Астрид Линдгрен. Этот день и есть жизнь - Андерсен Йенс
«У нас в Швеции есть одно известное стихотворение – ты вряд ли читала, оно написано одним из наших давно ушедших бардов, Виктором Рюдбергом… один шведский художник взялся сделать иллюстрации, и получилась книжка с картинками, от которой народ тут просто в восторге. Но получилось так, что ее невозможно было выпустить, если бы в проекте не приняли участия другие издатели, и как-то в прошлом году, когда к нам приехали представители других скандинавских издательств, я ворвалась на совещание и заявила: „Секундочку, господа!“ И показала иллюстрации, одновременно читая стихотворение, а затем сказала: „Не хотите ли поучаствовать в издании этой книги?“ И ей-богу, за пять минут я продала 20 тысяч „ниссе“. Но было одно условие. Стихотворение Рюдберга трудно перевести на другие языки, ничего не потеряв, а потому издатели взамен потребовали, чтобы я написала к иллюстрациям прозаический текст. Что я и сделала; не слишком талантливый текст. В стихах Рюдберга есть размышления с метафизическим налетом – их я добросовестно опустила».
На немецком «Tomten» вышел под названием «Tomte Tummetott», на английском – «The Tomten», а по-датски книга называлась «Nissen». Можно спорить о том, насколько Астрид Линдгрен в своей прозаической обработке сохранила своеобразие оригинального текста, о существовании которого в экспортном варианте не упоминалось. А на обложке датского «Ниссе» большими буквами было написано: «Рассказ Астрид Линдгрен», в то время как художник должен был удовольствоваться надписью ниже, сделанной мелким шрифтом: «С иллюстрациями Харальда Виберга».
Коммерческая задумка Астрид Линдгрен вылилась в колоссальные продажи, не в последнюю очередь в США, так что через год последовала новая книга в том же формате и с иллюстрациями Харальда Виберга – рождественское Евангелие на смоландский лад, «Рождество в хлеву». А в 1965 году была сделана третья заявка на коммерческий успех – «Лиса и ниссе», по мотивам классического стихотворения Карла Эрика Форслунда, которое Астрид в экспортном варианте переработала в прозу, в то время как в Швеции книга вышла с оригинальным стихотворением Форслунда.
Быть может, Астрид была чересчур предприимчивой? Во всяком случае, деловое чутье у нее было выдающееся. Деньги по-прежнему так и текли рекой в издательство, которому – да простит нас второй его основатель Карл-Улоф Шёгрен – следовало бы называться «Рабен, Шё… и Линдгрен».
Не столь удачным с коммерческой точки зрения, но все же любопытным скандинавским проектом обернулась идея Астрид Линдгрен предложить Туве Янссон в 1959–1960 годах сделать иллюстрации к новому переводу книги Д. Р. Р. Толкина «Хоббит». Два крупных детских писателя с далекого севера пересекались до этого всего пару раз, так что Астрид постаралась излагать как можно убедительнее. В этом легко увериться, читая биографию Туве Янссон авторства Боэля Вестина: там приводится письмо Астрид Линдгрен, написанное в ноябре 1960 года, где она уговаривает Янссон бросить Муми-троллей и прервать всю прочую серьезную работу:
«Бог благословит тебя за Кнютта!!![47] Но кто утешит Астрид, если ты не примешь моего предложения? <…> Читая эту книгу, я так и вижу перед собой иллюстрации Туве Янссон и говорю себе: это станет книгой века, которая надолго нас переживет».
Туве Янссон потребовалось всего пару дней на размышление, после чего она накинулась на работу, и в 1962 году шведский перевод «Хоббита» Бритт Г. Хальквист – «Бильбо. Приключения хоббита» – был готов. Увидев прекрасные иллюстрации, Астрид Линдгрен пришла в восторг:
«Дорогая великолепная Туве, я готова целовать край твоего платья! Я в таком восторге от твоего чудесного маленького хоббита, что словами не описать. Вот как раз таким маленьким, потешным, трогательным и добрым он и должен быть, и таким его еще никто не изображал».
Астрид Линдгрен и Туве Янссон в 1977 г., когда финский писатель, иллюстратор и художник ненадолго покинула свое творческое убежище на острове в финских шхерах. (Фотография: Улле Вестер / ТТ)
Не столь счастливы были литературные критики и многочисленные поклонники Толкина. «Книга века» вышла всего одним изданием и может считаться самым большим провалом Астрид Линдгрен как редактора. Но маленький хоббит Янссон был помещен в рамку под стекло и повешен на стену в кабинете Астрид Линдгрен, где и висел до ее смерти, а сама книга в наши дни стала культовой.
ДевичникТак получилось, что Астрид приходилось брать на себя бразды правления, когда Ханс Рабен уезжал в командировку, был в отпуске или болел, и, как в 1950-е годы Самуэль Август и Ханна узнали из письма дочери, ей было «любопытно» сидеть в кресле начальника, держать в руках все нити и ощущать ответственность. Талант руководителя был виден в ней и раньше. Уже в «Виммербю тиднинг» в 1920-е восемнадцатилетней практикантке поручали сидеть на телефоне и следить за потоком местных новостей, когда главный редактор отлучался в город и окрестности. И позже, во время войны, когда Астрид перлюстрировала письма в тайной почтовой службе, ее ценили коллеги по смене. До такой степени, что даже обладатели ученых званий назвали Астрид, когда потребовалось найти человека, который смог бы представлять интересы всех сотрудников. Вот что Астрид написала в письме в Нэс 18 июня 1943 года:
«А еще меня выдвинули на должность председателя нашего профессионального союза. Считают, что меня „любят в коллективе и уважают в клетке“ (кабинете начальника. – Ред.). Я, однако, вежливо, но твердо отказалась, потому что считаю, что таким человеком должен быть мужчина, по той простой причине, что нам труднее будет добиться своего, если с высоким начальством, чиновниками и т. п. придется общаться женщине. Так что вчера мы выбрали председателем мужчину. Но все равно приятно – у нас полно магистров и лиценциатов обоих полов, и они, как водится, страшно гордятся своим образованием, а стало быть, то, что они предложили барышне со средним образованием стать их председателем, кажется мне знаменательным».
В этой цитате перед нами предстает сильная, самостоятельная женщина, умеющая оценить расстановку сил. Тридцатипятилетняя сотрудница понимает, как добиться влияния в коллективе, красноречива и – не самое последнее умение – способна ладить с влиятельными мужчинами. Отнюдь не через бунт и анархию, как Пеппи Длинныйчулок, а, напротив, оставаясь прагматичной, обязательной и лояльной. Обладая всеми этими качествами, Астрид Линдгрен была настоящей современной деловой женщиной закалки Альвы Мюрдаль. Она знала, что, если женщины хотят занять достойное место в обществе и участвовать в преобразовании мира, где правят мужчины, добиваться уважения в нем необходимо каждой отдельной представительнице этого пола.
Согласно Мюрдаль, путь к освобождению женщин лежал не через жесткую и открытую борьбу, а через тайную борьбу в тылу, которую так хорошо умеют вести женщины. Эту преобразовательную силу Лотта Грёнинг в своей книге об Альве Мюрдаль называет «феминизмом сотрудничества», который означал, что женщины должны расширять сферу влияния в профессиональной жизни, заключая союзы и ведя переговоры, не криками. Этим умением Астрид Линдгрен владела в совершенстве – фактически она заняла активную позицию и начала громко стучать кулаком по столу только после 1970 года, когда вышла на пенсию.
С начала своей двойной карьеры в книжной отрасли Астрид Линдгрен сталкивалась с профессиональными, творческими и чрезвычайно влиятельными женщинами. И в этом – умении окружать себя нужными людьми – она тоже знала толк. Эльса Олениус уже сама по себе представляла целое профессиональное сообщество, и благодаря ее разветвленным связям Астрид познакомилась с Гретой Болин и Евой фон Цвайберг, которые удерживали за собой звание ведущих критиков детской литературы в Швеции пятидесятых. Они часто писали рецензии на Линдгрен, брали у нее интервью и помогали ей, пользуясь своим влиянием в медиаотрасли. Цвайберг, а особенно Грету Болин часто приглашали на девичники – обеды на Далагатан, которые Астрид Линдгрен называла «бабниками». На «бабники» приглашались подруги из разных компаний – как профессиональных, так и дружеских, – коллеги, добрые друзья и родственники. Карин Нюман рассказывает:
