alexz105 - Гарри Поттер и темный блеск
— А что гоблины?
— В сражениях не участвовали.
— Хорошо. Подведем итог. Армия, командование которой я тебе поручил, превосходит врага по всем показателям, кроме кентавров. Ожидать, что они выйдут в чистое поле, не приходиться. Не так ли?
— Это будет для них самоубийство.
— Хваленый Избранный не смог уберечь свою армию от поражения. Он загнан в угол и того гляди, не сегодня–завтра сбежит, спасая свою жизнь.
— Э–э–э…
— Не напрягайся, Мальсибер, я не прошу твоего мнения. Ты должен довести до каждого бойца мои слова. Понятно?
— Да, ваше Темнейшество.
В кабинет темной тенью скользнул череп.
— Доставлен пленник. Прикажете ввести? — встрепенулся Мальсибер.
— Давай его сюда.
Ввели Фреда Уизли и бросили его к ногам Лорда.
— Ты умеешь управлять колдорадио?
— Умею ли я? — голос близнеца звучал глухо, но глаза, заплывшие от синяков, блестели по–прежнему. — Да я его придумал!
— Тем лучше! Предлагаю сделку. Ты обеспечиваешь работу колдорадио — я дарю тебе жизнь.
— Заманчивое предложение, но есть проблема.
— Какая же?
— У меня есть соавтор и совладелец. Он сейчас, скажем так, в отъезде. Вот приедет, даст свое разрешение — и никаких проблем.
— Щенок! — сказал Темный Лорд почти ласково. — Мне некогда упражняться с тобой в остроумии.
Воландеморт взмахнул палочкой. Ухо парня спланировало на пол, отсеченное невербальным «Секо». Кровь заструилась из раны, заливая ворот мантии.
— Мальсибер! Распорядись сегодня отправить это ухо его родным. Если не одумается, то завтра отправишь второе ухо. Если сосчитать все выступающие части тела по степени их важности, то до головы очередь дойдет через неделю. Думай, Уизли. Жаль, нет Макнейра. Но у меня есть специалисты, которые с удовольствием тобой займутся. Не надумал? Ну, смотри. В камеру его!
В дверь кабинета робко заглянул дежурный.
— Нотт просит принять его по срочному делу.
— Пусть войдет. Ступай, Мальсибер. Приводи армию в порядок и будь готов к бою.
— Слушаюсь!
Бочком в кабинет вдвинулся Нотт. Главный идеолог Лорда сиял торжественной улыбкой.
— Разрешите доложить, ваше Темнейшество. Министерство осталось в полной сохранности. Убыль артефактов незначительна и на основные функции не влияет. Чары Слежения, Надзора, Контроля и Доверия работают и могут быть настроены на новую задачу. Хранилища Невыразимцев вскрыты, доступ ко всем каналам получен. Каминная сеть под контролем.
— Хорошо! Наложите на мое имя табу! Никто не смеет называть меня по имени!
— Слушаюсь, хозяин!
Воландеморт был доволен. Он прошелся по кабинету, остановился перед раболепно замершим слугой и спросил:
— Что ты там говорил насчет убыли артефактов?
— Да мелочь, вашество! В отделе тайн стояла некая Арка Смерти, так вот ее теперь нет. Ну, мы и внесли ее в перечень убыли артефактов.
— Что? Арки нет? Вы идиот! Быстро искать! Быстро!
Нотт, не дожидаясь «Круцио», как ошпаренный, выскочил из кабинета.
— Проклятие! Да что за наваждение! Что нужно больше всего, то и пропадает!
Лорд в раздражении снял с себя Маскирующие чары. Свидетелей в кабинете не было, соответственно, в обморок падать и мочиться от страха тоже было некому. Череп Лорда судеб был аккуратно срезан наискосок от носа влево к виску. Зияющую дыру закрывала серебристая пластина. Левый глаз отсутствовал. От подбородка к шее шел грубый рубец, также сияющий чистым серебром. Низ шеи охватывал металлический обруч и скрывался под воротником мантии. Это был верх корсета, который охватывал все тело и не давал ему развалиться на части. В таком виде можно было протянуть месяц. Не больше. Срочно нужно новое тело и хоркрукс. Но у него остался всего один. Один!!! Дамблдор получил его письмо с гарантиями и согласился помочь, но выдвинул условие — ему нужна Арка Смерти из министерства. И именно эта Арка пропадает! Наваждение какое–то!
* * *— Гарри, тут такое дело. Я сегодня в школе Дамблдора видел!
— Тебе не показалось, Рон? От избыточного… волнения, так скажем.
— Нет. У меня нет этого… избыточного… И зрение у меня нормальное.
— Не заводись. Рассказывай.
— Я возвращался из подземелья…
— Рон, что ты там делал? — болезненно морщась, спросил Гарольд.
— Это мое дело. Гулял, в общем.
— Ага. Понял.
— Ну вот я уже почти завернул за угол — слышу впереди шаги. Мне стало любопытно и я тихонько выглянул из–за поворота. Смотрю — Дамблдор идет вдоль стены и посохом по ней шарит… ну… как Филч детектором на выходе, помнишь?
— Именно посох? Может палочка или трость?
— В истории магии была картинка древних магов — точно такая штука. Там называлась посох.
— А горбунов с топорами или мечами там не было?
— Похоже, я зря пришел сюда. Впрочем, если то, что я говорю — правда, то тебе проверить — раз плюнуть, — Рон выразительно постучал себя по макушке.
— Дело говоришь, — одобрительно сказал Гарольд, — подай пузырек с полочки. Так, теперь сосредоточься на воспоминании.
Палочка выдернула из виска Рона серебристую нить и поместила ее в сосуд.
— Я посмотрю сам. В любом случае — спасибо. И еще. Об этом никто не должен знать. Понимаешь? Никто. Ты сам справишься или тебе помочь?
— Не надо стирать мне память. Об этом никто не узнает. Обещаю.
Гарольд с сомнением посмотрел на него.
— Хорошо. Помни — ты обещал.
Рон ушел. Гарольд со стоном улегся на бок. Вошла Гермиона. Черт! Он совсем забыл о ней. Мысли о Дамблдоре вышибли из головы все остальные.
— Извини, Герми.
Девушка возмущенно спросила:
— Как ты меня назвал?
— Как Гарри зовет.
— Что? Откуда ты знаешь?
— Догадался. Больше не буду. Что ты хотела? — Гарольд незаметно сунул руку с карман и послал вызов Снейпу. Пусть послушает, на всякий случай.
— Представь себе — ничего. Это Гарри настоял. Он хочет поговорить с тобой.
— Не могу отказать самому себе ни в чем! Только вы давайте уж сами справляйтесь. Я не в форме и к тебе в голову не полезу.
— И не надо. Я терпеть не могу, когда лазят в мои мысли.
— Я слушаю тебя… его… вас… Тьфу! Никак не привыкну.
— Гарри говорит, что очень рад твой победе и тому, что ты уцелел. Но был момент, когда он почувствовал ослабление своего щита и это его очень пугает. Он подозревает, что если с тобой что–то случится, то его высвобождение будет носить взрывной характер, и от него самого ничего не будет зависеть. А это значит, что он возродится не в твоем, а в моем теле, а я… я тогда погибну, — голос Гермионы предательски дрогнул, но она справилась с волнением.
Гарольд молчал. Все было предельно ясно. Будущего, в котором они могли жить все трое, просто не существует. Сказочка о волке, козе и капусте. Даже хуже. Поскольку, если он погибнет, то и участь Гермионы предрешена. Останется только Гарри в теле Гермионы — один на один со своей совестью. «А ему ведь просто страшно! И правильно. Мне тоже было бы страшно. И уже не важно, кто и в чем виноват» — подумал Гарольд.
— Что ты молчишь? Он просит подумать, нельзя ли его куда–то перенести, или… или… Гарри, я не буду это говорить! — Гермиона почти плакала.
— Я понял. Я все понял. Узнаю себя, — криво улыбнулся Гарольд. — дурное самопожертвование у нас у Поттеров в крови!
Девушка с тоской и болью смотрела в его лицо. Потом отвернулась и с горечью сказала:
— Как ты изменился! Это он — Поттер, а ты уже другой. Холодный, расчетливый и циничный.
— Ты удивительно удачно подобрала время для нотации.
Гермиона безнадежно махнула рукой и пошла к двери.
Спустя минуту из своей спальни вышел Снейп и уселся в кресло напротив кровати Гарольда.
— Вы слышали? — поинтересовался юный маг.
— Да.
— И что думаете?
— Зачем вы оттолкнули ее? — Северус смотрел на него изучающее.
— Чтобы не мешала думать. Ни она, ни моя вторая половина не решат эту проблему. Это могу сделать только я. Возможно, с вашей помощью. Но существует ли решение?
— Не знаю. Сейчас меня больше беспокоит другое.
— Что именно?
— Я получил письмо от Альбуса Дамблдора.
— Однако. И что он хочет?
— Он хочет, чтобы я выступил посредником в вашем с ним примирении!
Глава 105
— Мне плинтус по колено, мне стулья по плечо… — Добби, весело напевая, поднимался наверх по лестнице из подземелья замка Поттеров. Его хозяин жив и здоров! А как он переживал эти два дня! Сидел в подвале и караулил замок от плохих магов. Его скуку скрашивала только эта чудная штука, которую маги называют почему–то Арка Смерти. Она незаметно настроилась на его настроение и сначала начала его обогревать, а потом и вовсе замурлыкала в его голове веселую песенку. И стало уютнее. Винки дважды приносила поесть, но Добби прогнал ее наверх и велел не ходить больше сюда. Нечего на последнем сроке беременности бегать по лестницам, а переноситься — и вовсе вредно.
