Каллгира. Дорога праха (СИ) - Рут Хартц

— Ваши вещи и оружие скоро принесут, — перед уходом добавила служанка.

Каз заставила себя размять все мышцы, отжаться хотя бы раз двадцать. Дала слабину, в последний раз занималась, когда учила Ариана самозащите. Да, потом почти дюжину дней провалялась на больничной койке, но это не оправдание. Вот, даже тело напоминало, что о нём, как и об оружии, нужно заботиться.

Клод всегда учил, что на задание нужно идти налегке, немного голодным. Не позволять сытости разморить тебя и усыпить бдительность. Киор-бэй говорил обратное. Ничто не должно отвлекать ваши мысли, утолите все потребности, освободите голову.

Освободить голову.

Нет. Сейчас не время. Через полтора часа выезжать. Он спит, а тебе нужно готовиться. Сиди на месте.

Слуга принёс почищенный плащ, ботинки, заточенное оружие. В ответ на его какой-то вежливый вопрос, Казимира едва не рыкнула. Вынула из ножен меч, взвесила в руке, будто заново привыкая. Когда в последний раз она дралась не тем, что под руку попадётся, а собственными кинжалами, мечом? Кажется, ещё в порту, в Мехшеде. Когда убивала тех, с кем прежде вместе служила. Когда рядом с ней, помогая ей, защищая её, убивал Вег.

Медовый голос снова мурлыкнул в памяти:

— Милая моя, милая Казимира.

Не высовывайся из палатки.

Казимира поупражнялась в выпадах, уворотах, старых трюках, которые тело помнило и без тренировок. Мозг может забыть, мышцы — нет. Выбрала мишень на одном из столбов, держащих потолок палатки, всадила четыре кинжала. Один за другим. Этим же кинжалом она хотела перерезать глотку тому парню, что напал на Ариана в столице. Тогда Вегард выгнал её из комнаты, и больше о пацане-резистенте Каз не слышала. Даже не задавалась вопросом. Удобно. Просто закрыла глаза и забыла. Что угодно, лишь бы не спрашивать его напрямую.

— Это что-то меняет? — спрашивала Казимира, кажется, миллион лет назад, ещё в Гастине. — Условия, при которых ты... прольёшь кровь?

— Меняет, — ответил тогда Вегард. — Меняет то, что я о себе буду думать.

Сидеть. На. Месте.

Того крийца Вегард тоже убил не из-за Ариана.

Всё. Насрать. Я должна с ним поговорить.

* * *

Шагая между одинаковых палаток, Казимира смотрела только в грязь под ногами. Ветер принёс запах гвоздичного дыма откуда-то неподалёку. Она почти на месте. Дымок, явно курящийся от сигареты, Каз заметила за одним из шатров и ускорилась, но встретила не Ариана.

— Ты куришь? — спросила Казимира, наблюдая, как Вег коротко затягивался одной из ариановых сигарет.

— Иногда. — Он слегка смущённо улыбнулся и выпустил дым из ноздрей. — Решила зайти перед отъездом? — Вегард бросил сигарету и прижал ботинком.

Взъерошенный, глаза всё такие же красные, руки немного тряслись, когда он приоткрыл вход в палатку, пропуская Казимиру. Похоже, он так и не ложился спать. Кохрэ.

— Да, хочу поговорить, — буркнула она. И что это мы начали блеять? Куда же испарилась вся решимость?

Казимире показалось будто воздух стал закручиваться вокруг и липнуть к коже, как паутина.

— Звучит, как что-то плохое, — за её спиной с усмешкой сказал Вегард.

— Ты здесь один? — спросила Каз. — У Ариана свой шатёр?

От Казимириной палатка не особо отличалась, только вместо одной лампы висели четыре, а на столике в углу громоздились несколько тарелок из-под ужина. Если бы Каз плохо знала аппетиты Вега, решила бы, что с ним трапезничал кто-то ещё.

— Да, соседний. — Вегард остановился рядом с одной из масляных ламп, чтобы приглушить свет. Заметил, как секунду назад Казимира поморщившись отвернулась. — Ты о нём пришла поговорить?

— Нет. — Каз взяла за спинку стул, развернула его от стола и села. Нечего тянуть, она должна успеть всё до отъезда, иначе это сожрёт её. На Вега Казимира не смотрела. Не хочу запоминать выражение твоего лица, когда ты будешь врать. — Что случилось с Фритьофом из бойцовой ямы?

В ответ самый глубокий вздох.

— А что с ним случилось? — Ну да, какое правдоподобное удивление. — Ты сейчас разве не должна готовиться к заданию, переговорить с...

Бионические пальцы сомкнулись вокруг её собственного мягкого запястья с такой силой, что какая-то косточка хрустнула.

— Сейчас я должна понять, мне ты врёшь или себе, — бросила Каз в запале и уставилась на Вегарда. Плечом он упёрся в балку, поддерживающую крышу палатки. Напряглись желваки на скулах и верхняя губа, как у скалящегося пса. Снова и снова, одно и тоже. Только теперь Каз считала, что стала ближе к нему и не получит в ответ эту гримасу.

— Я не понимаю, о чём речь, — безразлично бросил Вег.

— Из тебя отвратительный лгун.

Он приподнял брови. Выжат, обессилен, нашла же время...

— Если ты до сих пор не заметил, у меня проблемы с доверием. Так будь добр. — Каз заставила себя смягчить тон, отвести укоряющий взгляд. Он не преступник. Он не на допросе. Он никогда ничего тебе не обещал, просто перестал соответствовать образу, который ты себе придумала. — Почему ты убил Фритьофа?

— Шесть ножевых недостаточно? — Холодный, непробиваемый голос. Все эмоции закончились ещё там, в больнице, у койки еле живой Казимиры.

Она помолчала, ища ответ на носках своих ботинок.

— Почему не сказал мне?

— Зачем? — Вегард на секунду нахмурился и бодрым тоном проговорил: — О, доброе утро! Ты, наконец, проснулась после трёх дней в отключке, когда мы не знали, выживешь ли ты. — Вег указал рукой в сторону. — Кстати, последние новости, я прирезал в подворотне того уёбка, который пытался тебя убить. — И голос вновь стал колючим, как мороз, вгрызающийся в голые щёки: — Так что ли?

— Прирезал в подворотне? — Воображение уже рисовало самые поганые картинки, самые худшие исходы. Охрану шатра, с которой он один бы не справился, ножи, от которых не защитил бы пеалин, городскую стражу...

Каз зажмурилась, надавила большим и указательным пальцем на глаза, чтобы под веками остались только цветные круги.

— Кохрэ, о чём ты думал...

Ответом служил шумный прерывистый вздох, словно Вегарду было что ответить, но он не стал.

— Почему это такая большая проблема? — только спросил он. — Почему, когда убиваешь ты, — это норма, а меня нужно отчитывать? Ты этим зарабатываешь, а меня — осуждаешь.

Казимира уставилась на Вега. Ты ещё спрашиваешь? Серьёзно? Это неразрешимая загадка?

— Потому что ты не должен мараться в этом дерьме. Ни из-за меня, ни из-за Ариана, ни из-за кого-то ещё, — ответила она глухо. Если бы повысила голос, тот зазвучал бы жалко, Каз бы себе этого не позволила. — Я так зарабатываю, да, и хер я кому пожелаю такую работу. Я жестокая, неуравновешенная и насилие — единственный язык, который я понимаю. — Казимира уже тараторила. Если не выговорит ему всё, что не может признать наедине с собой, то взорвётся. — Это, блять, не то, чего я хочу, не то, что помогает мне уснуть по ночам, не то, чем я мечтаю заниматься до старости. — Каз уставилась на Вегарда, хотя до того, не могла поднять взгляда от пола. — Я помню всех своих случайных жертв, всех, перед кем стоял выбор «они или мы». Ни хера эти условия не меняют. Сегодня я буду убивать мальчишек-солдат, не старше Ана, сегодня я буду убивать престарелых капитанов, которым бы внуков нянчить, а не этим всем заниматься. Нормально это, что ли? — Она остановилась перевести дыхание, прижала ладони ко лбу, убрала назад волосы, сцепив пальцы на затылке. Пока руки дрожали от напряжения, пока дышать было тяжело, пока взгляд ни на чём не фокусировался, только так Каз чувствовала, что держит себя под контролем. С рваным выдохом она заставила себя сказать: — Никто не должен таким заниматься. Ты не должен таким заниматься. — Вег уставился ей под ноги, помрачневший, но уже не злой, а... Будто пристыжённый? — Ты хороший человек, и это ёбанная редкость. Ты говорил, что... Что не хочешь становиться таким, что тебе не плевать. У меня всю жизнь перед глазами примеры убийц, которые думали, что ничего такого страшного не делают. Всего лишь работа. И как их это с ума сводило я видела, и в каких параноиков, психопатов и алкашей превращало. Потому что нельзя с этим спокойно жить. И я не буду смотреть, как всё это... перемолет тебя, выплюнет и сделает очередного...