Каллгира. Дорога праха (СИ) - Рут Хартц

— Я убивал и раньше, — глухо перебил Вегард, не моргая несколько секунд.

В ушах зазвучал голос, как змеиное шипение: «Смею тебя заверить, он даже был младше, чем ты на своём первом задании».

Горло пережало, но Каз выдавила из себя:

— Расскажешь?

Его смешок пропитался отвращением.

— Хочешь послушать?

Он даёт шанс отступить. Подумай ещё раз.

— Хочу.

— Тебе не понравится.

Прикрыв глаза, Вегард размял шею, только и тянул время. Казимира прислушалась к происходящему снаружи — отдалённые голоса солдат, ржание коней — кажется, её ещё никто не искал. Носком правого ботинка Вегард упёрся в пол, качнулся вперёд-назад и резко заговорил:

— Ариану было семь. Мне пятнадцать. — Каждую фразу отсекал, будто бросал себе под ноги ножи. — Я решил бежать из храма, его забрать с собой не мог. Куда, блять, — огрызнулся Вег, будто Казимира о чём-то спрашивала, — слоняться от деревни до деревни, побираться? Ему ничего не сказал. Собрался бросить там. Старший брат, ага. — Каз услышала, как он скрипнул зубами. — Короче, я не знал, что он попрётся за мной.

Если бы тело слушалось Казимиру, она бы поёжилась.

— В ограде храма тогда была лазейка. — Вегард продолжил, но голос стал отстранённым, как если бы он рассказывал чужую историю столетней давности. — Старшие парни ночами через этот лаз пробирались к девчонкам в город. Младшим обещали, если кто проболтается, — ему переломают ноги и руки. Через этот лаз я и должен был уйти. — Тыльной стороной ладони Вег пригладил взъерошенную бороду, раздумывал о чём-то с секунду. — Какие-то пацаны, выпускники, меня застали, решили, что тоже иду к подружке. Они пьяные были, кто-то тупо пошутил, я кому-то тупо ответил, кто-то толкнул меня, не помню. Короче, Ан на это смотрел из кустов, решил, что один я не справлюсь. Хер его знает, где он достал нож. Одного пацана Ан ударил в бок, сильно вроде. Другой врезал ему по лицу, нож этот выбил, меня тогда уже на траве пинал кто-то. — На выдохе, едва слышно он добавил: — И я с места двинуться не мог. — Пауза затянулась, пока он жевал губу, погрузившись в воспоминания. Костяшки сжатого кулака побелели. — Плохо помню, что было дальше. Кажется, нож почти передо мной упал, — он выставил вперёд руку, будто снова пытался дотянуться до оружия. — Ариан вопил, весь храм поднял. Его повалили на землю, помню, рука была в крови. — Вег показал на своём левом предплечье. — Кость даже торчала. Я врезался в того, который его избивал, ножом ударил в шею куда-то. — Вегард поморщился, и снова безразличие. — Не целился просто... Просто махал. Меня так колошматило, в себя пришёл, когда понял, что к нам бежит храмовая стража. Подумал... Кхм. Подумал, если сейчас не сбегу — никогда не выберусь. — Впервые за рассказ Вегард посмотрел Казимире в глаза. — Я плюнул на раненого Ариана, вылез через ту ограду и бежал несколько часов.

Ого.

Каз разомкнула губы, чтобы сказать хоть что-то, но не выскребла из себя ни звука.

— Это тогда Ану сломали ногу в трёх местах, и поэтому у него протез. Потому что я не какой-то там хороший человек или что ещё ты себе придумала. Я эгоист и хуёвый брат. Я подвёл его однажды и больше этого не повторится.

— Ты не...

— Не начинай. — Он огрызнулся со злой усмешкой и отшатнулся назад. — Я всю жизнь хожу с этой виной, не думай, что одно «ты не виноват» что-то исправит. Нихуя это не исправит. — Вегард расправил плечи и отряхнул ладони — наверняка, вспотели от напряжения. Весь он стоял сейчас, как оголённый нерв. — И Фритьоф не первый, и далеко не последний. По-твоему, что случилось с наёмником, который полез к нам в Гастине? Там, в Белом Храме? Не задавалась вопросом? А с мальчишкой-резистентом из столицы? — Он выдержала паузу, не то давая Казимире слово, не то время, чтобы всё усвоить. — Я никогда тебе не врал, но ты ни разу не спрашивала.

Это прозвучало, как обвинение. Каз покивала, не выдерживая его взгляда дольше секунды. Теперь не была уверена, что хочет узнать что-то ещё, но всё же сказала:

— Хорошо. — Ни зафери хорошего. — Хорошо, тогда почему ты вернулся. Что у тебя в мозгу перемкнуло через два года?

Раз уж сковырнула, добирайся до мяса.

Вегард поморщился и откинул голову назад, на балку.

— Это интереснее послушать, чем о наёмниках? Ну ладно. — Он размеренно, никуда не торопясь, прощёлкал каждым пальцем и продолжил говорить: — У Оскара, который из цирка, был какой-то друг, наёмник, часто в Каллгире работал. Встретили его один раз, тоже где-то тут в Лауки. Я спросил, что слышно, какие новости, наёмник рассказал, что недавно ему дали контракт на Гавена Гатри, сказали, у того преемник нарисовался, надо избавиться.

Большинство имён ускользали от Казимиры, но почему-то «Гавен Гатри», произнесённое когда-то Арианом, выжглось в памяти. У него на воспитании Ан провёл несколько лет, у него Ан научился, каким князем нужно быть.

— Наёмник не успел убить ни князя, ни сынка его, стража вовремя подоспела. Не знаю, я будто почуял что-то, будто боги направили, спросил, как выглядел сынок. Наёмник описал — лохматый, щуплый, черноглазый, вместо левой ноги протез. Его ещё по имени кто-то позвал. Арианом.

Казимира выпрямилась, отстраняясь, вжалась лопатками в спинку стула.

— Я несколько дней думал, взвешивал, что делать. А дальше ты знаешь. Я вернулся в Храм и нашёл Ана. Потому что я бросил его единожды и больше этого не повторю. Так что, да. Я буду убивать, защищая Ариана, — заговорил он упрямо, вспыхивая с каждым следующим словом. — И я буду убивать, защищая тебя. Я никого больше не подведу и никому не позволю навредить людям, которых я люблю. — Вегард шагнул назад, желая отстраниться от всех ожиданий, что на него навешала Каз. — Не лучше я чего-то там, не выше. Уж прости, какой есть, — он развёл руки в стороны, — измаранный.

Казимира поднялась ему навстречу. Тело едва слушалось, как если бы на каждой руке и ноге повесили по мешку с песком, и один на шею. Дёрнешься — задушишь себя. Несколько секунд Вегард прикусывал нижнюю губу, попытался что-то сказать, но осёкся.

Краем глаза Каз заметила за его спиной зеркало, мутное и широкое. Отражение выцепило ссутулившуюся спину Вегарда, на которую падала полоска света. И в этой клятой игре воображения, страхов и неверных теней казалось, будто белая ткань его рубашки пропитывается кровью.

Голос Вегарда пытался прорваться сквозь её мысли, но Каз ничего не разобрала. Она не могла отвернуться, сколько не моргала и не сжимала до боли кулак, заферово видение не растворялось.

— Где эта ваша наёмница? — прогаркали снаружи. — Выезжать давно пора!

Су-у-ука!

Отражение пошатнулось и исчезло, когда Вег сделал шаг назад.

— Тебя ждут.

В зеркале вместо кровавого следа осталось только грязное полотно палатки.

37

Два путника в запылённых дорожных плащах подъехали к границе княжества. Через громадные запертые ворота гарнизона могла бы промаршировать целая колонна воинов. Мужчина спешился и постучал по кованым воротам. Со стены выглянули два сонных лица.

— Какого рожна тебе надо? — крикнул один из парнишек, Леонас. Оба стражника были младше двадцати, оба не испытывали особой гордости за свою важную работу и сейчас мечтали только о мягкой постели и сладко пахнущей фрине рядом.

— Мы с дочерью едем в Гиват. — Путник указал на второго седока. Девушка подняла голову, поочерёдно посмотрела на стражников и отвернулась к горизонту.

Стена тянулась вдоль всей границы между княжествами, и примерно каждые две мили на ней стояли гарнизоны.

— Ваш главный знает меня, я не раз уже тут бывал. Пропустите нас? — Путник сплюнул себе под ноги. — Мы едем уже четвёртый день через леса и болота, нигде не можем найти ночлега.

Молодые стражники переглянулись. Леонас засомневался — кажется, и правда, в прошлом месяце видел здесь этого старика, хидонца, вроде.