Инь и Ян (СИ) - "Valerikhar"

В Хогвартсе было тихо. Закатное солнце неспешно проникало сквозь шторы библиотеки, оповещая учеников об окончании очередного дня. Мягкие лучи отбрасывали слабый свет на каштановые кудри девушки, которая, как всегда, подолгу задерживалась в этом месте. Гермиона пристально изучала книгу перед собой, с жадностью поглощая информацию для подготовки к выпускному экзамену в конце года. Гарри и Рон категорически отказывались проводить весь воскресный вечер в библиотеке, наблюдая за тем, как она читает.

Грейнджер не злилась, нет — она давно привыкла к их отношению к учёбе, ещё с самого первого курса. Гермиона тяжело вздохнула, стоило ей только вспомнить, как Гарри и Рон всеми силами пытались затащить её в Астрономическую башню, чтобы она снова выслушала их тактику игры в квиддич против Слизерина. Но, зная себя, Грейнджер глупо отмахивалась бы от них и пропускала бы всё мимо ушей. Именно поэтому в столь поздний вечер она в одиночестве сидела за своим любимым столом, читая старые мифы и предания.

Старый пергамент приятно шуршал под пальцами, а текст хоть и был скучным, но читался очень легко. Девушка облокотилась о стол и бегло читала фолиант, ни на чём особо не акцентируя своё внимание. Она миллиарды раз видела все эти древние чистокровные обряды, различные редкие артефакты и никому ненужные легенды, которые зачем-то поместили в эту книгу.

Гермиона озадаченно нахмурилась и издала приглушённый стон от осознания бесполезности книги. И всего на долю секунды пожалела, что не отправилась с мальчиками в башню — хотя бы ради изучения созвездий, или же чтобы увидеть хоть одну падающую звезду и загадать желание, ведь Грейнджер была мечтателем в душе.

Глаза девушки бездумно блуждали по строкам и абзацам, пока она не наткнулась на интересную страницу: соулмейты. Гермиона словно воспряла духом и выпрямила спину, начиная читать небольшой отрывок:

Соулмейты или же родственные души связаны между собой не только физически, но и духовно. Никто точно не знает когда именно и кто стал первым в истории соулмейтом, потому что это редкое явление в магическом мире. Шанс найти свою истинную вторую половину невелик, поэтому тема не изучена до конца. Однако в книге будет описано, каким образом проявляется связь.

Если вы встретите предначертанного вам судьбой человека и прикоснётесь к нему, то ощутите, что мир вокруг вас станет более красочным, а все чувства и эмоции обострятся. Связь соулмейтов не вредит, если она не взаимна. Вы сможете прожить жизнь и без этого человека, сможете влюбиться и завести семью с другими людьми, однако будете чувствовать себя духовно неполноценными. Связь не нацелена на убийство души, а только лишь на сближение двух противоположностей. Связь не влюбляет вас друг в друга, она помогает раскрыться вашим истинным чувствам.

Проявление связи довольно необычно: если вы коснётесь своего истинного, то через мгновение один ваш глаз станет того же цвета, что и глаза партнёра, и то же самое произойдёт с волосами. Таким образом это послужит для окружающих неким знаком того, что у вас появился соулмейт. Но будьте осторожны — играть со связью опасно, потому что человеческие души очень хрупки.

Гермиона нахмурилась. Внимательно перечитав небольшой отрывок несколько раз, она так и не поняла, по какому принципу происходит формирование связи. Отодвинув книгу чуть дальше от себя, девушка зажмурилась и сжала переносицу между пальцами, пытаясь осмыслить прочитанное. Множество вопросов вспыхнуло в её умной голове, но ответов на них она не знала.

Были ли соулмейты среди маглорождённых?

Кто был первыми соулмейтами?

И что значит «не играть с судьбой»? Какие последствия могут быть у всего этого?

— Привет, Грейнджер, давно не виделись.

Гермиона настолько сильно погрузилась в себя, что даже не услышала, как к ней бесшумно подошла компания из трёх слизеринцев. Блейз Забини хитро улыбнулся девушке и опустился на стул рядом с ней, забирая книгу из её рук. Грейнджер на все его действия закатила глаза и ответила ему такой же ухмылкой, вызывая у мулата тихий смешок.

— Привет, Забини, — девушка откинулась на спинку сидения и внимательно осмотрела парня перед собой. — Что же привело великих слизеринцев к обычной гриффиндорке в воскресный вечер?

Вместе с Забини Гермиона увидела Нотта и Малфоя. Но если Тео был настроен к ней дружелюбно и даже улыбался, то блондин лишь презрительно фыркнул и вперил выжидающий взгляд в Блейза. Казалось, мулат вообще не обращал внимания на друзей и был полностью поглощён чтением книги. Гермиона улыбнулась уголком рта, наблюдая за этим зрелищем, и в который раз мысленно поблагодарила Снейпа за совместный проект со слизеринцем на пятом курсе.

Блейз оказался на удивление приятным парнем. Он схватывал всё на лету и, казалось, вообще не обращал внимания на все те кривые взгляды, что кидали ему одногруппники с его факультета, когда он случайно прикасался к Гермионе. Забини много шутил и относился к ней, как к равной себе, наплевав на все предрассудки чистокровных. Даже после совместных пар мулат часто провожал девушку до Большого зала, обсуждая совместную работу. Иногда сидел вместе с ней в библиотеке, разговаривая о всякой ерунде. Гермиона быстро привыкла к юноше и была благодарна судьбе за такого друга, как Забини.

Потом к ним присоединился и Нотт, но только после того, как Блейз заставил Тео познакомиться с Гермионой поближе. Грейнджер помнила тот день, словно это было вчера: она сидела в библиотеке, когда Забини притащил к ней дёргающегося Нотта. Как смешно и комично тогда выглядело лицо перепуганного парня, когда он не знал, куда его вели. Позже Тео признался им в своих опасениях: он думал, что Забини решил выполнить давнюю угрозу и запереть его в Запретной секции.

Это была странная дружба между двумя чистокровными слизеринцами и маглорождённой гриффиндоркой. Гермиона до сих пор помнила странные взгляды со стороны львиного факультета и ядовитые слова Малфоя о том, что она очередная грязнокровка, пытающаяся запудрить мозги его друзьям. Сразу после того, как Драко произнёс столь обидную фразу, Грейнджер мгновенно отдалилась от парней без объяснения причины. Она чувствовала, как слова блондина отложились в её памяти, заставляя прокручивать их каждый раз, когда Нотт и Забини пытались с ней заговорить. И лишь после того, как она на эмоциях рассказала им про Драко, друзья мигом поставили слизеринского принца на место, объяснив ему, что это не его дело, с кем и как они общаются.

После этого Малфоя словно подменили. Он перестал оскорблять Гермиону и даже изредка здоровался с ней, когда кто-то из них шёл по пустым коридорам Хогвартса. Однако стоило им снова оказаться в обществе других людей, Драко тут же надевал на себя маску мерзавца и превращался в самого себя.

Как и сейчас. Гермиона видела всё то презрение, что Малфой сдерживал в себе. Но почему-то Грейнджер не чувствовала к нему того же. Наоборот. Совсем недавно она начала по-настоящему замечать его: платиновые волосы, высокий рост и симпатичные черты лица. Лишь где-то в глубине своей души она отметила, что Драко красив. Даже слишком. И почему-то от этой мысли она не ощущала себя предательницей, или ещё хуже — не была шокирована этим открытием. Нет. Девушка давно смирилась с его красотой и принимала как должное, понимая внутри, что он привлекал её, как что-то запретное и необычное.

И Драко заметил это. Её пристальный взгляд, устремлённый на него, невозможно было игнорировать. Парень вопросительно приподнял бровь, ожидая чего-то от неё. Но Гермиона словно не обратила внимания на это. Девушка лишь продолжала смотреть на него, что-то отмечая в собственной голове. Но стоило Малфою открыть рот, как всё внутреннее любопытство Грейнджер сошло на нет.

— Объясните мне, мои дорогие друзья, на какой, спрашивается, хер, вы привели меня сюда к этой? — Драко омерзительно оскалился. — Вы могли хотя бы предупредить меня, чтобы я не шёл сюда?

Гермиона была разочарована. Она порядком устала от его лицемерия и, стиснув зубы, просто отвернулась к Блейзу, который с силой сжал кулаки. Грейнджер успокаивающе положила свою ладошку на руку Забини и покачала головой, говоря этим действием, что всё в порядке и она привыкла к такому. Хотя, если быть до конца честной с собой, она понимала, что где-то глубоко внутри его слова её задели.