Сборник - Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний
Абайя, по поводу этого предания, вспоминал древнюю поговорку: «встанет солнце – встанет и больной»[13].
– И недаром, – как говорил рав Ханан бар Аба со слов Рава, – люди, узнав о смерти Авраама, восклицали:
– Горе миру, лишившемуся своего руководителя! Горе кораблю, потерявшему кормчего своего!» (Б. – Б., 17 и 91)
VI. Иаков и Исав
Два побега вышли рядом из земли, один – мирта, другой – терновника. Вначале они мало чем отличались один от другого, а когда выросли и расцвели, один покрылся душистой листвой, а другой колючками.
Так росли рядом Иаков с Исавом, в ранней юности ничем не отличаясь друг от друга. Но они подросли и разошлись в разные стороны: Иаков посвятил себя служению Истинному Богу, а Исав – идолам. (Бер. – Р., 63)
VII. Слепота Исаака
Раби Елазар бен Азария говорил:
– Видя Исаака, лежащим на жертвеннике, плакали ангелы, и слезы ангельские падали на глаза Исаака, оставляя следы на зеницах его. От этого к старости и потускнели глаза Исаака. (Мид. Абк.)
VIII. Благословение Исаака
Домашние скрывали от Исаака идолопоклонство Исава, а сам он, вследствие слепоты, не мог видеть этого.
Был канун пасхальной ночи[14]. И сказал Исаак Исаву:
– Знаешь, сын мой, эту ночь весь мир встречает хвалебным гимном. В эту ночь родники росы открываются. Приготовь мне мое любимое кушанье, и, пока я жив, я благословлю тебя.
И не расслышал он голоса Духа Святого: «Не вкушай пищи у человека завистливого и не прельщайся лакомыми яствами его».
Отправился Исав на ловлю и замешкался там. Ибо послал Господь сатану задержать его там подольше. А сделал это сатана так: поймает Исав оленя, свяжет ему ноги и оставит лежать, погонится за другим оленем и также свяжет его и побежит дальше; а сатана идет по следам его, развязывает оленей и пускает на волю. Возвращаясь и не находя своей дичи, Исав сызнова принимался за ловлю. А в это время Ревекка говорила Иакову:
– В эту ночь, сын мой, источники рос открываются. В эту ночь небесные духи поют славу, и это время самое благоприятное, чтоб получить благословение от отца.
Вошел Иаков к отцу, и показалось слепому Исааку, что воздух вокруг него наполнился благоуханием рая.
– Вот, – сказал Исаак, – благоухание от сына моего, как запах от поля, благословенного Господом.
А когда, по уходе Иакова, вошел Исав, «вострепетал Исаак великим трепетом», потому что в это мгновение ему привиделись отверстые бездны ада и Исав, подкладывающим дрова в печи адские. (Пир. Д. Ел.; Танх.)
IX. Иаков
«Иаков вышел из Вирсавии и пошел в Харан. – И остановился ночевать, потому что зашло солнце».
К одному царю приходил изредка его преданный друг. И царь говорил слугам: «Потушите светильники, потушите лампады; наедине я желаю беседовать с моим другом». И Господь повелел заблаговременно погасить[15] солнечный диск, дабы втайне и задушевно говорить с Иаковым.
«И взял Иаков из камней того места», и сделал ограду для защиты от зверей.
Заспорили камни между собою, которому из них послужить изголовьем. Этот говорит: «я хочу, чтоб на мне покоилась голова праведника», другой говорит: «на мне!» Чудесным образом все эти камни слились в одну сплошную плиту.
«Увидел Иаков во сне: лестница стоит на земле, а верх ее касается неба, и ангелы восходят и сходят по ней».
Это были духи-покровители четырех царств «пленения и изгнания» Израиля.
«И вот, Господь стоит над ним».
При появлении Всевышнего упорхнули духи, навевавшие на Иакова мрачные видения грядущих веков. И стоял Господь и, как добрая няня, опахивал лицо спящего.
Рав Исаак говорил:
– Всю землю Ханаанскую Господь свернул, как сворачивают свиток папируса и, положив ее под изголовье Иакова, сказал:
– Землю, на которой ты лежишь, я отдам тебе и потомкам твоим. (Бер. – Р., 69; Хул., 91)
X. Гробница Рахили
Гробница эта находится по дороге в Вифлеем. Провидел Иаков, что по этому пути будут проходить, отправляясь в изгнание, потомки его, и похоронил он там Рахиль, дабы она молила Господа о милосердии к изгнанникам. Об этом и гласит стих пророка: «Вот, голос слышен в Раме, вопль и горькое рыдание, – Рахиль плачет о детях своих». (Танх.)
XI. Иосиф в Египте
«И увидел господин его, что Господь с ним, и что всему, что он делает, Господь в руках его дает успех».
Как виночерпий, Иосиф обладал чудесным свойством. Бывало, он нальет вина Потифару.
Это какое вино? – спросит Потифар.
– Пряное, – отвечает Иосиф.
– А я хочу полынного.
И сладкое вино мгновенно превращается в полынное.
Потребует Потифар согретого вина – и вино тотчас же становится теплым.
Тоже самое с водою и проч.
Потифар и поставил его главным правителем в доме и все, что имел, отдал на руки его. (Танх.; Бер. – Р., 87)
Иосифу в то время было семнадцать лет, он был в полном расцвете красоты. Дня не проходило, чтобы Зелика, жена Потифара, не говорила ему о своей страсти. По три раза на день она меняла свои одежды, стараясь обольстить его.
– О, как прекрасен ты! – говорила Зелика, – как дивно прекрасны глаза твои! Как упоительно сладок голос твой! Возьми арфу мою и спой мне песню под звуки струн ее… А кудри, кудри твои! Возьми себе этот золотой гребень, Иосиф, возьми и расчеши им кудри свои!.. О, как прекрасен ты, возлюбленный мой!..
– Иосиф! – говорила она, переходя от мольбы к угрозам, – горе тебе, если ты не ответишь на любовь мою: кандалами железными отягощу тебя, жизни твоей не пожалею!..
– Что с тобою, Зелика? – спрашивали египтянки, подруги ее, – чего еще не достает тебе, жене вельможи знатного, любимца фараонова?
– Чего мне недостает? – отвечала Зелика, – сейчас вы узнаете это.
В то время, когда эти египтянки занялись предложенными им плодами, очищая их острыми ножиками, в комнату, по зову Зелики, вошел Иосиф. Впились они глазами в лицо его и порезали себе до крови пальцы. Застывшие в очаровании, глядели они на лицо его, не видя и не чувствуя, как капала кровь из порезанных пальцев на плоды, на стол, на туники их…
– Вот, – сказала Зелика, – при одном взгляде на него вы так очарованы, поражены красотою его. Что же должна испытывать я, постоянно видя его, под одной кровлей находясь с ним?..
С каждым днем росла и крепла страсть ее. Но не уступал Иосиф ни мольбам, ни угрозам ее.
Наступил день разлития Нила. С великою радостью, с музыкой и плясками, сопровождаемый несметными толпами, пошел фараон с волхвами и вельможами своими к берегам священной реки их. Пошел туда и Потифар со всеми своими людьми, и остались в доме его только Зелика и Иосиф.
Тончайшими благовониями умащенная, облаченная в роскошнейшие одежды свои, вся осыпанная драгоценными каменьями, притаилась Зелика в одном из покоев, мимо которых должен был пройти сейчас Иосиф. Опьяняющим ароматом корицы и ладана, мирры и алоэ был насыщен воздух кругом… Послышались шаги. Вдали показался Иосиф… Вот он остановился… По тишине, стоявшей кругом, по необычному обилию и изысканности ароматов от курильницы он понял, кто стережет приближение его… Быстрым движением повернулся он назад… Но Зелика одним прыжком очутилась возле него, судорожно ухватилась за одежды его… Молнией сверкнуло лезвие кинжала в руке ее… «Ты пойдешь ко мне!» – подобно шипению раздался грозный шепот над ухом его… Одно мгновение – один порыв – фигура Иосифа исчезла вдали, а в руке у Зелики остался разорванный плащ его… (Танх.; Сеф. Гаиаш.)
Призвал фараон всех волхвов и мудрецов Египта и рассказал им сон свой; но не было никого, кто бы истолковал его фараону.
– «Семь тучных коров», – говорили эти мудрые снотолкователи, – означает, что у тебя родится семь дочерей. «Семь тощих коров» – семь дочерей ты похоронишь. «Семь тучных колосьев» – семь царств завоюешь. «Семь тощих колосьев» – семь областей отложатся от короны египетской.
И вот, после того, как волхвы Египта и мудрецы его истощили все свое искусство, нисколько не облегчив угнетенной души фараона, тогда был призван Иосиф; и повелитель Египта сразу увидел все ничтожество прежних снотолкователей. (Бер. – Р., 89)
В одеждах виссонных, с царским перстнем на руке, с золотою цепью на шее, верхом на могучем коне, из коней фараоновых, повезли Иосифа по улицам столицы египетской. Пять тысяч воинов, сверкая обнаженными мечами, шли хороводом впереди него; звуки тысячи цитр и тысячи бубен, предшествовавших им, сливались со звуками тысячи арф, заключавших это великолепное шествие. Отряды почетного конвоя фараона, все в присвоенных званию их кожаных, покрытых золотом, поясах, шли по правую и левую руку его. Кровли домов покрыты были толпами женщин и девушек, высыпавших из домов, чтобы полюбоваться красотою Иосифа. По всему пути стояли курильницы с душистыми кореньями и травами, и громко раздавались голоса двадцати глашатаев: «Преклоняйтесь перед Цафнаф-Панеахом! Фараоном поставлен он над всею землею египетской».
