарольду за разъяснениями.
— Заходи, Драко! — пригласил его Избранный, когда Малфой постучал к нему и неприятным голосом заявил, что хочет переговорить.
— Чай? Кофе? Садись, я ждал тебя.
— Вот как? — брови блондина поползли вверх.
— Угу. И готов ответить на твои вопросы. Ты ведь пришел разъяснить ситуацию по поводу ритуала Верности?
Драко был явно сбит с толку. Он, забыв страх, пришел ссориться. А его встречают, как дорогого гостя, да еще и ждут, оказывается. Но обороты перед разговором молодой Малфой уже набрал, поэтому выпалил:
— За что? Что я тебе сделал такого плохого?
— Ничего. И я тебе тоже ничего плохого не сделал.
Драко аж задохнулся от возмущения.
— Да, ты… да, тебя… делать нечего было, что ли? — прорвало его наконец.
— Ты об этом ритуале? Не обращай внимания.
— Как это — не обращай внимания? Вся школа смеется!
— Не понимаю! Ты недоволен, что Джиневра прошла такой ритуал?
— Э–э–э… доволен. Но…
— Я все понял! Ты сам не собираешься быть ей верен?
— Собираюсь.
— Тогда чем ты недоволен?
— Сам — это когда я сам. А ты за нас решил. Неужели не понятно, что это унизительно?
— Ладно. Объясню. Ритуал несимметричный. Его придумали во времена крестовых походов. Маги отправлялись с рыцарской армией в Обетованную землю и желали, чтобы жены блюли им верность.
— Что жены с верностью делали?
— Блюли! Соблюдали, короче. Жены, как правило, соглашались принять обет, но при условии, что их драгоценные мужья поступят также. Вот и все.
— Погоди, а в чем несимметричность?
— А ты не понял? Джинни не сможет сама освободиться от обета Верности. Но ее можешь освободить ты, если переспишь с другой женщиной. Так что выбирай сам. Что тебе важнее: погулять на стороне или иметь верную жену?
Блондин тупо смотрел на него, но потом глаза его расширились:
— Ничего себе — выбор! Тут и выбора никакого нет, по сути. Но я, кажется понял тебя. Получается, этот ритуал…
— …возлагает ответственность за крепость семьи на одного из супругов. Предположительно, более сильного в моральном отношении. И в данном случае — это ты!
Хорек схватился за голову. Встал. Подошел к двери и оглянулся на Гарольда.
— Мне надо подумать.
— На здоровье! Очень полезное занятие. Не веришь мне — у крестного спроси.
Весь остаток Драко дня ходил очень тихий и задумчивый. Джинни нашла его в большом зале и тихонько села рядом, взяв за руку. Пара смотрелась красиво и убедительно. Насмешники угомонились. Монограммы ночью исчезли и больше не появлялись.
* * *— Ну? Вы идете, Поттер? Или мой крестник окончательно испортил вам настроение?
— Скорее, я — ему. А вы откуда знаете?
— Дверь была приоткрыта, а говорить вполголоса вы оба не умеете. Так вы идете?
— Куда?
— К дементору!
— Они всегда со мной, — Гарольд кивком показал на свою черную палочку.
— Я о Дамблдоре! Кстати, дементоры там весьма пригодятся.
— Слушайте, может быть подождем? Ну что за спешка? Куда он денется?
— Гарольд, прекратите нытье! Мы должны покончить с этим! Вы обещали, наконец!
— Может быть, устроить суд?
— Ну да. А утверждать его решение пойдем к Воландеморту! Вставайте! Говорю вам, если мы не сделаем это сегодня, то он сделает это с нами завтра.
— Так быстро? Как это?
— Я в переносном смысле.
— Северус, я морально не готов. Вы не хотите понять, что он всегда был для меня чем–то большим, чем просто директор!
— Он для всех был чем–то большим. Поэтому столько народа и полегло. Надо сделать его чем–то меньшим, и всем сразу станет легче. Уверяю вас!
— Пойдемте, грохнем хоть все магическое сообщество! Только бы вы отвязались от меня! — взбеленился Гарольд и в сердцах с размаху влепил по стене заклятием Окаменения. Два комара, муха, паучок и полтора миллиона бактерий превратились в настенный микробарельеф.
— Завернемся в плащи, как ассасины? Или прикажем палить из крепостных пушек? Как там в истории описывают казни?
— Много чести. Берите палочки и идемте. Все уже спят. Шума не будет.
* * *Редкие факелы освещали мрачноватое подземелье Хогвартса. По ощущениям, оно было выше Тайной комнаты, но намного глубже, чем спальни Слизерина. Серебристая пелена преградила им путь.
— Убирайте.
— «Фините!» — махнул палочкой Гарольд. Пелена растаяла.
— Так просто? А я все перепробовал.
— Там еще целый абзац невербальной тарабарщины, а потом уже «Фините» в конце, — объяснил юный маг.
— Умелец вы наш, — проворчал Снейп, останавливаясь у двери, — здесь?
— Да.
— Палочки наизготовку и открывайте!
— Да что там, на изготовку… он безоружен.
— Он не бывает безоружен. А тут у него было время подумать. Будьте осторожны.
— Хорошо, хорошо.
Дверь распахнулась. Темно.
— Он что у вас в темноте сидит?
— Нет. Два светильника магических горело.
— Странно.
Снейп взмахом палочки сначала осветил камеру, а затем уже ступил внутрь.
Жалкая постилка, покрывающая пол камеры. Горшок в углу. Дамблдор обнаружился лежащим ниц у омута Памяти. Глаза его болезненно зажмурились от света, он поднял голову и сел, щурясь на пришедших.
— Не успел я сам умереть. Жаль. Вижу, не с добром вы пришли сюда. Решили убить старика? Ну–ну. Прости меня, Гарри.
— Вам нет прощения, директор. И вы знаете это.
— И ты Северус, прости меня. Все гордыня моя виновата. Прости.
— Вы уже слышали ответ. Вам нет прощения. Вас не простят, Дамблдор.
— Я же не пощады прошу, а прощения. Это разные вещи, — Дамблдор говорил тихо и невнятно. Он здорово сдал за эти дни. Старый уже, дряхлый, никому не нужный. Гарольд умоляюще взглянул на Снейпа. Тот ответил ему непреклонным взглядом и поднял палочку.
— Подождите. Я не хочу, чтобы вы стали убийцей, Северус!
— Палачом, Гарольд. Палачом.
— Все равно, не хочу. Пусть им будет дементор.
Дамблдор вскинулся.
— Что? Дементор? Не хочу! Вы не посмеете! Убейте меня «Авадой», как воина! Не губите мою душу! — Глаза старика, казалось, прожигали Гарольда насквозь.
— А я не хочу, чтобы ваша душа толкалась ТАМ, среди душ ваших жертв! — голос Гарольда набирал силу. Его охватило какое–то нехорошее возбуждение. — У меня есть моральное и человеческое право уничтожить вас, и я решил им воспользоваться! Прощайте, директор! «Дементиос!» «Дементиос!» «Дементиос!!» «Дементиос!!!» Казнить его!
