Fanfics.me Magenta - Шпеер

Бледный, как полотно, Гарри шагнул к двери и повернул щеколду.

— Это был я, — тихо сказал он, повернувшись к крестному. — Я слил, а не Снейп.

Удара он не почувствовал, или не успел осознать, что произошло. Пролетев через распахнувшуюся дверь кабинки, он успел увидеть ноги крестного в грязных джинсах и голубые квадратики кафельной плитки. Затем все померкло.

* * *

Гарри Дж. Поттер полулежал в большом редакторском кресле и глушил вино. Красные струйки тонкими змеями струились по подбородку, заливая потеками рубашку. По коленям, засыпанным хлебными крошками, бегала крыса, дергая мордочкой и нервно шевеля усами.

— Перегрызи мне горло, — сказал Гарри, стуча зубами о горлышко бутылки. — Или вены перекуси. На, — он протянул зверьку руку, повернув запястье.

Крыса обнюхала липкие пахнущие спиртным пальцы, фыркнула и брезгливо умылась передними лапками.

— Противно, да? — угрюмо спросил Г. Дж. — Повезло доктору Ранкорну. Правда, он молодец? Лучше сбежать, чем сделать то, что я... что я... — он вновь приложился к бутылке и отхлебнул порядочный глоток.

Опьянения он не чувствовал, пока не встал с кресла, чтобы затолкать крысу в клетку.

— Тоже мне, агент Штази, — буркнул он. — Даже укусить не можешь.

Пол покачивался, как корабельная палуба. Обнаружив, что осушил бутылку, Гарри поплелся в кухню, натыкаясь плечами на стены.

— Шатци-ша, где ты? — тоскливо пробормотал он. — Если ты не вернешься, я убью Риддла. А па-атом Дамблдора. Нет, сначала Дам... дора, потом Риддла.

Забыв, зачем пришел, Г. Дж. уставился на подставку для ножей.

— Вот. То, что надо, — он выхватил огромный нож для разделки мяса, пощупал пальцем лезвие и уставился на выступившую на пальце кровь — нож был острым как бритва.

— А ты что хотел, гад халдейский? Знаешь, как я тебе бороду откромсаю?

Взмахнув ножом, Гарри сделал угрожающий выпад, отсекая невидимую бороду.

— Йоу! Получил, скотина? Стой, Риддл, а ты куда?..

Смелый воин замахнулся, вознамерившись по самую рукоятку всадить нож в сердце второго врага, как вдруг задохнулся в тисках стальных рук, почувствовав под горлом жесткий локоть. Запястье стиснуло клещами, пальцы невольно разжались. Тяжелый нож со звоном полетел на пол, чудом не вонзившись в ногу.

— Liebling, — услышал он. — Что ты творишь?

— Северус!

Повернувшись в объятьях Большого Зверя, Гарри сдавил его с такой силой, что самому стало больно.

— Убей меня, — прошептал он, пряча нос в мокрый от дождя плащ. — Умоляю, убей!

* * *

— Тебя били? — глухим голосом спросил Северус, уставившись на багровый синяк, украшающий ребро Г. Дж.

— Нет. Сириус врезал, — сонно пробормотал Гарри. — Жаль, не насмерть.

— Прекрати чушь молоть! — рассердился Большой Зверь. — Лежи, я лед принесу.

Побитый невзгодами агент Поттер и не думал вставать. Распластавшейся морской звездой он лежал на постели, раскинув руки и разглядывая качающийся потолок.

Груди коснулось что-то обжигающе-холодное.

— Какого черта ты попросил Драко быть моим защитником? Для чего я дал тебе телефон, а?

— Я боялся... — Гарри поморщился, когда по ребрам проехалось ледяное полотенце. — Боялся за тебя.

— Блэк не туда врезал, — буркнул Северус. — Надо было в лоб.

— Да. Я п-предатель, — заплетающимся языком сообщил Г. Дж.

— Угу. Я понял.

Не впечатленный сообщением, Северус осторожно снял с него очки и поцеловал закрывающиеся от усталости веки.

— Ты н-не понял, — Гарри мотнул головой, о чем тут же пожалел: комната едва не перевернулась вверх ногами.

— Завтра поговорим, шеф.

— Обещай, что убьешь меня, Шатци-ша.

— Обязательно.

Свет погас. Кровать скрипнула — Большой Зверь лег рядом и обнял Гарри за поясницу, прижимая к своему большому теплому телу, окутывая умиротворяющим покоем.

— Бедный ты мой, — услышал Г. Дж. и растворился в сладком беспамятстве.

* * *

37. Моральный кодекс Шахора

Преодолевая легкое головокружение, Гарри Дж. Поттер, угрюмый, помятый и взъерошенный, сполз с постели и направил стопы в ванную комнату. Сидящая в клетке крыса проводила Г. Дж. укоризненным взглядом — Гарри был в этом уверен. Он шмыгнул в ванную, забрался под душ и плескался бы там до полного растворения, если бы не мысль про невыгулянного щенка. Чувствуя себя чистым телом и грязным духом, Гарри выполз из ванной и поплелся в кухню, откуда несся кофейный аромат с примесью злодейских сигарет.

Большой Зверь, голый до пояса, курил, высунувшись в окно. Дымок, танцуя гнусным серым облачком у него над головой, нахально возвращался обратно в кухню.

Гарри с минуту стоял, молча созерцая заднюю часть тела курильщика в тонких пижамных штанах и гибкую спину с рассыпавшимися по плечам волосами. Желание наброситься львиным прыжком, содрать пижаму и исцеловать возлюбленное тело на мгновение вытеснило все мрачные мысли из его многострадальной головы. Сменив тактику прыгучего льва на осторожный шаг крадущегося, Гарри бесшумно подошел к Зверю и тихо обнял, пристроив щеку на спину между лопаток. Северус медленно повернулся в его объятьях, неторопливо раздавил в пепельнице ядовитое табачное изделие и уставился задумчивым взглядом в виноватые глаза злосчастного агента.

— Голова не болит? — поинтересовался он вместо приветствия.

Может ли болеть совесть, Гарри не знал. Что-то определенно побаливало, где-то в районе груди. Во всяком случае, это была явно не голова — злодейским вином отравиться не удалось.

— Нет... Вроде бы. Нам надо поговорить, — хриплым неузнаваемым голосом сказал Г. Дж.

— Нам надо выпить кофе и выгулять волкодава. Он воет под вашей дверью, шеф. И давайте поспешим. Минервы нет, Лавгуд нет... — редактор с материнской заботливостью заправил рубашку под пояс контрразведчика и опустил торчащий воротник.

— Северус, — Гарри взволнованно всмотрелся в его лицо, ожидая наткнуться на осуждение. В глубине темных глаз обнаружилась грусть. И это было еще хуже.

Агент Поттер покаянно опустил голову и осторожно провел кончиками пальцев по голой груди возлюбленного злодея, в который раз удивившись упругости мышц, не типичных для человека, занимающегося сидячей работой. Внезапно его глаза испуганно округлились.

— Что это?

На бледной руке с тонким узором вен багровел синяк — след от инъекции.

— М-м... Витамины кололи, — нехорошим голосом отозвался редактор. — Я бы и то аккуратней сработал.

— Какие еще ви...

Северус быстро прижал пальцы к его губам. Г. Дж. успел лизнуть их. Вышло не эротично — на манер виноватого пса.

— Кофе, волкодав, исповедь, убийство, — напомнил утреннюю программу злодей. Задрав футболку Гарри, он всмотрелся в фиолетовую полосу на его ребре и сердито скривил губы.

— Начни с последнего, — буркнул Г. Дж., размышляя о загадочных витаминах.

— Чтобы я САМ выгуливал вашего песика, mein Chef? Еще чего.

Северус наклонился и забавно поерошил носом волосы за его ухом.

«Ты ничего не знаешь», — с горечью подумал агент Поттер.

* * *

Облюбованный накануне дворик был по-прежнему безлюден и тих, лишь откуда-то издалека доносился гул машин и приглушенный перезвон часов далекой ратуши. Несмотря на теплую куртку и шарф, Гарри зябко трясся на скамейке, обняв себя руками за плечи. Холод был не в морозном утреннем воздухе просыпающегося города, не в нависших над головой облаках, опасно затихших и угрюмых. Холод затаился внутри сердца Г. Дж. и теперь неумолимо расползался, запуская ледяные руки-метастазы во все части его дрожащего тела.

Северус обнял его и прижал поближе к себе, накинув на спину половину собственного расстегнутого плаща, но и это не помогало, напротив, стало даже хуже.

— Рассказывай, — тихо сказал он.

Прижавшись к теплому боку, избегая глядеть в глаза, Гарри начал пересказ вчерашних злоключений, стуча зубами и нервно крутя пальцами бахрому на редакторском шарфе.

— С-сначала я хотел засмеяться страшным гордым смехом, знаешь, к-как в кино, и... и сказать: «Идите к чертям собачьим с вашим сотрудничеством!» А потом подумал... Это мой шанс их надурить. Приходить к Шанпайку и грузить разную муть. Я знаю, нам надо протянуть время до конца декабря, пока выйдет книга. Можно сбить следствие в ложном направлении... А тем временем передать материал в другое издательство, может, не в Англии даже...

Изобретательный контрразведчик украдкой поднял взгляд и вместо пылающего гневом лица слушателя обнаружил лишь закрытые глаза, горестно выгнутые брови и закушенную губу. Сдерживаемые эмоции выдавал лишь опасный трепет ноздрей злодейского римского носа.

— Но потом... — продолжил исповедь Гарри, чувствуя, что озноб уступает место нервному жару, — я понял одну ужасную вещь. Про себя. Однажды ты мне сказал... Что я плохо представляю себе, что такое настоящая нравственность, честь и достоинство. Ты был прав, — с тоской прибавил он, терзая мягкий шарф безмолвно застывшего слушателя.