Человеческие шахматы - Confessions of

Глава 1

Яркий свет озарил пространство вокруг, ослепляя уставшие глаза. Сидевший на стуле Кихун, щурясь, внимательно осмотрелся по сторонам. Перед ним стоял стол, а за ним расположился мужчина в черной маске. Его поза говорила о том, что ведущий терпеливо ждал пробуждения своего собеседника, облокотившись на спинку стула и сцепив руки в замок.

— Игрок 456, вам понравилось играть в героя?

Как всегда, голос было невозможно определить. Пытаясь подвигаться, Кихун обнаружил, что, разумеется, его руки и ноги связаны. Позади в полной готовности стояла охрана. Было ясно, что так просто мужчине отсюда не выбраться. Но вот ещё кое-что, что заботило его изможденный разум.

— Что теперь будет с ними?

Человек в маске заинтересованно наклонился ближе.

— О, так теперь вам это интересно?

Кихун яростно дернулся.

— Вы убили их!

Крик отчаяния разрезал комнату, от чего охранники крепче сжали оружие. Но ведущий поднял руку, давая понять, что держит ситуацию под своим полным контролем.

— Нет.

Кихун замер, осознавая то, что долго отказывался принимать. То, что хотел донести ему ведущий ещё с самого начала.

— Это вы всех убили.

Безупречный план разбился об острые осколки реальности. К чему тогда вообще стоило возвращаться в эту чертову игру, если шансы на успех были изначально мизерные? Да их вообще не было! Как только крестики вздумали начать бунт — это сразу же положило конец всему. Почему он раньше этого не понимал?

Перечеркнуло возможный единственный шанс выбраться отсюда самому и вытащить как много больше людей. Теперь же итог один — никто не уйдёт из игр живым. А его заставят смотреть на ни в чем не повинных товарищей, погибающих один за другим. И снова выставят победителем для пущего эффекта для випов и полного уничтожения личности самого Кихуна. И когда от него останется лишь тень, они с лёгкостью переманят того на свою сторону. Потому что убить такого эффектного игрока и дважды выигравшего — было бы верхом цинизма даже для таких чудовищ, как создатели игр. Ведь у них своя философия, в которую те свято верят.

— Ублюдки, возомнили себя богами? Думаете, что вправе решать кому жить, а кому умирать?

— Похоже, это вы только что примерили на себя эту роль. Мы же предоставляем возможность отчаявшимся. Выбор остаться или уйти целиком и полностью остаётся только на них.

Помощники принесли в комнату шахматную доску и положили на середину стола между мужчинами. Разложили фигуры, согласно правилам игры, и удалились прочь. Белая масть досталась Кихуну. Ведущий продолжал держать с ним зрительный контакт, наблюдая за реакцией своего оппонента.

— Разве вы до сих пор не поняли? Даже изменив правила в угоду этим людям, они продолжат быть жадными до денег. Им всегда будет мало, и возможность смерти таких совсем не пугает. Я до сих пор удивлён, как вы выиграли и решили вернуться, чтобы что-то мне доказать. Однако я вижу, как решимость тает в ваших глазах. Неужели я смог достучаться до вас?

— Но вы ведь манипулируете людьми, которые оказались в трудном положении. По доброй воле, зная последствия изначально, ни один из них не согласился бы прийти сюда! А вы хладнокровно убиваете, прикрываясь чертовыми правилами игры…

Ведущий достал пульт и направил его в белоснежную стену. Та раздвинула невидимые доселе плиты и раскрыла экран. Свет загорелся и Кихун увидел то самое поле, на котором они играли в «Тише едешь, дальше будешь». Только теперь на нем располагалась шахматная разметка, разительно больше той, что находилась перед двумя мужчинами в комнате. На поле стояли оставшиеся игроки, которых охрана устанавливала на места фигур. 32 выживших — 32 фигуры, все, как в настоящей игре. Очень символично, что на месте чёрных были нолики, а на места белых поставили крестиков.

— Смею напомнить вам, что если бы вы не устроили бунт, то смогли бы спасти больше людей и выйти отсюда живыми, да еще и при деньгах. Однако вы хладнокровно пожертвовали своей командой и обрекли их на смерть. Убедили в своей правоте ради высшей цели. Это ли не манипуляция?

Ведущий играл со своим главным противником все это время. Неоднократно давал ему пищу для размышления. Кихун опустил глаза на доску перед собой. Теперь он понял, что хочет от него человек в маске.

— Вы — монстры!

— Вы такой же, как и я, только мы с вами по разные стороны баррикад. Потому что вы верите, что в людях ещё осталось много хорошего. Однако это не так, и я сполна вам это доказал. Вы сами видели, как они готовы убивать друг друга, лишь бы получить приз покрупнее. Они не хотят быть спасенными, так к чему это геройство?

Начался обратный отсчёт к старту новой игры. На поле уже были приготовлены привычные чёрные гробы с розовым бантом.

— Знаете, вы были правы — ВИПы весьма высоко оценили новый сезон благодаря вам. Но, как бы мне ни было интересно беседовать с вами, пора объявить последнюю игру.

Понимание собственного провала уничтожала последние остатки моральных ценностей Кихуна. Прошло уже несколько дней с начала игр, а его команда так и не пришла на выручку. Мужчина уже принял, что помощи ждать неоткуда. Остаётся только одно…

— Сыграем?