Тень Деформации (СИ) - "Cyberdawn"

Вот только, расквартированные гвардейцы хотят трахаться сексом. И ограничивать их “жопой верного товарища” и “из расположения — ни ногой” не только неверно, но и, в рамках внутренних постановлений Милитарума, преступно. Гвардейцы тут, согласно нормативам и отчётности, на “полуотдыхе”.

Но, гвардейцы хотят трахаться, а местные быть оттрахаными хотят далеко не всегда. И аргумент “мы за вас кровь проливаем!” в процессе ухаживания — не слишком аргумент, по массе причин.

А это вечное напряжение, которое в местных увеселительных заведениях не раз и не два доводило до мордобоя. Но это-то не беда, беда в другом. В девяноста процентах случаев, огребали местные. И, пусть редко, но взыгрывало ретивое, брали семейный карамультук… В общем, нападение на гвардейцев, казнь… Неприятно, в общем, да.

Ну и гвардейцы — не ангелы, были, пусть и не часто, случаи изнасилований и прочего.

В совокупе — не самая приятная ситуация, вызванная, в основном, тем, что на Дюрере стрелять умели чуть ли не с пелёнок, а вот школы рукопашного боя не было. Не прижилась, не развилась, как раз из-за поголовной вооружённости. Ну и в закономерных конфликтах с гвардейцами, местные закономерно огребали, с их “размахнуться поширше”.

Почти “местные” постоянные обитатели базы проблему знали, даже рапортовали, но сделать ни варпа не могли: выделять “вагинально-давательные” службы “центр” отказывался, давая чисто “армейские” приказы вроде: “займите состав делом”, “ведите просветительскую работу”, ну и прочие, если не фантазии, но херово работающие в текущих реалиях указания.

И вот, тянулась эта ситуация довольно долго, с неизбежными вследствии её смертями. Пока, пищащая перед нами соплюшка, кстати, дочь бургомистра, не обратилась к “дяде-сержанту” в стиле: “Дядь, научи дать в глаз”.

Тут крылась ещё одна засада: учить “негвардейских”, в любое время, гвардейцам было, согласно уставу, не можно. В свободное время? Так у гвардейца “свободного времени” быть не может! Даже если он вспомогательно обслуживается “вагинательно-давальной” части, происходит это в рамках службы. Даже когда спит, в общем.

Тут, нужно отметить, что излишнюю милитаризацию гражданских, как любое государство с контрактной армией, Империум не приветствовал. И, кроме ряда случаев, вроде планет смерти и крепостей, обучение гражданского "военному ремеслу" гвардейскими, рассматривал как преступление гвардейцев.

При этом, Империум, как государство, до бреда больного вроде: "превышения пределов необходимой самообороны" и запрета на оружие не доходил. Право, пусть сословное и прочее, было правом, а не туалетной бумажкой. Соответственно, если самооборона — то что-то там превысить она в принципе не может. Это или самооборона, или неспровоцированное нападение, любой иной вариант — больные фантазии. А, отняв право на оружие, государство отвечало за каждого ограбленого в подулье, например. Не говоря о ксеносах, еретиках и прочем. Лишение возможности защищаться есть принятие ответственности за каждое конкретное последствие, а Империум себе такого позволить не мог. Как и запретить и не отвечать: это было бы его гибелью.

Но, ситуация на Дюрере, невзирая на вышеизложенное, особая. А просьба понятная, так что сержант подполз к начальнику части с писком: “а может, можно как-то?” Лейтенант, дядька, проведший в Нагеле не одно десятилетие, новизну идеи оценил. При этом, отменять устав и директивы было не в его силах. Но, как он сказал, отвернётся, если что. И прочий “постоянный” персонал отворачивался, куда деваться.

Только, при всём этом, козырять фактом “нарушения устава” прилюдно — несколько не комильфо. Да и в Нагеле, небольшом городке на тысячу физиономий, никаких “тренировочных” площадок не наблюдалось. И вот, больше года, по вечерам сержанты гоняют молодёжь Нагеля. “В рукопашной и не только” — невинно закатил глазки сержант. В общем — понятно, что полноценная боевая подготовка, и лично я в текущих реалиях беды не нахожу. Хотя, безусловно, факт нарушения устава налицо, ну и ждут весь “постоянный” состав части неприятности, с занесением в личное тело. Впрочем, с последним ещё подумаем, решил я.

И да, местные вроде бы не в курсе “жудкого преступления”. “Папа знает, что занимаемся, но не знает ни где, ни с кем” — пищала бургомистрова дочка.

А место тренировок, оставшееся со “времён затмения” — единственное место, где во внеслужебное время тройка сержантов может гонять молодёжь, “не мозоля глаза” в округе.

Весь этот рассказ прерывался стучанием кандалами в грудь сержантов, мол, “Всё это мы! Лейтенант не знал и невиноватый! И ребятишки не причём!” Чуть ли не с рёвом обозначенных ребятишек и прочими весёлыми акустически-эмоциональными пертурбациями.

— Разберёмся, — сурово выдал я, отдав штурмовикам команду снимать кандалы.

Кстати, они лыбы и хрюканье не скрывали, паразиты такие, а мне нельзя.

— И оденьтесь, что ли, воены Дюрера, — хмыкнул я. — Замёрзнете в варп. Одного я не понимаю, — задумчиво протянул я несколько в сторону. — Какого варпа партизанское убежище фонит, как еретическая обитель?

— Так, господин Инквизитор, это и есть жильё поганых еретиков! — подал голос потирающий запястья сержант.

— Подземелье в лесу? — поднял бровь я.

И тут мне наперебой (и я, признаться, пожалел, что штурмовики галдящую ребятню не затыкают — реально, чуть ли не покушение на ценного меня устроили, паразиты) выкладывают такую историю. Итак, еретики-оккупанты жили не на поверхности. И на поверхности ни варпа не строили, занимая уже построенные здания.

А они закапывались, точнее “вдалбливались” в почву. То ли социокультурное что, то ли варп знает.

И те нечастые “подземелья со времён затмения” которые мне попадались в описаниях, я искренне считал “обителью партизаненов”. Ну серьёзно, в отдалении от городов и городков, подземелья. Мне и в голову не пришло, что там могут быть обители ереси. Ну а местные мне показывали “дома, замурованные после еретиков” и ни варпа не думали, что я о подземельях не знаю.

С другой стороны, местная служба контроля имматериума, как императрились поп-агент и начальствующий астропат “усё, совсем и вообще” проверили. Но факт как забавный, так и всё равно заслуживающий проверки.

Думал я так, обходя пещеру, пока не наткнулся на трёхметровую металлическую дверь, обляпанную металлическими барельефами аквил, черепов, выбитыми на ней литаниями и молитвами, ну и здоровенной надписью перед центральным имперским черепом: “Волею Бога нашего, Императора, запечатано место скверное сие навек!”

— Хм, а почему “запечатано”-то? — задумчиво поинтересовался я у Вселенной. — И вообще, что у них тут происходило?

— Я знаю, я историю хорошо учила! — ответила мне вселенная писком “губернаторской дочки”.

— Ну расскажи, раз так, — не стал я отказываться от источника информации.

И поведала девчонка, что во время затмения, “проклятые Императором еретики” обитали в подземье, оставляя наверху, как я и предполагал, надзирателей в занятых имперских строениях. А партизанены-лоялисты пребывали, как партизаненам и положено, в лесах. Но не в подземельях каких еретических (если, конечно, не поймают), а на свежем воздухе. Молодцы какие, порадовался я за здоровый образ жизни былых партизан.

А вот когда явились “Силы Святого Очистительно Крестового Похода”, перед оными силами и местными лоялистами встала дилемма: воевать ересь в подземельях. Что весьма изящно решили: заблокировали выходы (прекрасно местным известные), да и залили подземелья отравой. “Витацидом”, как, запинаясь, выдала девчонка. Отрава действительно знатная, что-то из “полуматериальной химии”, насколько я знал: тяжелее воздуха, в варп разлагает органику любого типа и вида на составляющие. И да, это газ, одна из составляющих торпед с “биологическим Экстерминатусом”, выжиганием биологии на планете.

Если бы на этом остановились, то командующего походом нужно было вешать. За яйца, а когда оторвутся — за шею.

Но, через пару месяцев подземелья начали “чистить и проверять”. Попы, псайкеры, да и парии, судя по невнятному описанию девчонки. И проверяли почти полгода, но “Ересь поганых еретиков пропитала камень, так что запечатали логово поганое”.