Небо в огне (СИ) - Younger Alexandrine

Трепетало от переполняющих чувств, а не падало в пропасть…

Комментарий к 96-й. Предновогодняя

В заглавии без песен, но я их на следующую главу приберегу)

https://vk.com/wall-171666652_1556

========== 96-й. Какой-то странный Новый год! ==========

Комментарий к 96-й. Какой-то странный Новый год!

Герои на взводе, на взводе и автор! Но пора уже закончить с 96-м)

OST:

— Владимир Пресняков-младший — Снег

Лиза колдовала на кухне, вооружившись самым полезным помощником по имени Ариадна. Дочь создавала настроение матери, остроумно болтая о своих детских заботах и ожиданиях от наступающего года, а мать и рада её слушать. Всё лучше, чем любоваться на хмурого Космоса, который на этот раз не особенно стремился встретить праздник с размахом. Лиза не спорила с мужем, но и не потакала его унынию. И даже если Новый год выходил совсем иной, нежели раньше, и даже если кто-то очень сильно подпортил настроение, не стоило впадать в тоску. Пусть никто не заехал поздравить и у каждого свои дела, а ограничиться телефонными звонками было удобнее. Так Космос и сам так сделал, никуда не выходя из дома тридцать первого числа. Круг замкнулся!

А о глобальных причинах помолчим. Если, конечно, Космос не захочет поговорить о том, почему всё складывалось именно так, а не иначе.

И Витя не изложит сестре свою версию вселенского заговора!..

Как и обычно по телефону. Как и сегодня с утра пораньше.

— Малая, поздравляю тебя с наступающим! Не обещаю приехать, но встретимся у стариков. Числа пятого, не раньше. И возьми с собой Ежа, — у Пчёлы особенные отношения с племянницей: ещё осенью в гостях у Филатовых он пообещал Арьке, что научит её играть в «Подкидного», но случая удобного не представлялось. А ребёнок таких вещей не забывал. На беду отца и матери. — Обещаю, что плохому не научу, а матери с отцом радость будет. Смекаешь?

— Они не успели по ней соскучиться, потому что видят чаще, чем тебя. Но, Виктор Павлович, сам будешь объяснять своей крестнице, что играть в карты на деньги — это плохо. Знаю я твои методы общения с детьми! — но за Арю опасаться не приходилось, а Лиза всё-таки очень благодарна брату за то, что он позвонил. — Я рада тебя слышать, но больше бы хотела увидеть. А ещё если ты и Кос хоть под праздник не будете устраивать скандалы… Это было бы прекрасно! Но когда это Холмогорова в чудо верила?

— Не мы такие, космонавтка, а жизнь у нас такая, — если можно было бы повернуть назад… Пчёлкин ничего бы не поменял. Лизе бы поменять посоветовал, но ей никогда не хотелось слушать старшего брата. А если и слушала, то эффект был недолгим. Бывало, что и во вред. — Охренительная, твою мать! Слов нет, Лизка!

— Это наш выбор, Витя. Наш!..

Лиза не боится обжечься, потому что не может отречься от Космоса. Здесь не просто клятвы у алтаря и кольца обручальные виноваты. Она же куда раньше подписалась на то, что никуда не уйдет от Холмогорова. А значит, что жизнь свою разделит с ним.

— Билет, аэропорт, Питер, — многозначительно произносит Пчёла старую мантру, которая, по его мнению, могла избавить сестру от проблем. И его чуток успокоить на её счёт. — Это тебе на следующий раз, когда вселенную заколошматит!

— Пчёл, у тебя всё проще, — Лиза по-доброму усмехается в телефонную трубку, — а я сложная…

— С ребусами, мать, иди-ка ты к муженьку своему.

— Я знаю, что это по его части.

— Да уж, совпадения!

В чем-то брат и сестра никогда не смогут друг друга понять. Но это давно не печалило…

— Мам, смотри, салюты! — Арюша стоит у окна, наблюдая за тем, что происходит на улице. Ей бы дома не сидеть, но Лиза не могла резко бросить готовку. — Как красиво!

— Согласна, зайчик, мне тоже нравится, — отвечает Лиза, аккуратно накладывая красную икру на хлеб с маслом — традиционную новогоднюю закуску. — Ты голодная у меня? Бутерброд будешь или подождёшь?

— Нет, мама, — Арька качает головой слегка расстроенно, не скрывая того, что сейчас бы желала совсем другого, — а на улицу не пойдем? Снега много, я снеговика слепить хотела…

— Ты же знаешь, Арюш, с кем надо договориться? — последние слова Лиза произносит нарочито громко, чтобы муж точно услышал. — А если он делает вид, что не в курсе, то я напомню. Замётано?

— Тогда я к папе, — лишних подсказок Арьке не подавать, — и мы скоро!

— Беги, малыш, — кинув внимательный взор в сторону гостиной, Лиза дает понять дочери, что её задача обречена на успех, — а я пока закончу с сервировкой. Десять минут!

Папа сам не знает, что попал. А если и будет сопротивляться, то как отказать девочке, которая представит кучу аргументов за то, что весь год вела себя хорошо?

В отличие от некоторых взрослых товарищей…

Космос не хотел признавать, что ближе к скорым тридцати начинал превращаться в мутного типа, закованного в цепи правил, которые давно взял за принцип нарушать на большой скорости. Не искал же он никогда одиночества, а многочисленные памятные даты на календаре привык встречать шумной толпой. Но Кос восседал себе на диване, молча уставившись в голубой экран, а дочке, которой впервые разрешили не спать ночью, был не самой лучшей игрушкой. Скучной неваляшкой. Нет, не как в фильме с Пьером Ришаром, всё не настолько драматично и комично. И отца в этой семье всё-таки слушаются и любят, но в ладушки Космос уже проигрался с треском минут двадцать назад. Хорошо, что в азартные игры Арюша играть не умеет. Пока.

Арьке бы скакать по квартире и смеяться без остановки, а папашка сварился. Мама тоже не помощник, потому что бегает из гостиной на кухню и обратно, запрещая себе кому-то помочь. А то салатницу разобьют или другая нештатная ситуация возникнет.

Вот и весь Новый год. Очень непривычный, потому что Кос потерял свое хорошее настроение где-то числа тридцатого, когда в очередной раз не достиг взаимопонимания с друзьями по важной строительной сделке. Лиза, видя настроение мужа, решила не досаждать ему вопросами. До поры.

Встретят год Кабана втроём и под «Старые песни…», а больше ничего и не надо. Тем более так уже было в тот год, когда на свет появилась Аря. Да, отношения с друзьями поменялись не к лучшему и все друг от друга устали, но зато никто не надоедает, не досаждает. И пусть помчится к чёрту такое веселье, после которого у кого-то кулаки начинают чесаться. Хватит с них представлений. Если только Арькины лицезреть…

— Папк, а давай на улицу пойдём? — настойчиво предлагает Аречка, громко плюхаясь на диван рядом с отцом. Очевидно, что теперь Космосу не найти спокойствия в собственном доме. Хозяйка пришла, поставила цель и идёт к ней. — Там салюты, мы с мамой в окно видели, ей понравилось. Пожалуйста, пап!

— Пострелять тоже хочешь? Дочь, мало ж до двенадцати осталось, пожалей нас с мамой. Как потом домой бежать? — Космос, кстати, не отказался бы пострелять, чтобы немного потерять свою злость, но не при ребёнке же любимом и единственном.

— Ты салюты не видел?!..

— Арь? Ну к деду на дачу поедем, и там я тебе хоть двадцать этих салютов пущу. Честное пионерское!

— А на улице лучше! — Ариадне не страшны морозы, а вот увидеть новогоднюю сказку в действии очень хотелось. И отца с места сдвинуть.

— Давно сопливым носом шмыгала, космонавтка? — что-то в детских насморках Космос давно соображал. Несмотря на то, что какие-то моменты из взросления Ари для него безнадежно потеряны.

Кого в том винить? Опустим грустный факт. Жизнь идёт!

— Папка, ведь Новый год!.. — расстроенно восклицает Аря, недовольство которой читается по упрямому лбу.

В тучные моменты маленькая Холмогорова похожа на мать более обычного. Не везде наружу просился целый сын профессора астрофизики. Однако глаза девочки говорили о многом, и отражались в зеркале тяжёлым синим взглядом.

Отцовским.

— Ладно, пакуй маму и выйдем прогуляться во двор, а то целый год мне этого не простишь потом, — как будто бы у Космоса Юрьевича был выбор? Идея-то хорошая, что и говорить о правоте Ари, а он бы окончательно скис, пялясь в голубой экран. — Лиз, слышала? Бросай чашки, у хозяйки свой план!